Сказано – сделано. Без всенародного волеизъявления, без предварительных консультаций с чехословацким правительством в изгнании и без каких-либо исторических прав. Карпатская Украина никогда не была русской или украинской государственной территорией, даже в Средневековье она никогда не входила в Киевское княжество, не говоря уже о Московском княжестве. (В X–XI вв. Карпатская Русь входила в состав Киевской Руси. – Ред.) Но Бенеш и его правительство были вынуждены принять этот акт в качестве свершившегося факта. Более того, тогда же чехословацкий президент выразил опасение, что дальнейшее продвижение Красной армии по словацкой территории может вызвать и у населения Словакии неудержимое стремление к присоединению к Советскому Союзу. И когда в декабре 1944 года Бенеш получил от Молотова гарантии того, что Словакия останется составной частью Чехословацкого государства, он облегченно вздохнул и закрыл вопрос с Карпатской Украиной.

Будучи опытнейшим политиком, он уже давно понимал, что восстановление независимой Чехословакии и его собственное возвращение на родину в Прагу зависят куда в большей степени от Советского Союза, чем от западных союзников. Поэтому он проглотил горькую пилюлю, теперь именовавшуюся «Карпатской Украиной», и отправился в Москву, чтобы обсудить там со Сталиным способ своего возвращения в Чехословакию. Календарь показывал начало 1945 года. Хорошие новости были теперь для Бенеша изрядной редкостью. Чехословацкий 1-й армейский корпус под командованием генерала Людвика Свободы намеревался выйти из подчинения лондонскому правительству в изгнании. 18 января 1945 года – борьба шла уже в Центральной Словакии, и корпус, который в предшествующих боях, особенно под Дуклей[78], понес тяжелые потери, мог восполнить их, только привлекая в свои ряды людей из жителей освобожденной Восточной Словакии, – Свобода с помощью посланника Фирлингера смог преобразовать статус своих войск. Корпус стал теперь армией и получил это имя.

«Лондонское министерство обороны и чехословацкое правительство были против того, чтобы созданный в Советском Союзе чехословацкий 1-й армейский корпус вырос до армии и стал носить это название. Буржуазное правительство не хотело согласиться с тем, что мы, новые чехословацкие вооруженные силы, были созданы на национальных (!) и демократических (!) основах. Министерство обороны имело твердое намерение перевести в феврале 1945 года так называемое Верховное командование в Восточную Словакию и организовать там новую, само собой разумеется, буржуазную армию под командованием генерала Ингра, – писал позднее Свобода в одной из своих статей и добавлял: – Эти планы лондонским эмигрантам осуществить не удалось! Несогласие Свободы со своим правительством – понятно, не без поддержки Сталина – уже случалось и прежде. Так, зимой 1944 года генерал разошелся с мнением министерства обороны, которое пожелало переобмундировать бойцов корпуса после пересечения ими границы родины. Но Свобода не хотел и слышать об отправленной из Лондона униформе и требовал обмундирование, пошитое по чехословацкому образцу, но из сукна, из которого шилась форма Красной армии.

Бенеш прибыл в Москву не с пустыми руками. Чтобы подготовить почву для политических дискуссий, он 30 января 1945 года разорвал отношения с находящимся в Лондоне польским правительством в изгнании и первым из глав государств Запада признал созданное русскими люблинское «правительство»[79]. Несмотря на этот жест – в значительной степени предательский по отношению к его до сего времени военным и политическим союзникам, с которыми он еще в 1942 году строил планы создания после войны чехословацко-польской федерации, – Бенеш не получил сколько-нибудь значимых уступок. «Представители буржуазии были вынуждены распрощаться со своими первоначальными планами на возрождение довоенной капиталистической Чехословакии, поскольку против этого восстал ведомый коммунистической партией рабочий класс, главная сила народа», – написано в изданном в Праге историческом труде об этих переговорах.

В конце марта президент Бенеш после шести с половиной лет изгнания снова ступил на землю ЧСР в восточнословацком Кошице. 4 апреля было создано «правительство Национального фронта», в котором «впервые в истории Чехословакии буржуазия больше не была решающим фактором». Другими словами: Бенеш вступил на тот же самый путь, которым тогда уже пошли все занятые (освобожденные. – Ред.) Красной армией страны Восточной Европы. Премьер-министром его правительства стал социал-демократ Зденек Фирлингер (в то время еще никто не мог предположить, что однажды он отречется как от своей партии, так и от национальной политики, чтобы безоговорочно предать их в руки местной компартии), а его заместителем – председатель коммунистической партии Клемент Готвальд. В остальном министерские портфели были поделены между шестью входившими в Национальный фронт политическими партиями, при этом буржуазные партии получили в свое распоряжение в основном экономические ведомства, а коммунисты – министерство внутренних дел и министерство информации.

Новое правительство опубликовало в Кошице свою программу, которая представляла собой коренной поворот внутренней и внешней политики по отношению к довоенному периоду. Назывались основания для (будущего) изгнания немцев и венгров, существующие органы управления дополнялись образованием национальных революционных комитетов, провозглашалась будущая земельная реформа, говорилось о наказании коллаборационистов путем предания их суду особых трибуналов, о конфискации собственности немцев и венгров и местных фашистов. Во всем остальном кошицкое правительство представляло собой типичное коалиционное правительство из лондонских и московских эмигрантов, во главе которого стоял Бенеш в качестве президента страны. Как гарант демократических основ страны, он во всем мире пользовался хорошей репутацией и как для Лондона, так и для Вашингтона являлся залогом того, что страна, пусть и находящаяся в сфере влияния русских, сохранит западные демократические традиции.