— О, дон Мигуэль, не говорите так. Легенды об этих городах необыкновенно красивы. Они просто обязаны быть правдой, — протестовала Бет искренне.

А он, хитро улыбаясь, ответил ей с некоторым вызовом:

— Самое простое — счесть эти города реальностью просто потому, что вам хочется, чтобы они были, хочется до глубины души. И вообще, сеньора, я подозреваю, что вы большая мечтательница.

Он попал в болезненную точку — Бет вспомнила о своих недавних глупых романтических мечтах, и ее лицо непроизвольно погрустнело. Дон Мигуэль проницательно заметил это:

— Что случилось, моя дорогая? Почему вы вдруг стали так несчастны?

— Несчастна? Как это может случиться с нашей гостьей, отец? Ты, видно, ошибаешься! — С этими словами Рафаэль вынырнул сзади них, а она приросла к своему креслу, и сердце ее оборвалось, а потом бешено забилось.

— О, мой драгоценный сын, как ты любишь появляться в самый неподходящий момент! — сказал очень сухо дон Мигуэль, поворачиваясь к Рафаэлю.

— Почему же этот момент неподходящий? Я сомневаюсь в этом, Мигэуль.

Он лениво обошел отца и встал напротив Бет, его глаза холодно и жестко смотрели ей в лицо, когда он с иронией произнес:

— Нет, я думаю, что момент не так плох… Даже я постараюсь быть галантным, потому что красота сеньоры Риджвей меня ослепляет. Мне, видимо, надо сделать ее счастливой просто немедленно здесь, в Чиело. Отец, пожалуйста, представь меня.

Он стоял перед ней во всем своем великолепии, его смуглое лицо гармонировало с рубахой из темного вельвета с серебряной окантовкой, панталоны подчеркивали длину, мощь и одновременно стройность его ног. Что-то затрепетало в груди Бет, когда она увидела вызывающий блеск его серых глаз. Она вспомнила бал у Коста!

Ее маленький подбородок вздернулся, когда она одарила его не менее холодным взором. Голосом, в котором не было ничего, кроме необходимой вежливости, она ответила на его двусмысленное приветствие:

— Добрый вечер, сеньор. Ваш отец часто говорил о вас, пока вас здесь не было. — Слова застревали у нее в горле, но все же она заставила себя добавить:

— Мы ждали случая познакомиться с вами.

Рафаэль улыбнулся, но взгляд его не стал намного мягче. Наклонившись, он излишне интимно поцеловал ее запястье. Теплота его губ поразила ее. Несколько иронично он заявил:

— Вы так высоко оценили меня, что я буду просто вынужден вести себя образцово, не так ли?

Бет вырвала руку, а дон Мигуэль, заметивший тайный поцелуй, смотрел на нее с удивлением. Она поспешно пробормотала:

— Боюсь, я не подготовлена к вашей испанской галантности.

Лицо дона Мигуэля прояснилось. Он поручил сыну заняться гостьей, а сам направился к Натану и донье Маделине. Бет было страшновато, что он уходит, но по ее внешнему виду никто не заметил бы, что творится в душе женщины. Рафаэль холодно констатировал:

— Ты здорово проделала это, Англичанка. Видно, ты, в добавление ко всем другим талантам, еще и хорошая артистка. Никто и не заподозрил бы, что мы встретились не впервые. Но дело не в этом, правда?

Фиолетовые глаза вспыхнули гневом, и тихим голосом она зло сказала:

— Может быть, хотите, чтобы я поведала всем обстоятельства нашей предыдущей встречи? Мне сдается, что в таком случае вашему отцу и моему мужу было бы о чем поговорить за обеденным столом.

Садясь со звериной грацией в соседнее с ней кресло, он прошептал:

— Не трудно себе представить выражение их лиц при таком разговоре. Мягко говоря, они выглядели бы возбужденными!

Ее голос выдал внутреннее волнение, когда она сказала:

— Вас это забавляет, не так ли? Или вы считаете это развлечением?

Его глаза бессовестно шарили по ее лицу и бюсту, и он признался:

— Вот это для меня действительно развлечение! Бет с трудом удержала себя от того, чтобы не встать и не залепить ему оглушительную пощечину. Ее сжатые пальцы спрятались в складках юбки, но лицо отразило бушевавшие в ней чувства. К счастью, никто не смотрел сейчас на эту пару. И Бет, понимая, что осложнения ей не нужны, сумела успокоить себя. С обманчиво приветливой улыбкой на губах она сказала:

— Вы — свинья, сеньор! Я вас презираю и советую не поворачиваться ко мне спиной, потому что я могу не удержаться и всадить в нее нож!

Но в ответ на этот выпад Рафаэль только лениво улыбнулся ей. С неожиданной симпатией в голосе он ответил:

— А я, Англичанка, просто хочу тебя.., и очень сильно, что мне уже не нравится.

Бет сумела подавить в себе вспышку радости от этих слов и, отводя взор от его глаз, явно выражающих вожделение, колко спросила:

— Что это вы опровергаете самого себя? Уверяю вас, я была бы вам очень благодарна, если бы вы сумели найти какой-либо другой объект, чтобы направить на него ваше желание, которое вы считаете, как только что заметили, нежеланным для самого себя!

Рафаэль громко засмеялся:

— Девочка, не затевай публичной ссоры в таком тоне. — При этом в его словах можно было прочесть завуалированную угрозу. — Если ты начнешь это здесь, то, даю слово, закончим мы спор уже где-нибудь вдвоем!

Бет была уже достаточно возбуждена и могла проигнорировать его угрозу, но Рафаэль, кивнув в сторону остальных, нервно поинтересовался:

— Слушай, а вот тот жеманный пижон около моей мачехи — это и есть твой муженек? Человек, который обладает всеми качествами, которых лишен я…

Она понимала, что он был, по крайней мере, бестактен, задавая свой вопрос, но ее поразило, как он был близок к истине в этот момент. Натан обладал всем тем, чего был лишен Рафаэль. Он был добр и нежен, а Рафаэль груб и жесток. Рафаэль был готов уничтожить всех, кто с ним не соглашался, Натан же был готов простить каждого. Натан был светловолос и покладист в той же мере, как Рафаэль темноволос и агрессивен. Рафаэль был воплощением мужественности, а Натан напоминал нежную девушку, он был слаб физически, а Рафаэль по-звериному силен. Это открытие потрясло Бет, и она еще более была взбешена тем, что Рафаэль толкнул ее мысли в русло нелояльности к мужу. Какое ей дело до достоинств Рафаэля? Натан был добр к ней, и сейчас она виновна в том, что хотя бы в мыслях, но предала его. И только ли в мыслях? Она помнила и о предательстве своего тела. Было что-то в тоне Рафаэля, что ее насторожило, и она не стала ввязываться в бой, а неожиданно для себя мягко сказала:

— Он совсем не жеманный, а что касается внешности и одежды, то да, человек, уделяющий столько внимания этим факторам, может считаться денди, а не пижоном.

А Натан, словно поняв, что речь идет о нем, повернулся к жене и мягко улыбнулся ей. Бет ответила ему очень теплой дружеской улыбкой.

Это вызвало у Рафаэля взрыв эмоций. Он вскочил на ноги, а Бет, коварно-ласково глядя на него, поинтересовалась: