– И что это означает? – спросил Габорн. Если уж он собрался в Подземный Мир, не мешало бы научиться понимать язык запахов опустошителей.

– «Здесь смерть. Бегите», – сказала Аверан. Она посмотрела на бесконечную вереницу трупов, тянувшуюся далеко вперед, и тяжело вздохнула.

– Давайте его отметим. Если не найдем такого, который будет больше похож, попробуем этого… – сказала она смущенно, чувствуя себя очень неловко. В конце концов, есть мозги опустошителя – для человека занятие противоестественное.

– Хорошо, – произнес Габорн. Огляделся, ища какие-нибудь камни, чтобы сложить их горкой возле трупа, но все камни здесь были растоптаны в пыль ногами десятков тысяч опустошителей. Тогда он снял правую латную рукавицу и положил ее в открытую пасть чудовища.

Они пошли дальше. Тут послышался стук копыт и позвякивание кольчуги – кто-то скакал к ним на коне по тропе опустошителей, объезжая серые туши. Это оказался Скалбейн.

– Добрые вести, милорд, – сказал он. – Мы сосчитали мертвецов – за одну эту атаку пало около тридцати трех сотен опустошителей.

В это было трудно поверить. Силы Габорна составляли менее двадцати пяти сотен рыцарей. И люди потеряли в бою только одного на сотню.

Габорн невольно просиял. Когда Скалбейн ускакал, Аверан сказала:

– Вы похожи на кошку, которая съела птичку.

– Удачный день, – сказал Габорн. – И великая победа.

Аверан покачала головой.

– Вы не должны так думать, милорд. Большинство опустошителей ни в чем не виновато. Они… все равно что крестьяне.

В голосе ее звучал вызов.

– Ты говоришь так, словно они люди, – сказал Габорн. – Но эти «крестьяне» пришли в Каррис. Они убили десятки тысяч людей и могли убить вообще всех.

– Они сделали это только потому, что им приказали, – возразила Аверан. – И незачем было их убивать – убить вы должны Великую Истинную Хозяйку. Это она ваш враг.

Девочка говорила очень уверенно. Габорн внимательно посмотрел на нее. Еще утром она казалась ему обыкновенным ребенком – девятилетняя веснушчатая девчушка с рыжими волосами и решительным блеском в глазах.

Но сейчас он понял, что это иллюзия. Глядя на нее вблизи, он видел на ее лице легкий зеленоватый отблеск, словно в кожу ее были вкраплены кусочки слюды, отражавшие солнечный свет.

«Это не обычный ребенок, – подумал он. – Она похожа на Биннесмана куда больше, чем показалось мне сначала. Охранительница Земли, она служит Земле, и потому благополучие змей волнует ее не меньше, чем благополучие мышей, и опустошители не менее важны для нее, чем люди».

Аверан подошла к другому мертвому чудовищу. От него чесноком пахло сильнее, и девочка даже попятилась.

– Ужас, – сказала она, – Этот, верно, умирал медленно.

Габорн в ее правоте не сомневался.

– А ты сможешь научиться говорить с опустошителями? – спросил он.

– Как? Может, вы еще не заметили, – сказала Аверан, – но у меня нет щупалец.

– Можно ведь составлять запахи, – объяснил Габорн. – Взять, к примеру, чеснок – его запах означает какое-нибудь слово?

Аверан озадаченно посмотрела на него и нахмурилась.

– Я об этом не подумала! Но, пожалуй, нет. Чеснок не подойдет. Этот предсмертный крик на самом деле не очень-то похож на запах чеснока. Скорее на вздох, когда думаешь о смерти… Но, правда, я смогла бы, наверно, написать несколько слов, – девочка задумалась. Сказанное Габорном запало ей в душу.

Габорн же на мгновение дал волю своему воображению. Говорить с опустошителями! И что бы он им сказал? Трудно было представить это, не зная языка, не до конца понимая, как они общаются друг с другом.

Они осмотрели всех павших, и Аверан попросила его отметить еще двух опустошителей.

Затем они вернулись к первому отмеченному.

Габорн вытащил меч и вскочил к опустошителю в пасть. Кристаллические зубы нависали над головой, как сосульки. Он вонзил клинок в мягкое нёбо чудовища, разрезал его. Из раны на ноги ему брызнула чернильная кровь.

Он подождал, пока кровь стечет, потом зачерпнул большую пригоршню дымящегося мозга, похожего на серых червей, вымазанных темной кровью.

Передал его Аверан и повернулся к ней спиной, чтобы она ела спокойно. А сам забрался на труп опустошителя и посмотрел на юг. Сначала он не увидел никаких признаков убегавшей орды. Потом заметил милях в двух к югу хвост колонны, направлявшейся к Манганской скале. Опустошители пересекали сейчас низину меж холмов. И определить их местонахождение ему позволила лишь поднятая ими пыль.

Славная битва, триумфальная победа. Но он видел еще и павших рыцарей, которых сейчас выносили с поля брани их товарищи. Убитых и раненых укладывали в те же самые телеги, в которых привезли из Карриса копья. Что ж, других телег не было. Габорн знал это, да и мертвым все равно, что с ними обходятся столь бесцеремонно. И все-таки не так должна заканчиваться битва, и жизнь человеческая должна иметь более пристойное завершение.

Его заметили, и несколько лордов поскакали к нему. На лицах их сияли радостные, возбужденные улыбки. То были могучие воины: королева Хейрин Рыжая из Флидса, Верховный Маршал Рыцарей Справедливости Скалбейн, сэр Лангли из Орвинна.

Скалбейн закричал:

– Мы готовы выступить по первому же приказу! В Баллитон, что всего в двадцати милях отсюда, подвезли ночью копья из Карриса и замка Феллс. Через полчаса мы снова будем при оружии и сможем сделать вылазку.

Габорн прислушался к себе. Предупреждение Земли прозвучало в его душе почти как крик – если он атакует опустошителей еще раз, его войско будет уничтожено.

– Мы вооружимся в Баллитоне и пообедаем, – произнес Габорн, не желая отдавать приказ, которого все они ждали. По лицам их было видно, что они надеялись немедленно вступить в бой. – Опустошители теперь настороже. Во второй раз нам их врасплох не застать.

На физиономии Лангли выразилось откровенное разочарование. Но Скалбейн только негромко произнес:

– Как прикажет мой лорд. Габорн спрыгнул со своего жуткого помоста. Аверан как раз доела и, встав на колени, вытирала руки о землю. Он спросил:

– Ну что, нашли? Это Пролагатель? Девочка пожала плечами.

– Пока не знаю. Пойму попозже.

– Когда же?

Аверан немного подумала.

– Часа через три-четыре.

В этот момент вдалеке затрубили рога. Габорн выскочил из канавы и увидел на холме с южной стороны всадников.

Один из них прокричал:

– Опустошители лезут на Манганскую скалу! Теперь они наши!

Король Ордин как-то спросил меня, что я больше почитаю в рыцаре: отвагу или послушание. Я ответил – разумеется, послушание. Ибо послушный рыцарь станет отважным по приказу.