– Я?

Она слегка кивнула. Слезы, катились по ее гладким, совершенно бледным щекам.

– Патрик знал, – сказала она. – С первого мгновения, как увидел тебя.

– Что я могу закрыть трещину!

– Что ты и есть трещина.

У меня не было времени ощутить шок от ее слов, потому что в этот момент началась боль. Сара вздрогнула тоже и, схватившись за грудь, согнулась. У меня было ощущение, что нас насадили на рыболовный крючок, прямо через все тело… и теперь тащат куда-то…

– Что за черт…

Сара подняла глаза. Теперь они были абсолютно черные, цвет аметиста пропал, ее волосы скручивались и чернели, словно сожженные, и осыпались пеплом.

– Нужно идти. Запомни. Запомни…

И тут все исчезло в серой дымке забвения.

С хлопком открылась пробка флакона.

На этот раз я была готова – кипя, выскочила наружу, приняв форму сразу же, как только освободилась от бутылки, тут же подскочила к Кевину, схватив за футболку и рывком прижала его к стене.

– Ты! – заорала я. – Ты вероломный тупой маленький…

Он был бледнее, чем обычно и пытался лепетать что-то, но я не слушала, потому, что там умирали Хранители и джинны. Я ощущала это, сидя внутри бутылки, словно сама умирала под тысячей ударов. С каждой уходящей жизнью от мира навсегда отрывался еще какой-то пласт, какая-то часть. От мира. И от меня.

И теперь этот вызов, тянущий тяжким грузом, уводящий прочь.

Он и теперь оставался внутри, как пульсация «возвращайся домой», как биение сердца.

Кевин вцепился в мою бутылочку мертвой хваткой. Я схватила его запястье и скрутила.

– Брось ее! – рычала я. – Брось или я вырву твою руку!

– Не причиняй мне вреда. – Он сумел это выдавить, и я оказалась в ловушке. Еще один барьер на пути. Проклятье! Я отпустила его – у меня не было выбора – и пошла прочь.

Мы все еще были в переустроенной квартире Патрика. Телевизор работал, показывая какие-то взрывающиеся космические корабли, но звук был отключен. Я отвернулась от Кевина, раскрылась ощущениям, так сильно, как только смогла, пытаясь найти хотя бы что-нибудь себе в помощь, потому что мне совершенно необходимо было идти.

Этот вызов был не из числа тех, что можно проигнорировать. Связь с Дэвидом оставалась – слабо, но все же ощущалась – и я чувствовала, как она перекручивается и дрожит от напряжения. Боже, что она делает… нет, Дэвид не являлся основной задачей. Не сейчас.

– Сара! – крикнула я. – Сара, пожалуйста! Я не знаю, что делать. Помоги мне!

Марево ифрита парило позади меня, едва заметное. Я попыталась ухватиться за нее, но она ускользнула.

– Накорми, – прошептала она.

Я не могла этого сделать. У меня не было запасов, а от Дэвида поступало так мало, что я просто боялась тянуть больше, это могло окончательно повредить нашу связь, истощить его до смерти.

Я повернулась к Кевину. Он так и стоял, прижавшись к стене там, где я его бросила, выглядя одновременно и напугано, и очень сердито. У меня не было на него времени, ни для его юношеских тревог, ни даже для боли.

Вокруг сейчас слишком много боли. Его – и моя, и Дэвида – была лишь каплей в море.

– Прикажи мне, – бросила я ему.

– Сделать что?

– Что угодно!

Секунду он казался совершенно сбитым с толку, потом его глаза засветились хитрым маслянистым блеском.

– Сними свои тряпки и надень другие. Те, что мне нравятся. Ну… – он жестом показал корсет.

– Конечно. Что угодно. – Я начала раздеваться, используя руки, для того, чтобы как можно сильнее замедлить процесс, поскольку у меня появился доступ к его силе. И тут же стала выкачивать из него все, что могла получить. Я словно пиявка наполняла себя густым темным потоком и искала Сару.

Она призраком парила рядом с экраном телевизора. Я вцепилась глазами в черноту, где, как мне казалось, должно было быть ее лицо, и стала пересылать энергию Кевина. Экспресс-доставка. К тому времени как я освободилась от брюк, я уже успела создать кружевное белье, так что полного стриптиза, по сути, не было, но Кевин выглядел так, словно я вертелась перед ним вокруг шеста. Ну и хорошо. Стоя столбом, он не сможет мне помешать. Я, продолжая облачаться в наряд сексапильной французской горничной, пошла вперед, туда, где ифрит получал свою пищу.

– Ты слышишь меня? – спросила я. Мне показалось, я смогла различить среди теней блеск аметистовых глаз.

– Слышу. – Это был только шепот. Но он был. И звучал голосом Сары из моих видений.

– Можешь ли ты отвести меня туда, куда я должна пойти!

– К Джонатану, – сколько печали в одном слове. – Да. Могу.

– Что с Патриком?

Казалось, она вздрогнула.

– Пропал. Я ищу его.

Я глубоко вздохнула, так что заскрипел корсет, натягиваясь по швам.

– Отведи меня к Джонатану.

– Барьер.

– Свечение? Нет, оно не может быть барьером, слишком рыхлое и проницаемое.

– Трудно преодолеть.

Мы должны это сделать.

Я подняла палец, призывая подождать, так как сзади подошел Кевин. Он крепко обнял меня, притягивая к себе, и я чуть не потеряла дар речи, ощутив, насколько он был возбужден. Боже, что я наделала…

– Я хочу, чтобы ты…

Тактическая ошибка. Я еще не закончила одеваться, что означало, что я продолжаю иметь доступ к его энергии. Он не мог одновременно отдавать два приказа.

– Спи, – сказала я, выкручиваясь из его рук и используя часть его силы, все еще текущей сквозь меня, воздействуя на него же. – Пусть тебе присниться сон обо мне.

Долю секунды мне казалось, что это не сработает, но потом его глаза закатились, рот так и остался открытым и он мешком упал на ковер. Бутылочка осталась в его плотно сжатой руке. Черт! Если бы только она свободно катилась…

Я попробовала воздействовать на его пальцы, но не смогла заставить их расслабиться. Вероятно, мешали какие-то законы для джиннов. Я также не могла сломать их, ведь он приказал не травмировать его. И убить его я не могла – а вот это хорошо; не то, чтобы я собиралась, но…

Я подтянула его к дивану, устроила поудобнее, стараясь не слушать стоны. О, да, он видел сон обо мне. Я надеялась, что не забыла блокираторы к диванным колесикам.

– Давай, – сказала я Саре.

Ифрит прыгнул, запуская когти глубоко в мою грудь и начал жрать. После первых секунд агонии…