в) Соматические источники сновидений.

Если спросить интеллигентного человека, несведущего в области психологии, но интересующегося проблемой сновидения, из каких источников, по его мнению, проистекают сновидения, то в большинстве случаев можно заметить, что опрошенный будет убежден в неопровержимости своего разрешения хотя бы части этой проблемы. Он упомянет тотчас же о влиянии, которое производит во время, сна расстроенное пищеварение («сновидения происходят от желудка»), случайное положение тела и другие незначительные переживания на образование сновидений; он не предполагает, однако, что помимо всех этих моментов остается еще нечто, требующее особого разъяснения.

Какая роль отводится соматическим источникам образования сновидения в научной литературе, мы уже подробно рассмотрели в первой главе, так что здесь достаточно упомянуть о выводах нашего обзора. Мы слышали, что различают троякого рода соматические источники раздражения: объективные чувственные раздражения, полученные извне, – субъективные внутренние возбуждения органов чувств, – и физические раздражения, получаемые изнутри; мы заметили далее склонность почти всех ученых, утверждающих наличность этих соматических источников, отодвигать на задний план или совсем отрицать наличность каких бы то ни было психических источников сновидения. При рассмотрении воззрений, выдвигаемых в пользу этих соматических источников раздражении, мы узнали, что значение объективных раздражении органов чувств – отчасти случайных раздражении во время сна, отчасти же таких, которые не отсутствуют в душевной деятельности во время сна, – подтверждается многочисленными наблюдениями, а эксперимент подтвердил нам, что роль субъективных чувственных раздражении проявляется в сновидениях воспроизведением гипнагогических галлюцинаций и что сведение наших сновидений к внутренним физическим раздражениям хотя и недоказуемо во всем своем объеме, но основывается на общеизвестном воздействии, которое оказывает на содержание наших сновидений возбужденное состояние органов пищеварения и мочеполовой сферы. «Нервные» и «физические» раздражения – вот соматические источники сновидения, то есть согласно большинству авторов, вообще единственные источники сновидений.

Мы слышали, однако, и целый ряд сомнений, которые обращаются не столько против правильности, сколько против применимости теории соматических раздражении.

Как ни уверены все представители этой теории в своей непоколебимости и в своих, фактических основаниях – особенно в отношении случайных и внешних нервных раздражении, которые нетрудно обнаружить в содержании сновидения, – все же никто не отрицает того, что обильный материал представлений, имеющийся налицо в сновидениях, не допускает исключительного сведения к внешним нервным раздражениям. Мисс Мэри Уайтон Калькинс в течение шести недель наблюдала свои собственные сновидения и сновидения другого лица именно с этой точки зрения и нашла всего лишь 13,2 % resp. (Resp. (от лат. respective) – здесь: соответственно), 6,7 %, в которых можно проследить элементы внешнего чувственного восприятия; лишь два случая из ее коллекции сводятся целиком к органическим ощущениям. Статистика подтверждает нам здесь то, в чем мы уже убедились из беглого обзора наших собственных наблюдений.

Ученые ограничиваются часто тем, что они отличают «сновидения, вызванные нервным раздражением», от остальных форм сновидений. Спитта разделяет сновидения на проистекающие от нервных раздражении и на ассоциативные. Ясно, однако, что такое разрешение проблемы неудовлетворительно до тех пор, пока не удастся установить связь между соматическими источниками сновидений и комплексом представлений в последних.

Наряду с первым возражением относительно постоянной наличности внешних источников раздражения можно выставить и второе относительно недостаточности этой теории для объяснения сновидений, которая получается при введении этого рода источников сновидений. Представители названной теории должны дать нам разъяснение, во-первых, относительно того, почему внешние раздражения представляются в сновидении не в своем истинном виде, а постоянно искажаются (сравни сновидения, заканчивающиеся пробуждением спящего), и, во-вторых, почему результат реакции воспринимающей души на это искаженное раздражение бывает столь изменчив и неопределен. В ответ на это мы слыхали от Штрюмпеля, что душа вследствие своей изолированности от внешнего мира во время сна не может давать правильного толкования объективным чувственным раздражениям, а вынуждается на основании неопределенного возбуждения к образованию иллюзий. Он говорит (с. 108):

