Нелс пришел очень не скоро. Мы не разговаривали.

Наконец он уснул. Но я лежала с открытыми глазами, и мои мысли перешли с Нелса на него. На самом деле я думаю о нем постоянно. Интересно, когда мы увидимся. Не могу этого дождаться.

Позже…

У нас только что была гостья. Пенелопа. Что за визит! Все было бы даже забавно, если бы не было так грустно.

Она приехала около трех часов пополудни. Слава Богу, с водителем. Мы с Финнисом копались в саду, подрезая розы. Нам нравится это делать вместе и сравнивать результаты. Когда розы цветут, сад просто великолепен, и я считаю, что во многом это благодаря тому, что мы их правильно подрезаем. В кроне дерева громко перекликались сорокопуты.

Я заметила, как к дому подъехал «ягуар». Из него вылезла Пенелопа и, неловко семеня ногами в нелепых белых туфлях на шпильках, позвонила у входной двери. Я подошла сзади и поздоровалась. Я думала, она лопнет от злости! На ней были ярко-желтые брюки в обтяжку и белая блузка с оборками. Я не видела ее уже лет пять. За эти годы она сильно располнела, все как-то обвисло, волосы выкрашены в оранжевый цвет, плохо сочетавшийся с брюками. Я видела ее фотографии сразу после свадьбы с Нелсом. Она была потрясающе красива: изумительная фигура, длиннющие ресницы, выразительные светящиеся глаза. Даже несколько лет назад она еще сохраняла остатки былой красоты. Но не теперь. Теперь она была старой, толстой и ожесточенной.

— Привет, Пенелопа, — сказала я с вежливой улыбкой.

— Я приехала за своей дочерью.

— Я не знала, что вы договаривались.

— Мы не договаривались, но я приехала за ней.

— То есть?

Пенелопа выпрямилась во весь рост. Она намного ниже меня, но стояла на ступеньке и была на шпильках, поэтому смотрела на меня сверху вниз.

— Вы забрали мою дочь, и теперь я увожу ее обратно. Вы держите ее здесь и запрещаете видеться со мной. Я этого не допущу!

Ее акцент всегда раздражал меня своей гнусавостью. Только сейчас я обратила внимание, что она растягивает слова. В воздухе появился запах алкоголя. Меня это не удивило.

— Ей двадцать четыре года, — напомнила я. — Она может приезжать и уезжать, когда захочет. Ты не можешь ее забрать, а я — удержать.

— Ты украла ее у меня, так ведь? Как украла мужа и газеты моей семьи?

Меня так и подмывало признать, что я украла его, что мне стыдно и что она может забрать его обратно. Представляю, какую чудесную пару они могли бы теперь составить с Нелсом!

— Кстати, о газетах. Я слышала, вы их продаете? Это так?

— Насколько я знаю, да.

— Так вот, надеюсь, Нелс не забыл, что эти газеты принадлежат моей семье. Если он продаст, то, как порядочный человек, должен вернуть эти деньги мне.

— Я передам ему, — пообещала я. Когда Пенелопа начинает рассуждать о газетах, то остановить ее очень трудно. Отчасти я ее понимаю. Вскоре после свадьбы ее отец помог Нелсу приобрести разорявшийся газетный концерн, владевший «Йоханнесбург пост» и «Дурбан эйдж». А через пару лет дал денег для покупки «Кейп дейли мейл». Это был подарок. Как рассказывал Нелс, они отлично ладили с отцом Пенелопы, и старик с удовольствием деньги именно ему давал, а не инвестировал и никогда не настаивал на оформлении акций и на Пенелопу тоже. В 1967 году он умер, оставив, между прочим, Пенелопе огромное состояние в акциях золотых приисков. Когда в 1970 году Пенелопа и Нелс разводились, она настаивала на получении по меньшей мере половины газетного бизнеса. Разбирательство приняло очень некрасивый оборот, и Нелс не посвящал меня в детали, однако ему удалось остаться единоличным владельцем «Зейл ньюс». Но Пенелопа, видимо, до сих пор так и не смогла с этим смириться и успокоиться. На мой взгляд, эти газеты постоянно напоминали ей о том, как хорошо ее отец относился к Нелсу, чего она никак не могла пережить. Я не исключаю, что после продажи она успокоится.

— Итак, где она?

— Пойду поищу. — Я оставила Пенелопу на пороге. Может, это было невежливо, но я ни за что не хотела пускать ее в дом. Я нашла Зан в бассейне. Она методично плавала туда и обратно. Вообще-то он слишком мал для нее, и основные силы тратятся на развороты, но она обожает физические нагрузки и плавает каждый день, как бы холодно ни было. Я сказала ей, что на пороге ее ждет мать. Зан скривилась.

— Если хочешь, я могу сказать ей, что ты не хочешь ее видеть или что тебя нет дома, — предложила я.

Зан стояла в воде, тяжело дыша после нагрузки.

— Я не видела ее с Рождества, — сказала она. — Это невыносимо. К полудню она уже напивается.

— Ксантия! — Мы обе обернулись и увидели, как Пенелопа семенит через газон в сторону бассейна. — Ксантия! Моя бедняжка! Я приехала забрать тебя.

— Привет, мама, — поздоровалась Зан.

— Ты же можешь жить у меня, дорогая, — продолжала Пенелопа, подходя к самому краю бассейна. — Тебе нет необходимости оставаться с отцом или Мартой. У нас же есть чудесный бассейн, ты сама знаешь. — Она опустилась на свои толстые ляжки и опасно раскачивалась. — Ты можешь поехать со мной прямо сейчас. Потом я пришлю Джимми забрать твои вещи.

— Нет, мам, — ответила Зан. — Я не хочу уезжать.

Пенелопа повернулась ко мне.

— Ты не могла бы оставить нас на минуту? Пожалуйста! — требовательно и надменно произнесла она.

Я собралась уйти, но меня остановила Зан:

— Подожди, Марта. Я никуда не собираюсь уезжать. Я остаюсь здесь.

— Но, Ксантия, — заворковала Пенелопа, — я так по тебе скучаю, дорогая!

— Мам! Поезжай домой, — ответила Зан. — Я приеду и навещу тебя на следующей неделе перед отъездом в Лондон. — С этими словами она надела очки и мощными гребками устремилась к концу бассейна.

— Зан! — Пенелопа пустилась вдогонку, но Зан уже развернулась и поплыла обратно. Пенелопа тоже повернула назад, но Зан плыла быстрее, чем та передвигалась на шпильках. Наконец Пенелопа это сообразила и стала ждать ее у торца бассейна. Когда Зан доплыла до него и коснулась рукой края, Пенелопа попыталась схватить ее за кисть. Я не знаю, на что она рассчитывала, но результат был неизбежен. Зан повернулась, а Пенелопа полетела вниз и с грохотом плюхнулась в воду, подняв целый фонтан брызг.

Там было глубоко, и она начала тонуть. Зан тут же сообразила, что случилось, подплыла к матери и подтащила ее к ступенькам на краю бассейна.

Я с неохотой подала ей руку, чтобы помочь выбраться. Бедная женщина судорожно всхлипывала. Мы с Зан отвели ее в дом, Зан сняла с нее мокрую одежду. Была проблема, во что ее переодеть, но я сообразила найти какие-нибудь старые вещи Нелса. Он крупный мужчина, но даже его брюки едва сходились у нее на поясе, хотя рубашка оказалась почти до колен. Мы погрузили ее как можно быстрее в машину, и водитель повез ее домой в Константна.