— Пойми, Петрович, Олег долгое время был наедине с этой эпохой, что не могло сказаться на мировоззрении! Я не хочу оправдывать его последнюю выходку, но ты сам вспомни: он человек из двадцать первого века и подсознательно считает, что все, что он делает, служит благу России.

— Убивать лакеев и запарывать насмерть камердинеров — на благо России? Ты сам-то понял, Альбертыч, что сказал?

— Он знает, что вскоре последует кровавая эпоха и считает — для ее предотвращения годятся любые средства. А тут — нервное истощение, постоянный стресс от возможности новых покушений, гормоны молодого тела — тебе ли не знать, Петрович, желание защитить честь невесты, да и перед своими людьми лишний раз покрасоваться. Вот и случилась с ним фактически мужская истерика, при которой разбиваются не тарелки, а головы!

— Ах, он бедный больной юноша! — язвительно сказал гусар. — Может, ты предлагаешь его для отдыха на воды отправить? В Баден-Баден?

— Хорошая мысль! — неожиданно серьезно согласился капитан. — Только за границу отправлять опасно. А вот в Ливадию… Или в Кисловодск… В Абас-Тумани… На Кавказ, в общем!..

— Ага… На Кавказ… путёвку в Сочи за ударный труд… — не унимался гусар. — Ты вообще в курсе, что с 1887 года Ники должен был начать регулярную военную службу в Преображенском полку… но он уже посоветовал командиру этого полка «прочистить пару задниц» … В полк Ники надо отправлять, в полк… Короче — другого цесаревича у нас нет. Если только… Если только не ликвидировать императора с детьми, да Владимира Александровича до кучи… Тогда у власти снова встанет наш человек!

— Нда, Петрович, ну ты и предложил… — капитан встал с кресла и сделал пару кругов по комнате. — А еще Олега в кровожадности обвиняешь! Ладно, оставим твой план на самый крайний случай — если наследник совсем из-под контроля выйдет.

— Ну, на крайний, так на крайний… — гусар, кажется, и сам был смущен негаданно вырвавшимся предложением. — Я ночью Олегу мозги малость вправил — надеюсь, что теперь он станет осмотрительней.

— А теперь, Петрович, рассказывай, как дело было! — предложил капитан.

Корнет очень подробно, упоминая самые мелкие детали, рассказал про события прошедшей ночи.

— Провокация! — уверенно резюмировал услышанное капитан. — Кто-то очень тонко сыграл на вспыльчивости нашего общего друга!

— Ты уверен? — корнет не то, чтобы усомнился, но просто решил уточнить.

— Вполне! Мало того, сдается мне, что Николая Николаевича специально подставили! А если бы не сработал вариант с ним, то, думаю, под раздачу попал бы Сергей Александрович. Всем известно, как цесаревич к нему относится.

— Согласен! — подумав, кивнул корнет. — Вот только, боюсь, искать распространителя слухов тебе придется в одиночку!

— Ты тоже под молотки угодил?

— А то! — хмыкнул корнет. — Подставился по полной! Приказ-то был: брать с поличным, а я убивцев этих сюда отправил. Так что… С самого утра в полку офицерское собрание заседает. Я единственный, кого не пригласили. Уже понятно, каким будет решение.

— Рапорт об отставке предложат написать?

— Это в самом мягком варианте! — усмехнулся гусар. — А то ведь у кого-нибудь ума хватит на дуэль вызвать. Или у Ник-Ника взыграет ретивое — оставит в полку, но будет уставной службой изводить.

— Да уж — продолжение службы на таких условиях — не самый лучший для нас вариант!

— Самый лучший для нас вариант — громкий скандал на почве уличения меня в связи с цесаревичем. — Гусар встал и сделал по комнате несколько шагов. — Один ведь черт собирался увольняться, так не было бы счастья — несчастье помогло! Теперь даже легенду для внедрения придумывать не надо! Приеду в САСШ к братьям-ирландцам и скажу: я бывший гвардейский офицер, уволен со службы за то, что открыто поддержал так понравившегося вам в прошлом году цесаревича-англофоба в пику засевшим при дворе подлым англофилам! Так давайте вместе бить проклятых лимонников!

— Правда лучше всякого вымысла! — впервые за встречу усмехнулся капитан. — Жаль, что так рано тебе ехать придется, но уж тут… раньше сядешь — раньше встанешь! Эх, черт… Петрович — опять мы с тобой по служебной надобности расстаемся…и ведь надолго!

— Да ладно, Альбертыч… какие наши годы! — корнет попытался бодриться, но было видно, что будущее расставание с другом ему тоже не по нутру. — Надо, значит надо… Всё ведь уже продумали: связь, каналы поступления денег и оружия, план работы… В общем… здравствуй ИРА!

Прекрасно! Замечательно! Великолепно! Честно говоря, Валлентайн и сам не ожидал, что такая простенькая интрига может привести к столь грандиозному успеху! Боже, какие же они все-таки варвары, эти русские! Всего лишь тонко распущенные слухи о бесстыдном поведении цесаревича и его невесты — и такой скандал! Даже странно, учитывая некоторую вольность здешних нравов… А как этот дурачок бросился искать источник сплетен! И ведь нашел!..

Валлентайн коротко злобно рассмеялся. Эх, если бы все его планы были так легко исполнимы. Но, к сожалению, это не так. Все попытки Валлентайна создать некую оппозиционную коалицию из недовольных членов императорской фамилии неизменно заканчивались полным провалом. И ведь из-за чего? Тупое равнодушие и фатализм! Да, они слушали его увещевания и доводы, развесив уши, но как только дело доходило до планирования конкретных действий… Практически все его собеседники отвечали одной и той же фразой: Бог милостив, не допустит… Идиоты, какие же они все идиоты!

Ну, что же… подождем, пока градус недовольства среди великих князей и присных повысится. Благо никто из будущего не дергает назад. А это означает, что там, триста лет вперед, уже никто и не помнит о его героическом прорыве к мнемотранслятору через ряды охранников и сотрудников Института Времени (на самом деле Валлентайн отпихнул двух охранников и ударил по лицу девушку-оператора). Всех настигла хроноамнезия… Если там, в 23 веке, вообще существует означенный институт…

Мы едем в Москву. Мы — это я, Моретта, мои «малый двор» и «малый кабинет», а также весь штат Мореттиных фрейлин, горничных, служанок, секретарей и прочая, прочая, прочая.

Правда, «малый кабинет» едет не в полном составе. Васильчиков отправился вместе с Целебровским в Варшаву, постигать под руководством старого грушника тонкости военной разведки. Зато с нами отправился в добровольную ссылку дядюшка Владимир Александрович. В последнее время он очень сблизился со мной и, практически, стал вхож чуть ли не в ближний круг. «Чуть ли» — это по причине моих опасений. Можете считать меня параноиком, но я не могу полностью доверять ни одному Романову. Больно уж «хороши» они были! Если позднейшие историки что и приврали, так совсем немного!

Кроме всех вышеперечисленных, к отправке в Москву готовятся офицеры и солдаты будущих лейб-гвардии пулеметной и самокатной рот. Увидав примерный список штатов этих двух новых подразделений, папенька-император крякнул, но штаты утвердил и даже, улыбаясь в бороду, сказал, что я, как тот чеховский налим, откуда хочешь вывернусь.