Намного адекватнее моего отца. Мой папа нас просто не услышит, потому что ему доля в заводах важнее меня. Я же ему не родная дочь. Может, потому он и не отдал меня в детский дом, чтобы однажды использовать в своих целях. Как чувствовал, что пригожусь.

Витя не отвечает. Надеюсь, он услышал меня. Поуютнее укладываю голову у него на груди.

— Я люблю тебя, — тихо говорю.

— И я тебя очень люблю.

Уже поздно, я ужасно хочу спать. А в последнее время у меня так вообще повышенная сонливость. Тяжелые веки опускаются сами собой. Сквозь сон чувствую, как Витя бережно несёт меня в постель. Завтра рано вставать, ехать в Москву к врачу. Потом Витя хочет познакомить меня со своей мамой. Он давно это предлагал, а я отказывалась. Но теперь надо. Теперь мы точно будем вместе и у нас будет ребенок. Поженимся.

Уголки губ тянутся вверх. С ума сойти, мы с Витей станем мужем и женой. Мы станем родителями. У нашей любви будет продолжение. Маленькая копия нас самих.

И я сейчас неимоверно счастлива.

Глава 47. Поговорим о любви

Уговорить Марата встретиться оказалось той еще задачкой. Он весь из себя такой занятой. Помню, как на свидании я в шутку заметила, что в следующий раз встретимся уже на свадьбе, а он на полном серьезе ответил: «Да».

«Жених» заявил, что у него есть только полчаса и заезжать за мной домой ему некогда. Мне ни к чему, чтобы Марат забирал меня из дома. Даже хорошо, что он не может. не испытываю ни малейшего желания проводить в его обществе лишние минуты. Поэтому я сама с большой радостью еду в центр, чтобы поговорить с Керимовым. Минут пятнадцать жду его в ресторане прежде, чем он, запыхавшись, вбегает в зал.

— Привет, что-то срочное? — плюхается на стул напротив. — У меня в буквальном смысле всего пятнадцать минут.

— По телефону ты сказал, что тридцать.

— Уже пятнадцать.

Я не очень рада такому раскладу. Марат торопится, и видно, что раздражен. А я рассчитывала на спокойный доверительный разговор. Мне нужно убедить Керимова, что я не нужна ему. Ну нет между нами любви ведь. Зачем тогда этот брак?

— Что ты хотела? — торопит.

Я готовила речь, но сейчас не помню ни слова. Нервничаю.

— Кхм, — выдавливаю улыбку. — Марат, почему ты захотел на мне жениться?

Кажется, Керимов ожидал услышать от меня, что угодно, но только не такой вопрос. Непонимающе щурится.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно.

— Я уже говорил тебе. Считаю, что ты подходишь мне в качестве спутницы жизни.

— Но ты ведь меня не любишь.

Марат сощуривает глаза еще сильнее.

— Даша, что за вопросы? — резко спрашивает. — Ты оторвала меня от важных дел, чтобы поговорить о любви?

— Чтобы поговорить о нас.

— Мне некогда разговаривать о такой ерунде. В следующий раз отвлекай меня, пожалуйста, только по важным поводам.

Последнее предложение Керимов произносит с нотками раздражения и порывается подняться со стула, как я останавливаю его:

— Я не уверена, что нам следует жениться.

Выпаливаю быстрее, чем успеваю подумать. Марат замирает, поднявшись на ноги всего на половину. Снова внимательно прищуривается, впиваясь в мое лицо. Медленно опускается обратно на стул.

— Не понял.

— Я не уверена, что нам следует жениться, — повторяю громче и увереннее.

Его правая бровь медленно ползет вверх. Губы изображают усмешку.

— Интересно.

— Я просто подумала, что мы ведь на самом деле не любим друг друга.

— Ты сейчас прямым текстом заявляешь, что не любишь меня, я верно понимаю?

Его слова звучат обвинительно, как будто Марат поймал меня с поличным за кражей. Это немного задевает. А почему он, собственно, полагал, что я его люблю? В то время, как сам ко мне холоден и безразличен.

— Да, Марат, к сожалению или к счастью, но я не люблю тебя. Точно так же, как и ты не любишь меня.

— Почему ты думаешь, что я тебя не люблю?

— Я это вижу и чувствую.

Тихо смеется. И его смех не предвещает ничего хорошего. Я начинаю нервничать еще больше, по позвоночнику ползет озноб. К горлу резко подступает тошнота. О нет, только не это. У меня же еще не токсикоз? Еще же рано для него?

Все-таки надо было позволить Вите поговорить с Керимовым.

Ох, нет. Их разговор ничем хорошим бы не закончился. Смолов вообще не знает, что я назначила встречу Марату. Решила не говорить ему, чтобы, не дай Бог, не спровоцировать скандал. Мы такие счастливые вчера были, когда съездили на прием к врачу, а потом на знакомство с его мамой.

— Не очень понимаю, как ты можешь видеть и чувствовать, что я тебя якобы не люблю.

Марат полон скептицизма. Его как будто забавляет наш разговор. Я нервно мну в руках салфетку и то и дело опускаю глаза в кружку остывшего чая. На самом деле я дико хочу кофе. Умираю, как хочу. Но беременным ведь кофе нельзя?

— Мне есть с чем сравнить.

— О чем это ты?

— О твоей якобы любви ко мне. Мне есть, с чем ее сравнить.

— И с чем же?

Набираю в грудь побольше воздуха. Сейчас самое сложное.

— С любовью другого человека.

Глава 48. Ты любишь меня?

Лицо Керимова меняется на глазах. Из насмешливого становится сначала жестким, а потом непроницаемым. Это пугает меня еще больше. Раньше я не видела Марата в гневе или в плохом настроении. Не могу сказать, что он сейчас зол, но такая перемена в настроении мне не нравится.

Про беременность говорить не буду. От греха подальше. Зачем ему знать? Это только наше с Витей дело. Мы решили вообще никому не говорить, пока не появится живот. Только Витиной маме вчера сказали и все. Я даже Полине не буду сообщать, хотя она моя лучшая подруга.

— Какого еще другого человека?

— Который любит меня, — замолкаю на секунду. Собираю волю в кулак и иду ва-банк: — и которого люблю я.

Самые страшные слова произнесены. Убираю руки под стол и сжимаю пальцы крестиком. Марат не произносит ни слова, по его лицу по-прежнему ничего не прочитать. Как он так умеет? Этому учат в университетах Лондона?

Молчание затягивается. Догадываюсь, что в голове