Кроме разгонных блоков к космическим кораблям были пристыкованы два двухместных орбитальных самолета «Спираль» Глеба Лозино-Лозинского. Они выполняли роль посадочных модулей. С аэрокосмических самолетов сняли теплозащитные экраны и парашютные системы спасения, ведь в этой экспедиции им не нужно было приземляться в атмосфере. В итоге обе кабины «космических спарок» стали более просторными и позволяли разместиться космонавтам в более массивных лунных скафандрах «Кречет». Специальными манипуляторами лунные спускаемые модули перевели из транспортного положения к центральному стыковочному узлу между двумя корпусами космических кораблей.

Теперь вся эта конструкция с развернутыми «парусами-крыльями» солнечных батарей, ажурными чашами антенн дальней связи, пристыкованными разгонными блоками и лунными посадочными модулями представляла собой единый тяжелый космический корабль «Константин Циолковский».

Вот так фантастический роман Александра Беляева «Звезда КЭЦ», написанный еще в далеком 1936 году, стал гениальным пророчеством. Писатель задолго до первых полетов советского спутника и Юрия Гагарина предугадал основные вехи развития космонавтики.

– Кедр на связи, прием. Проверка бортовых систем завершена, расчеты трассы межпланетного полета подтверждены. Корабль «Константин Циолковский» готов к набору второй космической скорости.

– Вас понял, Кедр. Разрешаю запуск ракетного двигателя разгонного блока. Удачи вам, ребята!

– Понял, спасибо. Экипажу – занять свои места в противоперегрузочных ложементах. Закрыть забрала гермошлемов. Стартуем с околоземной орбиты по направлению к Луне!

Юрий открыл красный предохранительный колпачок на основной приборной панели, повернул стартовый ключ и нажал красную кнопку запуска.

В корме огромного корабля беззвучно разгорелось прозрачно-белое с голубоватым оттенком водородное пламя. Чудовищная энергия маршевого реактивного двигателя столкнула конструкцию массой покоя в более чем пятнадцать тонн с круговой орбиты Земли. Набирая скорость, советский космический корабль «Константин Циолковский» впервые покинул орбиту родной планеты и ушел в необъятные ледяные глубины космоса. Пусть он должен был пролететь «всего лишь» 384 467 километров до ближайшего к нам небесного тела. Расстояние, смехотворно малое по сравнению с неисчислимыми масштабами Вселенной. И все же троих космонавтов на борту советского русского корабля обуял ужас. Всего на секунду, но Глубокий космос обжег души троих посланцев теплой, приветливой и такой родной Земли.

Астронавт Джеймс Ловелл прислонился к покрытому инеем иллюминатору лунного посадочного модуля и с тоской глядел на проплывающее внизу плато Фра Мауро – место посадки его «Аполлона-13». Что ж, видимо, не судьба. Изо рта астронавта шел пар, холод был собачий.

Рядом, буквально над ухом хрипло кашлял простудившийся Фред Хейз. И это тоже не добавляло оптимизма.

Когда командный модуль «Аполлона-13» «накрылся», Хейз вызвался перенести запас продуктов и воды в более теплый «Водолей». Переливая воду в канистру, он случайно плеснул себе на ноги. На Земле, промочив ноги, можно надеть сухие носки и забраться под одеяло с кружкой горячего чая с коньяком. А вот если дело происходит на расстоянии 300 000 километров от Земли в промерзшем насквозь посадочном лунном модуле размером как две телефонные будки…

Словом, команде «Аполлона-13» было от чего впасть в отчаяние.

И все же Фред Хейз продолжал работать наравне с Ловеллом и Суайгертом, несмотря на настойчивые просьбы командира поберечь себя. Простудившийся астронавт лишь принял пару таблеток аспирина из бортовой аптечки. В принципе его можно было понять: за работой время тянется не так мучительно медленно.

Джон Суайгерт завис, прислонившись к стенке посадочного модуля в тщетной попытке урвать хоть немного времени на сон. Вскоре им нужно было запускать маршевый двигатель посадочного модуля для возвращения на Землю.

Джеймс Ловелл «подплыл» к циферблату часов и стер налет инея, который образовывался от дыхания людей. Часы показывали 79.27.39 полетного времени Нужно было выполнять очередную, вторую по счету коррекцию траектории «Аполлона-13» на пути к такой долгожданной и пока недосягаемой Земле.

– Так, парни, приготовились к включению маршевого двигателя лунного модуля.

– Есть, командир.

Астронавты щелкали тумблерами, считывали показания приборов. Все трое почувствовали легкий толчок, когда Джеймс Ловелл точно в рассчитанный срок включил двигатели коррекции для осадки топлива в больших сферических баках посадочного модуля. «Движки» отработали семь с половиной секунд, после чего в камеру сгорания двигателя лунного модуля были поданы компоненты топлива. При соединении они воспламенились.

Двигатель проработал на малой тяге 5 секунд, после чего Джеймс Ловелл осторожно передвинул рычаг управления двигателя на 40 % мощности. На этом режиме двигатель работал еще 21 секунду, после чего рычаг был переведен на полную тягу.

Трое астронавтов, затаив дыхание, ждали завершения коррекции траектории. Малейшая ошибка или неполадка в работе систем лунного модуля еще более усугубила бы и без того нерадостную ситуацию.

Всего коррекция траектории «Аполлона-13» длилась 4 минуты 23 секунды, двигатель был отключен автоматически по команде бортового компьютера. Маневр был выполнен безукоризненно точно: настолько, что не пришлось даже делать дополнительной коррекции двигателями ориентации.

– О’кей, парни, летим домой! – Джеймс Ловелл вздохнул с облегчением и щелкнул тумблером, отключая подсветку приборной панели. Электричество нужно было экономить. «Аполлон-13» и так лишился двух аккумуляторных батарей из трех на борту.

Вслед за щелчком выключателя что-то треснуло, от приборной панели полетели искры. В тесной и холодной кабине лунного модуля отчетливо запахло горелой изоляцией.

Джеймс Ловелл почувствовал, как у него встают дыбом коротко стриженные волосы. Пожар в невесомости – в открытом космосе, на расстоянии 300 тысяч километров от Земли! Первородный, животный ужас обуял троих астронавтов – более страшного происшествия на борту космического корабля нельзя и вообразить. Из приборной панели вытекло сизое удушливое облачко дыма от сгоревшей изоляции. Еще немного, и повторится трагедия «Аполлона-1», но только теперь – в открытом космосе.

– Пожар!!! Огнетушитель, быстро! – как и подобает командиру, первым среагировал Ловелл.

Фред Хейз вырвал из кронштейна баллон и направил широкий раструб на приборную панель. Густая струя химической пены залила очаг возгорания. Все произошло в считаные секунды. Угроза пожара была нейтрализована, но что делать теперь?

На этот раз Ловелл ругался еще более витиевато, припомнив и несколько заковыристых русских ругательств. Он со всей силы вмазал кулаком по приборной панели и так же резко отлетел в противоположную сторону, ударившись о стенку лунного модуля. Проклятая невесомость! Трое астронавтов оказались уже не в безвыходном, а просто в беспросветном положении!