«Как только благодаря внешнему или внутреннему нервному раздражению во время сна возникают ощущение или целый комплекс ощущений, чувства или вообще какие-либо психические процессы и усвояются ею, то процесс этот вызывает в душе образы, относящиеся к кругу представлений бодрственного сознания, – то есть воспроизводит прежние восприятия либо в их сыром виде, либо же в связи с соответственными психическими ценностями. Он как бы собирает вокруг себя большее или меньшее количество таких образов, от которых впечатление, проистекающее от нервного раздражения, получает свою психическую ценность. В соответствии с бодрственной жизнью и здесь обычно говорят, что душа во сне толкует впечатления, проистекающие от нервных раздражении. В результате такого толкования мы и получаем сновидения, вызванные нервным раздражением, то есть сновидения, составные части которых обусловлены тем, что нервное раздражение по законам воспроизведения совершает на душевную жизнь свое психическое воздействие».

По существу своему, сходным с этим учением является утверждение Вундта, что представления сновидений проистекают по большей части от чувственных раздражении, главным же образом от раздражении общего чувства, и представляют собою поэтому в большинстве случаев фантастические иллюзии и лишь в незначительной мере чистые представления памяти, повышенные до степени галлюцинаций. Соотношение содержания сновидения с раздражениями, вытекающие из этой теории, похоже, по меткому сравнению Штрюмпеля (с. 84), на то, как будто «десять пальцев немузыкального человека бегают по клавишам рояля». Сновидение представляется, таким образом, не душевным явлением, проистекающим из психических мотивов, а последствием физического раздражения, выражающимся в психической симптоматологии, так как душевный аппарат, испытывающий раздражение, не способен ни на какое другое изменение. На аналогичной предпосылке построено, например, и объяснение навязчивых представлений, которые Мейнерт пытается объяснить с помощью известного сравнения с циферблатом, на котором отдельные цифры кажутся более отчетливыми.

Как ни популярна эта теория соматических раздражении и как ни подкупает она своей простотой, все же чрезвычайно легко подметить ее слабые стороны. Всякое соматическое раздражение, побуждающее во сне душевный аппарат к толкованию через посредство образования иллюзий, может послужить поводом бесчисленного множества таких же толкований, то есть выразиться в содержании сновидения в бесконечно разнообразных формах. Я рекомендую читателю прочесть два тома подробных и точных протоколов об экспериментально вызванных сновидениях Мудви Вольда, чтобы убедиться в том, что условия опыта могут объяснить лишь очень немногое в содержании отдельного сновидения и что польза таких экспериментов для понимания проблемы сновидения вообще – незначительна. Учение Штрюмпеля и Вундта не может, однако, привести ни одного мотива, который регулировал бы соотношение внутреннего раздражения и представления, избранного для его толкования: она не может разъяснить «странный выбор», который раздражения «часто совершают при своей репродуцирующей деятельности». (LJpps. Grundtat-sachen des Seelenlebens, с. 170). Другие раздражения направляются против основной предпосылки всего учения об иллюзиях, против того, что душа во сне не в состоянии познать истинной природы объективных чувственных раздражении. Старый физиолог Бурдах показывает нам, что душа и во сне способна правильно реагировать на них соответственно их правильному истолкованию; он доказывает, что некоторые кажущиеся важными индивидууму впечатления могут избегнуть пренебрежительного к ним отношения во время сна (няня и ребенок) и что субъект гораздо скорее пробуждается от произнесения его собственного имени, чем от безразличного слухового ощущения; это предполагает, однако, что душа и во сне различает между собою ощущения; (гл. 1, с. 37). Бурдах заключает из этих наблюдений, что во время сна существует не неспособность к толкованию чувственных впечатлений, а недостаток интереса к ним. Те же аргументы, которыми пользовался в 1830 году Бурдах, имеются в 1833 году у Липпса в его критике теорий соматических раздражений. Душа напоминает нам поэтому спящего в анекдоте, который на вопрос: «Ты спишь?» отвечает: «Нет», в ответ же на просьбу: «Тогда одолжи мне 10 рублей» говорит: «Я сплю».