Мы вечные странники, обреченные жить в отелях и съемных виллах, где все устроено и обустроено другими, конечно, благодаря славе нам не приходится подстраиваться под правила, скорее везде правила подстраивались под нас. Конечно, когда ты знаешь, что любое твое пожелание, любой каприз будет выполнен, что тебе все принесут, за тобой уберут, тебе организуют, если придется, задержат даже вылет самолета, постепенно забываешь, что миллионы людей живут несколько иначе. А если вокруг тебя так всегда, то есть с детства для тебя все и ты прекрасно знаешь, что это не поднесено богатыми родителями, а заработано тобой самой, это твои гонорары дают возможность покупать виллы, снимать шикарные номера в отелях, оплачивать услуги толпы помощников… Ну как же тут не почувствовать себя звездой?

Но я начала о жизни в странствиях. Съемки то в одной стране мира, то в другой, постоянные перелеты, переезды, перемещения с континента на континент с опасностью для жизни в случае слишком горячей встречи фанатов терпимы, если ты один или вы вдвоем. Но у нас четверо детей, которым нужен уход, обучение, лечение и тому подобное.

Я сама то и дело болела и попадала в госпиталь, но операции были нужны Марии. Майклу и Кристоферу нужна учеба, а Лиз – просто внимание. Но вокруг нас толпы людей, даже не поклонников, а просто друзей, тех, кому от нас что-то нужно, кто от нас зависит, а то и просто пользуется возможностью что-то получить. Бесконечные журналисты, которым до всего есть дело, желающие предложить свои неоцененные сценарии или изложить безумные идеи немыслимых фильмов или спектаклей…

Конечно, нас ограждали секретари и помощники, число которых росло с каждым днем. Вся эта толпа разъезжала вместе с нами. Если добавить наших собак, которые сменяли друг дружку все эти годы, почти обязательных попугаев, а потом я завела еще и маленькую обезьянку… Нам и без криков фанатов хватало шума в доме, особенно когда начинали ссориться мы с Ричардом сами.

Помимо переездов, определенных необходимостью сниматься в горах или у моря, среди пустыни или в большом городе, были и переезды из-за денег. Таких, пожалуй, даже больше. В фильме «Очень важные персоны» есть персонаж – режиссер, для которого остаться в Англии еще на сутки значит, потерять миллион долларов. Подобных людей множество, не стоит думать, что их поведение продиктовано скупердяйством или нежеланием платить налоги, нет, это нежелание платить ОГРОМНЫЕ налоги. Я патриотка, люблю и Америку, и Англию, но почему я должна отдавать абсолютно большую часть своих заработков в казну страны, неспособной защитить даже мои волосы и мою спину от сумасшедших фанатов?

Потому и живут многие звезды в Швейцарии, потому колесят по миру, стараясь не находиться нигде больше девяноста суток. Именно налоги заставили поселиться в Швейцарии Софию Лорен, Одри Хепберн, многих-многих других, а потом и нас тоже. Но все фильмы в Швейцарии снимать не будешь, это просто невозможно, вот и таскали декорации сначала «Клеопатры», а потом других фильмов из Голливуда по всей Европе. Часто оказывалось выгоднее перевезти все через океан, чем выплачивать 85 % от прибыли, оставаясь на месте.

Но ездили мы не одни – четверо детей, поневоле живущих как попало, мотались по свету с нами. Бартон настаивал, чтобы мальчики были отданы в закрытое учебное заведение, а Лиз нанят учитель, если уж невозможно водить ее в нормальную школу. Со временем мы так и поступили, но мне очень хотелось, чтобы семья была все время рядом со мной. Я не имела возможности, как нормальная мать, целовать своих детей перед сном, не могла петь колыбельные Лиз и Марии, как делала это Майклу и Кристоферу, когда те были совсем маленькими, не могла просто катать их на карусели, водить в парки или в кино, даже просто интересоваться уроками не могла. Вокруг нас всегда столько людей со своими взрослыми разговорами, что мы старались снимать в больших отелях с хорошей охраной целые этажи, а то и два, чтобы дать детям хоть какой-то простор.

Единственное, что я могла дать своим детям, – любовь и материальную обеспеченность, а главное, что могла подарить, – не диктовать им свою волю и не заставлять делать то, чего они не желали. Это привело к тому, что Майкл рано женился, и я стала бабушкой в тридцать восемь лет, но внуки тоже счастье.

Старшая дочь Ричарда с удовольствием жила в нашем бедламе, а Джессику он просто не разрешил забрать из клиники, справедливо считая, что ей-то наши переезды только повредят.

Конечно, это наша вина, что мы не смогли дать своим детям обычного для остальных детства, но зато мы смогли обеспечить не только их самих, но и их детей. Мы с Бартоном зарабатывали десятки миллионов, которые с легкостью тратили на свою жизнь, содержание огромного числа помощников, на родственников и еще на подарки друг другу. При этом у нас никогда не было денег в карманах, все оплачивала наша свита, которая компенсировала расходы с наших счетов. Это тоже из жизни звезд – зарабатывать и тратить миллионы и не иметь в карманах даже десятипенсовой монеты. А зачем?

Рядом со мной Ричард оказался среди многочисленных особ королевской или близкой к ней крови. Погостить у Ротшильдов, пообедать с Онассисом, поболтать с Марией Каллас… Графы, герцоги и герцогини, наконец, приятельство с герцогом и герцогиней Уэльскими… Для Бартона это была сладкая, завораживающая песня. Двенадцатый сын шахтера смотрел скачки из ложи Ротшильдов и соревновался с Аристотелем Онассисом на аукционах по продаже драгоценностей, если удавалось перекупить что-то, на что у Онассиса недоставало средств, восторг Ричарда не имел пределов. Именно так я получила свой самый большой бриллиант, Бартон выложил больше миллиона, только чтобы обогнать Аристотеля.

Онассис стал для Ричарда чем-то вроде красной тряпки для быка, мне это приносило роскошные подарки. Наши яхты часто швартовались рядом, мы вместе обедали или ужинали, но только пока Аристотель был с Каллас. Когда же он бесцеремонно бросил любовницу, пожертвовавшую ради него всем и из-за этого предательства даже потерявшую голос, мало того, оставил ее фактически без цента в кармане, и все ради того, чтобы жениться на вдове Кеннеди, гневу Бартона не было предела.

Вообще-то нам не было дела до любовных историй старого грека, но теперь Ричард чувствовал себя просто обязанным во всем опережать его. Сам Бартон назвал их противостояние «войной рубинов», которую он, как ты знаешь, выиграл, моя коллекция драгоценностей лучшая в мире. Специалисты оценили ее в 150 000 000 долларов, но