Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Юля! — реальный, настоящий Демьян засуетился вокруг нее, однако это плохо помогало, только отвлекало. Картинок было слишком много, каждая вызывала вопросы, и словно в ответ на них возникали все новые и новые видения. Это действительно были те самые сны, что она видела, но Юля уже не была уверена, что это просто сны. Больше было похоже на то, как если бы она со стороны наблюдала чужие воспоминания. Неужто… его?
Нужно было сосредоточиться и вспомнить.
Они сидели на кухне.
На столе стояла кастрюлька.
Из нее шел зеленый пар…
И снова картинка. Демьян в каком-то кабинете и снова этот мужчина. «Оно может рассказать о моем прошлом? О том, кто мой отец и как я получил проклятье?»
Что? Демьян проклят?
И снова видения, видения, видения…
Юля сжала голову сильнее и свернулась клубочком, пытаясь защититься от вихря чужих воспоминаний. Демьян что-то говорил. Но в ее видениях он тоже не молчал, голоса сливались, и она уже плохо понимала, что видит и слышит. В губы снова ткнулись стенки кружки, горькая вода полилась в рот, и пришлось проглотить. И снова стало легче. Юля с трудом села, а потом отобрала кружку у Демьяна и выпила все, что в ней осталось, большими жадными глотками. Запрокинула ее вверх, слизнула языком последнюю каплю. Видения отступили.
Снова получилось открыть глаза. Демьян сидел рядом с ней на полу и был бледен.
А еще он был колдуном.
И, если верить ее снам, он мог ходить между мирами.
Потому что существовали другие миры.
И его отец…
Да ну нафиг.
Определенно, ей нужно будет куда больше времени, чтобы принять это, чем она планировала изначально.
— Юль, ты как? — обеспокоенно нахмурился Демьян. — Что ты спросила?
Юля нахмурилась в ответ.
Спросила? А она должна была что-то спросить?
И словно издевка мелькнуло собственное воспоминание. «Задаешь вопрос и вдыхаешь», — сказал Демьян.
— Я…
Она ничего не спросила, потому что вопросов было слишком много. Разве можно было выбрать? Правильнее было бы сказать, что она задала их всех одновременно. Она хотела разобраться с тем, что происходит. И как так случилось, что Демьян — Демьян, которого она знала почти двенадцать лет и которому доверяла сильнее, чем себе — мог прийти к ней посреди ночи и так сильно ее напугать. И кто он такой, черт побери.
— Ты — колдун, — повторила она, на этот раз вкладывая в эти слова куда больше, нежели простую констатацию того факта, что Демьян может колдовать. Перед ней вставало его прошлое. Странное, хаотичное, оно было насквозь пронизано магией. Юля попыталась ухватиться за одну из картинок, и та внезапно развернулась перед ней, словно она перешла по гиперссылке. Или нашла по оглавлению статью в словаре. У ее бабушки было полное собрание Большой Советской Энциклопедии. Через четыре месяца после ее смерти, когда Юля наконец нашла в себе силы разобрать ее вещи, она отдала эти книги в ближайшую библиотеку. Но как этим пользоваться она знала. А что если…
Детство. Она хотела знать про его детство. Картинки выстроились в дружный ряд. Выбирай, какую хочешь. Ух ты.
— Юль, — снова позвал Демьян. — Давай ты мне сейчас очень подробно опишешь, что с тобой происходит, а я попытаюсь все исправить…
— Все нормально.
Все и правда стало лучше. Ей просто нужно было время, чтобы разобраться в том, как это работает. Потому что чувствовала она себя так, будто бы ей в мозги запихали Википедию. Демьянопедию, блин. Но нельзя было не признать, что информация была крайне увлекательной.
— Ты жил на болоте! — не сдержалась она, просмотрев очередную картинку.
И остановилась. Демьян смотрел уже не просто встревоженно. Он смотрел настороженно.
— Сколько ты видела? — спросил он.
Много. Картинок в голове было очень много.
— Не знаю… Слово вся твоя жизнь перед глазами. Твой отец — Кощей. И у тебя есть сестра…
— Ага, Злата…
— Нет. Другая сестра. Родная. А Злата…
Перед глазами снова возникли золотые кроны берез. «Послушай, Демьян, у меня есть…» А потом резко развернулось иное видение. Детская комната. Очень милая и обставлена со вкусом. Демьяну лет четырнадцать. Он стоит рядом с кроваткой и укачивает на руках ребенка. Совсем крошечного, может быть, месячного.
Женщина врывается в комнату и резко останавливается, будто налетев на преграду. Смотрит на него отчего-то испуганно. Женщина красивая. Длинная русая коса перекинута через плечо.
— Зачем ты взял ее? — выдыхает, задыхаясь, она.
— Она плакала… Я хотел успокоить…
Демьян растерян и ему явно не по себе от происходящего.
— Ты молодец, — улыбается женщина, но в улыбке ее больше напряжения, чем благодарности. — А теперь отдай ее мне.
Ребенка она забирает. Отходит к окну. Демьян выглядит совсем расстроенным.
— Василиса Петровна, вы не хотите, чтобы я подходил к Злате?
— Нет, Демьян, конечно, нет, — отвечает женщина, крепче прижимая к себе ребенка. — Ты можешь к ней подходить.
— Но каждый раз, когда я делаю это, вы пугаетесь.
Женщина качает головой.
— Дело не в тебе. Я понимаю, как это выглядит, но я действительно не против того, чтобы ты к ней подходил и даже брал на руки. Я уверена, Злата подрастёт и будет счастлива иметь такого брата как ты.
— Брата?
Женщина вздыхает. Потом снова смотрит на него, и глаза ее лучатся лаской. И блестят немного...
— Кош взял тебя в ученики, но по сути это всё равно, что усыновить. Возможно, я не имею права тебе такое предлагать, но я буду счастлива, если ты позволишь мне считать тебя сыном. Я знаю, я никогда не заменю тебе родную мать, но…
Воспоминание поблекло, померкло, Юля выскользнула из него и осознала увиденное.
— Он не твой отец, они не твои родители… И Злата тебе не сестра… Ты приемный...
— Какая глупость, — неожиданно холодно отрезал Демьян и встал с колен на ноги. — Не надо так, Юль. Они меня вырастили и зовут сыном. А я зову их отцом и матерью лет с пятнадцати. И Злате я подгузники менял. Уж не знаю, что ты увидела, но это явно не все, если ты так говоришь. Так, идти можешь? Пошли на
