— А была ли особая причина, почему трем чернокожим поручили этот стол? — спросил Кармайн.

— Никакой, кроме того, что все они по выходным подрабатывали в «Барнстепле» и успели себя хорошо зарекомендовать, включая Седрика Баллантайна, который прибавил себе возраст, чтобы получить работу. Документы особенно не проверяли, а Седрик выглядел старше своих лет. В будний день парни не смогли бы работать из-за школы. Миссис Бересон, вероятно, тоже отказалась бы после дня уборки. Субботний вечер всем подходил идеально.

— Если бы я не был счастливо женатым мужчиной, Делия, я бы просил у тебя руки и сердца, — улыбаясь, сказал Кармайн. — Мы с Эйбом и Кори и половины бы всего не узнали. Эта кропотливая работа нуждалась как раз в таком педанте, как ты. Не знаю, как тебя благодарить.

— Не стоит благодарности. Мне это доставило огромное удовольствие. — Делия поднялась, но бумаги забирать не стала. — Пусть они будут здесь, вдруг понадобятся. Ну, я пойду.

Как только она исчезла за дверью, Кармайн позвонил Дездемоне.

— Какие цветы подарить Делии за одну потрясающую работу?

— Яркие орхидеи, — ответила Дездемона немедленно. — Не букет, а в горшке. Каттлеи.

— Интересно, почему Дезмонд Скепс захотел сидеть за столом Питера Нортона? — спросил Кармайн Кори и Эйба.

— Едва ли мы это узнаем, — уныло ответил Кори. — Все, кто был за тем столом, мертвы.

— А мне еще интересно, — сказал Эйб, — почему между банкетом и убийствами прошло четыре месяца.

— Думаю, этот вопрос тоже придется отложить до лучших времен, — сказал Кармайн.

— Зато нам известны имена тех, кто был на банкете и остался жив. Надо получить представление, что там происходило, — предложил Кори.

— Сильвестри! — воскликнул Кармайн. — На банкете был он, а еще Дэнни и Ларри. — В следующую секунду Кармайн оказался у двери. — Я поговорю с ним, а вы пока ни слова. Никому.

Джон Сильвестри слушал увлеченно, чувствуя гордость за племянницу. «Надо будет написать чванливому зятю в Оксфорд, — мелькнуло у него в голове, — что у Делии куда больше шансов оставить след в истории, чем у ее отца». Потом он одернул себя и сосредоточился на самих фактах, открытых Делией.

— Разрази меня гром, — произнес он, дослушав. — У хитрого ублюдка явно была на уме какая-то пакость! Меня спрашивать бесполезно, Кармайн, я знаю не больше, чем ты.

— Но, Джон, вы же там присутствовали, — сказал Кармайн. — У нас как раз родился Джулиан, и мы не пошли. Расскажите, как все происходило. Мне нужно представить себе всю картину.

Сильвестри прикрыл глаза.

— Пожалуй, этот банкет запомнился мне лучше, чем другие мероприятия такого рода. Очень уж гладко все шло. Как по нотам! За час сменилось три блюда, так что до полуночи оставалось время и потанцевать, и пообщаться. Еда была отменная, подавалась без задержек — официантов хватало. После десерта постоянно подносили кофе и напитки. Кофе хороший и горячий, желающим предлагали чай. Все остались довольны.

Внимание Кармайна привлекло одно слово.

— Вы сказали, было время пообщаться, Джон. Можно поподробнее?

— Если бы ты чаше посещал такие мероприятия, а не увиливал, Кармайн, то знал бы сам, — сказал комиссар, ненавязчиво вкладывая во фразу толику упрека. — У нас не Нью-Йорк. Впечатлений не так много, а тут столько знакомых разом, и, конечно, многие, как только подают кофе, начинают ходить от стола к столу, делясь новостями. Взять, к примеру, Джесси Бэйтмана — я редко вижу старика; когда одна пара за его столом куда-то ушла, мы с женой пересели туда. В зале был большой танцпол, оркестр играл Гленна Миллера, но не все хотят танцевать. Пожалуй, большинство приходят ради общения.

— За столом Четвертого национального банка было два свободных стула, — сказал Кармайн. — Значит, к Нортону и его гостям наверняка подсаживались. — Он громко хекнул. — Остается только узнать, кто именно.

— Ну, меня можешь сразу исключить, — сказал Сильвестри. — Я только раз взглянул на Дезмонда Скепса и обошел его стол подальше. Многие поступали так же, включая мэра и его лизоблюдов.

— Почему? — удивился Кармайн.

— Даже издалека было видно, что Скепс пьян в стельку.

— Ничего себе! Вот тебе и его хваленая умеренность. Миллион благодарностей, сэр. Вы мне очень помогли.

Когда Кармайн возвратился в глубокой задумчивости в свой кабинет, он увидел Кори и Эйба, склонившихся над планом расстановки пятидесяти круглых столов — каждый кружок с номером и обозначением спонсора. Стол Четвертого национального банка значился под номером 17, слева от него находился стол номер 16, справа — 18. Всего было десять рядов по пять столов, номер 17-й стоял ближе к северной стене зала, в отдалении от директорских столов «Корнукопии». Фил Смит сидел за 43-м номером, Уол Грирсон за 39-м, Фред Коллинз за 40-м. Номер 17-й окружали менее значительные персоны. Почему же Дезмонд Скепс выбрал именно его? Потому что собирался напиться? Или из-за Диди?

— Итак, почему с Питером Нортоном? — снова спросил Кармайн.

— И почему с Диди? — в который раз добавил Кори.

— Логичным выбором была бы Эрика Давенпорт, — заметил Эйб.

— Ни в коем случае! — возразил Кори. — Он как раз дал ей отставку, и она пришла со своим обычным спутником, Гасом Первеем.

— Скепс хотел кого-то сбить с толку, — уверенно заявил Эйб. — Наверняка сам напросился к Нортону, а тот был на седьмом небе от счастья, что его заметил небожитель.

— Хоть бы и мертвецки пьяный, — встрял Кори.

— Да, но вряд ли Нортон предполагал, для чего Скепс попросил оставить два места за столом незанятыми, — не согласился Эйб.

— Хотел бы я увидеть, — сказал Кармайн, — как Бьянка, Кэти и старушка отнеслись к Диди. Да еще при том, что Скепс надрался как сапожник. Даже если они не узнали Скепса, Нортон или Денби их, конечно, просветили, хотя сомневаюсь, что на женщин это произвело впечатление. Эван Пью мог знать Скепса, но не в его характере преклоняться перед кем-то кроме себя самого. Таким образом, свободные стулья скорее всего были по обе стороны от Скепса и Диди. Беатрис, Кэти и Бьянка небось сидели как на иголках — женщины всегда сторонятся пьяных.

— Надо расспросить Джеральда Картрайта, — предложил Кори. — Кэти могла рассказать ему про пьяного Скепса.

— Спорим, что нет? — спросил Эйб. — Тут куда ни сунься, везде тупик. Жена Нортона — сумасшедшая, у Кэти Картрайт забот был полон рот — не до разговоров, Бьянка и старушка приехали в одиночку и жили в одиночку, чернокожие вращались в мире, где до Скепса никому нет дела, Денби с женой тоже вряд ли шушукались в постели. Хотя странно, что Марти Фейн ничего не упоминал о Диди и Скепсе. Он был готов на что угодно, лишь бы помочь нам разыскать убийцу.

— Думаю, Марти просто не знал, — сказал Кармайн. — Диди была ему верна в определенном смысле, но против пары кусков не устоит. Может, прикинулась, что тоже подхватила грипп.