И не где-нибудь, а в недавно отгороженной ширмой дальней части канцелярии, специально отведенной теперь под личный кабинет судьи Бао.

Взобравшись на принесенный с собой стол черного дерева, они принялись что-то рисовать на стене извлеченными прямо из воздуха кисточками.

– В чем дело? – осведомился судья, еще не решивший для себя, как ему воспринимать сие вторжение.

– По приказу великого Янь-вана рисуем для вас Недремлющее Око, высокоуважаемый сянъигун! – ответил, не прерывая работы, один из чертей. – Владыка в своей несказанной милости решил облегчить ваш труд и дарит вам возможность наблюдать за любой частью Преисподней и ее окрестностей, не выходя из кабинета.

– Передайте Владыке мою безмерную благодарность, – пробормотал выездной следователь и поспешил нырнуть в стену.

Когда судья вернулся после обхода, на стене красовался огромный глаз. Судья невольно залюбовался искусно выполненным изображением, отметив, правда, что глаз получился не вполне человеческий или даже вполне нечеловеческий…

И сам не заметил, как проснулся.

– …О, наконец-то вы проснулись, мой господин! Уж мы ночью будили вас, будили…

– Зачем вы меня будили? Да еще ночью? – Судья Бао недоуменно моргал заспанными глазами, с трудом понимая, что говорит его младшая жена.

– Так ведь шум в городе был! Крики, грохот, потом пожар где-то занялся, но вроде потушили. Мы испугались, пробовали вас растолкать…

– Ну а теперь что? – широко зевнул судья Бао, не проявив особого интереса к столь волнующему рассказу.

– Да тихо все, улеглось, – смешавшись, пролепетала младшая жена.

– Раз улеглось, давайте завтрак. Мне скоро на службу, – добродушно потянулся судья, и младшая жена поспешила выполнять приказание.

Однако спокойно позавтракать выездному следователю не дали.

Едва он уселся за стол, ловя носом дразнящий запах жаренного в сметане карпа, как раздался настолько громкий и непочтительный стук в ворота, что выездной следователь чуть ли не со свистом вылетел во двор, пылая праведным гневом и намереваясь лично разобраться с нарушителем спокойствия.

Каково же было удивление судьи Бао и привратника Ли, когда в приоткрытые ворота просунулась умиротворенная ослиная морда, оглядела двор, довольно оскалилась крепкими зубами и, оглушительно проорав ослиное приветствие: «И-а!» – скрылась обратно.

В следующее мгновение створки сами собой открылись шире, хотя выездной следователь мог бы поклясться, что Ли не прикасался к ним, – и вот знакомый ослик Лань Даосина уже стоит посреди двора, чудом проскользнув мимо бдительного привратника.

Склонив голову набок, ослик окинул судью оценивающим взглядом и, видимо, удовлетворившись осмотром, не спеша повернулся к нему задом, выразительно помахав хвостом.

Опешивший от такой наглости судья увидел, что к хвосту ослика розовой ленточкой привязан листок мятой бумаги.

Послания судье Бао доставляли всякими способами, зачастую весьма необычными, но ТАКОГО в его практике еще не случалось!

Тем не менее судья быстро пришел в себя и поспешил отвязать записку от ослиного хвоста.

Писавший явно торопился, иероглифы ложились на бумагу неровно, да и сама бумага оставляла желать лучшего, так что выездной следователь с некоторым усилием разобрал:

«Меня пытались арестовать. Тебе тоже грозит опасность. Срочно уезжай из Нинго вместе с семьей.

Твой друг Лань».

«Пытались – значит, все-таки не арестовали», – отметил судья.

Но кто и за что пытался арестовать безобидного отшельника, который вообще никогда не лез в мирские дела?

Выездной следователь терялся в догадках, стоя посреди двора, и пока не спешил последовать совету своего друга.

Он даже не заметил, куда исчез ослик-гонец: вот только что стоял он задом к судье и помахивал хвостом – и вот его уж нет, а совершенно сбитый с толку Ли закрывает створки ворот.

Впрочем, полностью закрыть ворота слуге не довелось: на улице послышался быстро приближающийся грохот колес, и во двор влетела повозка.

– Беда, господин! – крикнул возница (не побоявшийся в свое время доставить судью Бао к земным границам ада Фэньду). – Смута в городе! Гвардейцы Чжоу-вана взломали войсковую государеву житницу, и теперь принц раздает рис своим солдатам в счет невыплаченного жалованья!

– Это дело принца Чжоу и областных властей, – пожал плечами выездной следователь.

– Но это еще не все, мой господин! Люди Чжоу-вана захватили городское казначейство, сам казначей арестован, и начальник уезда господин Цзинь Нань – тоже! Говорят, якобы за растраты и эти… как их?..

– Короче! – прервал слугу судья Бао, постепенно осознавая, что даос был прав и ему лучше поскорее убраться из города вместе с семьей.

– Говорят, командующего правительственными войсками, господина Чи Шу-чжао, тоже хотели арестовать, но он успел уйти из Нинго с большей частью гарнизона!

– Старого вояку не проведешь! – пробормотал судья.

– Прошу вас, господин мой, уезжайте – не ровен час…

– Пожалуй, ты прав. – Судья наконец принял решение. – Эй, Ли, помоги Паню разгрузить овощи с повозки – да не несите в кладовую, времени нет, прямо тут во дворе и ссыпайте! А ты, Мэйнян, – обернулся он к служанке, стоявшей позади и слушавшей с открытым ртом, – закрой рот и беги в дом, пусть женщины собираются сами и помогут одеться Старшему Вэню! Но быстро, быстро!..

Они почти успели – просто громкий требовательный стук в ворота успел раньше.

– Может, не открывать, мой господин? – неуверенно спросил возница Пань, одновременно кладя руку на черенок лопаты.

– Открой, – спокойно приказал выездной следователь. – И положи лопату – или ты хочешь лишиться головы?!

Солдат было трое. Ими предводительствовал красный и едва не лопавшийся от спеси тунлин, которого судья Бао сразу узнал: именно он чуть больше недели назад поносил Чжоу-вана на площади Двух Рыб и призывал самим взять то, что принц не хочет отдавать добром.

– Это ты – подлый мятежник и заговорщик Бао Лунтан, до сего дня занимавший в Нинго должность судьи?! – По-прежнему корявый и немытый палец тунлина уперся в грудь достойного сянъигуна.

– Я – Бао Лунтан, чиновник третьего ранга, по велению Сына Неба – судья города Нинго, пожалованный титулом Господина, Поддерживающего Неустрашимость, – четко и раздельно выговорил выездной следователь в лицо несколько опешившему тунлину…

И не выдержал, побагровел, сорвался на крик:

– И только во власти правителя области или самого Сына Неба сместить меня с этой должности и предать суду!

Тунлин невольно отшатнулся, но тут же взял себя в руки и осклабился: