– Если бы ты раньше пришла, я бы тебя припахала что-нибудь порезать, картошку там почистить… – сказала Оля.

– Я бы с удовольствием.

– А так управилась одна, – продолжала Оля. – Варила почти голышом, только перед твоим приходом оделась.

И каждый, так сказать, ингредиент добавляла со злодейским смехом.

– Представляю, – сказала Ксения, прыснув в ладонь. – Жаль, я не видела.

– Теперь остаётся только пробовать. Будешь подопытной Ксюхой?

– Буду, спасибо, – ответила Ксения. – Ого! так она полная?

– Почти полная. Я сама удивляюсь. На костре привыкла по многу готовить, но дома так в первый раз.

– На целую неделю, наверное, хватит?

– Двоим бы, может, и хватило, а так… Зависит от количества и аппетита гостей, – ответила Оля, поставив перед ней дымящуюся тарелку.

– А сегодня ещё кто-нибудь придёт?

– А ты хочешь? Не знаю, – сказала Оля, пожав смуглыми плечами. – Вроде, никто не предупреждал. Могут, конечно, и без объявления войны… но, думаю, вряд ли. У всех свои вечерние и ночные дела.

Говоря так, она продолжала хозяйничать. На плите появился чайник с отфильтрованной водой, а на столе перед Ксенией – ещё одна глубокая тарелка с нарезанными дольками помидоров и пластинками огурцов, блюдце с ломтями серого хлеба, солонка, перечница и ведёрко сметаны, чтобы гостья сама заправила салат по вкусу. Оля предложила ещё луковицу, но Ксения отказалась: когда одна, может съесть и лук, и даже немного чеснока, но сейчас не надо. Себя Оля оставила без ужина. Вчера была в гостях у родителей Андрея, – объяснила она, – а от них голодным ещё никто не уходил. А сегодня утром потянула на пятьдесят девять килограмм, давно такого не было…

– Меньше меня, – сказала Ксения, – на целых четыре.

– Что не удивительно. Но для меня это много, надо разгрузиться и как следует побегать, если будет, наконец, посуше.

– Родители Андрея тебя, наверное, любят, – сказала Ксения.

– Да если бы, – ответила Оля, не собираясь вдаваться в подробности, но Ксения так изумлённо распахнула глаза: «Разве тебя можно не любить?!» – что пришлось-таки объяснять:

– Ещё как можно. Увела же от них ребёнка, вот и злятся. Насчёт папы, впрочем, не уверена, он по жизни весельчак, а мама точно. Я переживала, не могла забыть об этом и не думать, как ни пыталась. К счастью, Алёна, бывшая девушка Андрея, она с ними ладит, обещала похлопотать. И что-то ей удалось, лёд тронулся. Вчера она была у нас, занималась английским, а потом мы все вместе сели в электричку и поехали в Петергоф налаживать отношения. Вроде, душевно посидели.

– Это хорошо. А вы не ревнуете? – спросила Ксения. – В смысле, общаетесь с бывшей девушкой, как подруги? Никаких косых взглядов?

– Всерьёз нет. Но пошутить на эту тему мы с Алёнкой можем, дело святое.

– Как пошутить?

– Да по-разному. Но никому не обидно.

Вчера, сразу после урока отослав Алексея в мужскую компанию, они пошутили от души. Они вообще быстро сошлись: уже на втором занятии Оля могла за невнимание стукнуть Алёну по голове свёрнутым листом бумаги, а Алёна в ответ скорчить такую гримасу, что в самой забористой комедии масок ей не нашлось бы имени. А вчера она принесла на флешке видеоролик с танцевальным номером: под песню Саманты Браун в небольшом зале что-то изысканно-акробатическое репетировали высокие, тонкие парень в чёрном трико и девушка в телесного цвета, не с первого взгляда заметном купальнике. Парень без напряжения держал её на весу, но всё равно рядом с Андреем он выглядел бы совсем дохленьким. И ни одной волосины на груди. Короче, не в Олином вкусе. А вот она…

«Моя бывшая соседка по общаге, – сказала Алёна, – теперь если кто плохо скажет про общагу, я его носом в эту запись: тебе хоть снится такая соседка? В твоём пятиэтажном особняке? Вот и молчи». «Познакомишь?» – спросила Оля. «Сейчас редко бывает в Питере, мне бы самой её поймать…» Танцоры мягко откатились друг от друга по полу и вскочили. «Мы спорили обо всём поначалу, – продолжала Алёна. – Знаешь, так бывает, по любому вопросу разные мнения, а через десять минут уже забыли, с чего начали. Спор ради спора». Музыка стихла, крупным планом мелькнули полуоткрытые губы девушки, одним прыжком взлетевшей партнёру на плечи. «Я бы, наверное, не могла с ней спорить, – с чувством сказала Оля, – говорила бы: да, да, ты права. Только танцуй, а я буду смотреть, смотреть…» – и, не додержав интригующей паузы, рассмеялась. Уже в следующий миг она поняла, что сегодня боится щекотки, да ещё как, почти до слёз. Первые секунды терпела, хохотала беззвучно, ожидая, что Алёне надоест, а, не дождавшись, извернулась и стиснула её руками: не в полную силу, но достаточно для того, чтобы Алёна запросила пощады. Стоило её отпустить, она вновь напрыгнула и теперь была осторожнее, держась подальше от рук, но совершенно напрасно забыла, что с этой стороны бывают ноги… «Извини, пожалуйста, – сказала Оля, погладив её по спине. – Я не рассчитала, наверное… Не больно?» «Живая… – выдохнула Алёна, с трудом распрямившись. – Но реально страшно. В кузнечный пресс попала птица…* Больше не буду с тобой связываться», – но Оля не поверила, догадываясь, что кузнечный приём, с её же разрешения, ещё испытают на ней самой…

– А где Андрей? – спросила Ксения. – Я сначала подумала, вдруг вы поссорились, даже испугалась. Но увидела, как ты одета, и поняла, что нет. Верно?

– Он в Великом Новгороде, Шерлок, – ответила Оля и перевела вопросительный взгляд с её пустеющей тарелки на кастрюлю и обратно. Ксения покачала головой, и Оля, насыпая в фарфоровый чайник кипрейную заварку, продолжала: – Позвали играть на свадьбе, какой-то пышной, с кучей гостей.

* Строка из песни А. Лаэртского.

– Играть, как у меня на дне рождения?

– Ну, ты сравнила. У тебя играл от души, всем было интересно. А на такие праздники, как сегодня, музыкантов зовут для формальности, чтобы были. Чтобы гости потом могли похвастаться, кто их развлекал и в каких позах. Если вспомнят. Выступать перед жующими рожами, которым до тебя нет дела… Андрей очень это не любит, да и я бы не любила.

– А зачем едет? Из-за денег?

– Отчасти из-за денег. По нашим меркам там хорошо платят. За один вечер столько, сколько я зарабатываю за неделю, а то и за две, со всеми своими курсами и учениками. А отчасти – потому что Георгий Вахтангович зовёт. Интересный дядька, тридцать лет живёт в Питере, но при этом – настоящий грузинский грузин из фильма «Мимино». Я его один раз видела и, знаешь, остерегалась при нём что-то хвалить. Сейчас возьмёт и подарит, такое было чувство. Он умеет как-то приподнимать артистов в их собственных глазах. Даже на таких мероприятиях.

Оля налила чаю, достала из холодильника эклер и бисквитное пирожное:

– Выбирай.

– А ты не будешь? Не, я только с тобой.

– Тогда вот так, – решила Оля и разрезала каждое пополам. – Давай возьмём это в обитель зла…