Дорогу нам объяснил булочник. «Пойдете по взвозу Пуллия. После перекрестка продолжайте путь по Урбию (Clivus Orbius), а как будет попина на углу, поворачивайте налево на улицу Сапожников – она приведет вас прямиком к Колизею. Мимо не пройдете…» Весь белый от муки, он обтер руки влажной тряпкой и вернулся в лавку печь свои хлеба…

Указания были верными. Мы вышли на улицу Сапожников (Vicus Sandaliarius) – узкий переулок, стиснутый между двумя рядами высоких зданий. После яркого света царящая здесь густая тень затрудняет обзор, но открывающееся впереди зрелище ошеломляет. В конце этого городского «каньона» в подчеркнутом контрасте с темными зданиями сияет позолотой в солнечных лучах монументальное сооружение.

По мере того как мы приближаемся, черные стены зданий по бокам расступаются, словно раздвигается театральный занавес. Сияющее сооружение оказывается украшающей площадь громадной статуей: это статуя Нерона из позолоченной бронзы, Colossus Neronis. За нею горой высится Колизей. Естественно, в разрезе «каньона» мы видим лишь его кусок, но и это нечто неописуемое. Он как будто сливается с горизонтом, вознесшись выше всех близлежащих зданий.

Мы оставляем позади улицу Сапожников и замираем в потрясении. Колизей прямо перед нами, снежно-белый, с темными дугами арок, украшенный большими щитами и колышущимися на ветру цветными лентами. Венчает его «корона» из частокола длинных шестов.

Вид Колизея сильно отличается от знакомого нам. В своем первозданном виде он кажется гораздо выше, сильнее вытянут по вертикальной оси.

Удивительны статуи, помещенные во всех пролетах арок. Это скульптурные изображения божеств, героев, легендарных или исторических персонажей римской истории, встречаются даже орлы… Все они расписаны красками и кажутся стражами на посту. Оттого возникает ощущение, будто перед тобой крепость или храм, но уж никак не место для зрелищ.

Прохожие, кажется, не замечают здания, привыкнув к его виду. Между тем его появление – факт в римской истории совсем недавний. На дворе 115 год нашей эры, момент наибольшей экспансии Рима, однако Колизей стоит здесь всего каких-нибудь тридцать пять лет… Юлий Цезарь не видел его, не видели его и Август, Тиберий, Клавдий, Нерон… Воздвигнуть амфитеатр пожелал император Веспасиан. И знаете, где он его построил? На территории знаменитого «Золотого дома» (Domus Aurea), императорской резиденции, отстроенной Нероном в центре города.

После опустошительного пожара Нерон отвел громадную территорию под свою частную резиденцию – своеобразное «загородное поместье» в сердце Рима… Здесь располагались различные постройки, сады, леса с ланями и даже огромный пруд с лебедями. Решив вернуть территорию городу после смерти Нерона, Веспасиан поступил гениальным и символическим образом: он велел осушить пруд и использовать его дно для фундамента Колизея, самого большого в истории амфитеатра, созданного для римского народа.

Единственное зримое напоминание о вилле Нерона в Траянову эпоху – это огромная статуя из позолоченной бронзы. Сейчас мы находимся прямо у ее подножия. Это мужская фигура атлетического сложения, обнаженная, как и подобает героям. Некогда она имела лик Нерона, но после его смерти она перенесла серьезную «пластическую операцию», и теперь ее лицо обрело черты бога солнца Гелиоса в короне из солнечных лучей.

То, что мы видим, – творение греческого скульптора Зенодора. И какое творение!

Ростом статуя больше тридцати метров, то есть выше десятиэтажного здания… Римляне ее знали как «Колосс Нерона». Забавно думать, что своим названием Колизей обязан именно этому исполину, стоявшему рядом с амфитеатром. Это обиходное название закрепилось за ним взамен официального, может быть, чересчур сухого – амфитеатр Флавия. Впрочем, слово Colosseum впервые встречается на письме только в Средние века…

Добрая часть окружающих нас зданий имеет отношение к Колизею: это служебные помещения – в дополнение к тем, которые находятся внутри самого амфитеатра. Тут и склад оружия гладиаторов, и склад реквизита, и даже настоящие инструментальные цеха. Вероятно, здесь есть и небольшие зверинцы для временного содержания животных, и подобие больницы, где оказывают помощь раненым. Затем имеется частично сохранившаяся до нашего времени гладиаторская «казарма» со множеством комнатушек и небольшой ареной для тренировок – так называемая Ludus Magnus, крупнейшая римская школа гладиаторов, соединенная с Колизеем подземным коридором. В общем, можно говорить о целом «служебном квартале» вокруг амфитеатра.

С трибун Колизея волной поднимается мощный гул голосов, заставляющий встрепенуться и подняться в воздух стаю голубей, сидевших на верхней кромке здания. На арене произошло нечто, что вызвало у зрителей всплеск эмоций… Давайте и мы направимся в сторону амфитеатра. Идешь к нему – как будто приближаешься к выросшему посреди равнины леднику. Он весь облицован белоснежным травертином.

Теперь Колизей возвышается перед нами на свою почти пятидесятиметровую высоту. Он составлен из четырех ярусов. В трех первых ярусах устроены восемьдесят огромных арок с украшающими их статуями высотой больше человеческого роста. На отделку ушло добрых сто тысяч кубометров травертина, привезенного из карьера Альбулы близ Тиволи (что довольно далеко отстоит от Рима) по дороге шириною шесть метров, специально построенной по такому случаю.

Колизей, как известно, стоит уже два тысячелетия, при этом он был построен меньше чем за десять лет! Как это удалось? С помощью хитрости: инженеры Веспасиана воспроизвели бесконечное число раз то, что очень хорошо умели делать, – арку. Словно взяли и поставили один на другой несколько акведуков… При таком раскладе происходит равномерное распределение нагрузки.

Одним словом, если пирамиды «полные» (состоят из каменных блоков), то Колизей «пустой», а его скелет составлен из хитроумного сопряжения арок. Проект был так гениально задуман и реализован, что конструкция до сих пор стоит, несмотря на расхищения, повреждения в эпоху Средневековья и землетрясения…

Подойдя поближе, мы замечаем один из трюков, к которым прибегли римские архитекторы. Дело в том, что травертин, будучи пористой и насыщенной пустотами породой, не годится для проработки мелких деталей. Поэтому архитекторы нарочно «оставляют незавершенными» памятники из травертина: например, колонны Колизея лишь едва «намечены» и создают впечатление «нон финито»[38]. Поэтому, чтобы порадовать глаз, зданием надо любоваться издалека, поражаясь циклопическим размерам памятников. В каком-то смысле большие объемы за счет качества… Это верно в отношении Колизея, да и других крупных памятников – театра Марцелла и так далее.

Ускорим шаг. В ушах стоит постоянный шум толпы, подобный звуку прибоя, когда приближаешься к пляжу. Словно внутри амфитеатра гуляют волны и разбиваются о его стены. Кажется, что Колизей – одушевленное существо, в котором пульсирует живая сила. Он как будто сам кричит, призывая нас. Мы шагаем как под гипнозом. Чем ближе мы, тем больше заслоняет небо его громада.