— Да… товарищ.

— В нем и остался ваш маленький цветок радости.

Мельник подался вперед всем тощим длинным телом так, что едва не свалил трубу. Долго смотрел, потом в нерешительности сказал:

— Если вы говорите, значит так.

— А разве это не ваша фанза?

— Не знаю…

— Это не дом возле мельницы? — терпеливо спросил Фу Би–чен.

Мельник бросил еще взгляд в стереотрубу.

— Не знаю…

— Не узнаете своего дома? На вашей мельнице — японский наблюдатель.

— Может быть…

— Вы не знаете?

— Не знаю…

Чэну, внимательно следившему за разговором, было ясно: перебежчик лжет. Летчик уже пришел к выводу, что это вовсе не перебежчик, а японский лазутчик. Он подослан, чтобы узнать намерения Фу Би–чена. Величайшей ошибкой со стороны командира было бы заговорить о тропе. Но именно тут Фу Би–чен и сказал:

— Здесь есть тропа, по которой можно подойти к мельнице.

"Теперь, если он убежит, японцы будут знать, что мы намерены воспользоваться тропой", — подумал Чэн и почти с ненавистью посмотрел на мельника. Если бы не дисциплина, он выхватил бы пистолет и уложил бы долговязого парня на месте. Но Чэн сидел неподвижно и молчал. А Фу Би–чен, словно смеясь над его сомнениями, говорил:

— Этой тропой можно подойти к мельнице так, что японцы не заметят?

Мельник несколько мгновений смотрел в сторону.

— Не знаю…

Фу Би–чен пожал плечами.

— Жаль… Знай вы тропу, мы выбили бы отсюда японцев… — И после некоторого раздумья прибавил: — Так приказал Чжу Дэ.

Мельник подался всем корпусом к Фу Би–чену:

— Чжу Дэ?!

— Чжу Дэ.

Казалось, мельник не верил своим ушам:

— "Один из четырех"?

— А разве есть еще один такой спутник у Мао Цзе–дуна?

Мельник вскочил:

— Мао Цзе–дун? Если бы я мог верить своим ушам!..

Фу Би–чен отвернулся с напускным равнодушием. Мельник просительно сложил руки:

— Как отличить тех, кому можно верить, от тех, кого надо бояться?

Все с тем же равнодушием Фу Би–чен пожал плечами, а мельник умоляюще воскликнул:

— Я хочу верить, но… нас научили бояться…

— И "Чжу Мао"? — Фу Би–чен укоризненно покачал головой. — И этих львов храбрости и правды?

— Только не их!

— Вы хотите, чтобы ваш цветок никогда больше не увидел лица японского солдата?

— О–о!

— Вы хотите, чтобы ни один разбойник никогда не подошел к вашим дверям?

— Товарищ!

— Тогда верьте мне: я человек "Чжу Мао".

Мельник покачал головой и словно про себя пробормотал:

— Лица японцев похожи на морды бешеных собак.

— Вы их боитесь?

— Стоит ли бояться смерти?

— Смерть? Каждый убитый японец — победа над смертью.

— Я хотел бы быть солдатом Чжу Дэ, чтобы прогнать смерть с полей, где растет цветок моей жизни. — Мельник скрестил руки на груди и нараспев произнес: — Ростом Чжу Дэ выше деревьев. Он всех умнее, сильней и смелей. Он прост и добр. Он видит все на сто ли вокруг. Он угадывает мысли врагов. Он может наслать на них дым и ветер…

— Откуда вы знаете?

— Когда он бодрствует, народ ждет его приказов. Когда он говорит, его слушает весь Китай. Когда он спит, народ охраняет его сон… — Он помолчал и закончил как песню: — Его армия в ста сражениях побеждает сто раз… Я хочу быть солдатом Чжу Дэ!

— Путь к нему прям, — проговорил Фу Би–чен. — Он ведет по тропе, на ту сторону болота.

— Если бы я мог верить…

— Тропа нужна вам так же, как мне. Подумайте… — С этими словами Фу Би–чен вошел в фанзу и опустил за собою цыновку. Мельник остался один в сгустившейся тьме ночи. Из фанзы его не было видно. Чэн подошел к цыновке и отогнул ее край, но Фу Би–чен остановил его повелительным жестом.

— Мне он совсем не нравится, — тихо сказал Чэн.

Фу Би–чен неопределенно пожал плечами.

В фанзе царило молчание.

Первым опять заговорил летчик.

— Он знает тропу… я уверен.

— Я тоже, — сказал командир.

— Так отправьте же его в трибунал!

Стил произнес по–английски:

— Этот тип и мне не нравится.

— Едва ли он, переходя к нам, рассчитывал на то, что придется всем по сердцу, — сказал Фу Би–чен.

— В трибунале разобрались бы, не подослан ли он японцами. Если так, унция свинца — и все, — сказал Стил.

— А тропа? — спросил Фу Би–чен.

— Быть может, можно найти другого человека? — предложил Джойс.

— Как хорошо, что вы все только авиаторы, — иронически сказал Фу Би–чен.

— Бросьте философию, Фу, — раздраженно проговорил Стил. — Нам нужна тропа. Пусть этот парень поворачивается и идет вперед. Я готов итти за ним с пистолетом. Посмотрим, поведет он нас или нет.

Мельник стоял по другую сторону цыновки. Опершись одной рукой о притолоку, он прислушивался к голосам, раздававшимся в фанзе. По его лицу никто не мог бы сказать, понимает ли он то, что говорится там по–английски. Когда умолк голос Стила, мельник приподнял цыновку. Вытянувшись, по–солдатски прижал руки к бедрам и обратился к Фу Би–чену:

— Я хочу вам много сказать.

— Говорите.

Шансиец посмотрел на Стила.

— Не при этом человеке.

— Он не понимает по–китайски.

— Вы не можете этого знать.

Это были первые слова, произнесенные мельником тоном полной уверенности.

Когда командир перевел его слова американцу, тот молча поднялся и вышел из фанзы.

Мельник посмотрел в глаза Фу Би–чену.

— Я скажу, зачем меня прислали.

— Кто прислал? — удивленно спросил командир.

— Японцы.

При этих словах из темного угла вынырнул Чэн.

— Я говорил вам!

Движением руки Фу Би–чен заставил его замолчать. Летчик нехотя опустился на кан.

— Зачем же они вас прислали? — спросил Фу Би–чен таким тоном, как будто все это было самым обыкновенным делом.

— Чтобы я показал вам дорогу к мельнице, но не той тропой, о которой вы спрашиваете, — о ней японцы ничего не знают, — а по краю болота.

— Зачем же вы повели бы нас по краю болота?