к коже. Нельзя было так часто его отклеивать. Царапина осталась прежней. С вечера ничего не изменилось. Карин сунула в рот здоровую руку и прокусила. В резкой боли обычно рождалась целительная чакра, но на этот раз ничего не произошло. Карин отняла ото рта обслюнявленную руку со следами зубов и закрыла царапину пластырем.

От отчаяния горло свело горьким спазмом.

Что со мной?

На кухню вышел Саске в одних штанах и распахнутой рубахе на голое тело.

— Привет, Карин, — бросил он сухо.

— Привет.

Она поднялась от стола и затолкнула миску с нетронутым завтраком обратно в холодильник.

— Уже поела? — осведомился Саске.

— Не хочется.

Пряча руку от его взгляда, она поторопилась убраться из кухни.

Почему это происходит? Из-за чего это началось?

Карин анализировала свое состояние, и ее охватывала безотчетная паника. Ей было так хорошо с Итачи… Может, поэтому? Перенасыщение отключило сенсорику? Вернется ли она, или все, конец? Перегорела?

Карин закрылась в ванной. Еще немного, и проснутся Сарада и Наруто. Пристанут с вопросами, а отвечать никакого желания не было.

Сенсорика и регенерация — без них я никто. Не нужна.

Ловушка. Видеть домочадцев не хотелось. Но и оказаться на улице тоже не хотелось. Там, за стенами дома Учиха, царил жестокий мир, который смолол бы ее в порошок. Она была слишком слаба, чтобы выбирать собственный путь. Все, что ей оставалось, — искать внушительного покровителя, вроде Орочимару-сама или Учиха. Но Орочимару-сама уже давно погиб, а Учиха...

Карин сползла по стене на холодный пол и сжала руками голову.

****

С храмом, где восседал Оогама Сеннин, у Наруто были связаны не самые приятные воспоминания. Здесь умер отшельник-извращенец. Здесь ему сказали странное пророчество, которое он так до конца и не понял.

— Ты звал меня, дедуля-мудрец?

— Наруто, — шепнула на ухо старому жабу Шима, прикрываясь лапкой. — Это пришел Наруто.

Мудрец закивал массивной мордой.

— О, Наруто! — воскликнул он как ни в чем не бывало.

— Чего ты хотел, дедуля?

Наруто был недоволен тем, что его оторвали от тренировки. Чем раньше бы выучил режим отшельника, тем скорее бы вернулся с концами в Коноху, к Сараде.

Умножить на три клона… Я потерял уже не двадцать минут, а час… Или... больше?

— У меня было видение.

— А? Опять?

Мудрец меленько закивал.

Опять эти бредни, даттэбайо.

— Будущее волнуется. Но я вижу очередной перекресток.

Наруто нахмурился.

— Перекресток?

— Да-да. Перекресток. Мир наш двинется двумя из возможных путей. Все зависит от дитя, одной с тобой крови.

Наруто скривился и почесал в затылке. Он снова ничего не понимал.

— Если его существование раскроется, мир пойдет по пути спасения.

— А если нет?

— Мир тоже пойдет по пути спасения, — безмятежно проскрипел старый жаб.

— Э-э?! Так что это за перекресток тогда? Какая разница, даттэбайо!

— Разница для тебя, Наруто, — снисходительно ответил Мудрец. — Если правда не раскроется, ты станешь пастухом.

— Это я уже слышал… — пробормотал Наруто себе под нос. — Пастухом… Знать бы еще, что это значит… А если раскроется?

Оогама Сеннин расплылся в беззубой улыбке.

— Тогда ты станешь нянюшкой.

— Э-э-э?! Эй-эй, дедуля, а нет пути, в котором я стану Седьмым Хокаге, даттэбайо?!

****

Кожу на левой половине тела неприятно тянуло. Ощущение было знакомое, но Сарада все никак не могла выловить, откуда она его помнит. Что-то холодное обтягивало тело, как резиновая перчатка, глубоко въедалось в кожу до самых нервов. Против воли Сарада стала подниматься. Она открыла глаза и в недоумении уставилась на свои босые ноги. Шаг… еще шаг…

Орочимару?

«Это не я, Сарада».

Рука потянулась к двери. Сарада едва не закричала. Всю левую руку покрывала черная субстанция.

«…Карин должна была почувствовать, — нервно рассуждал Орочимару. — Но она почему-то упустила».

«Узумаки Карин… — сказал чужой голос. — Проблема в ней. Значит, это не ловушка. Вы правда попали впросак».

Черный Зецу?

В ее голове собралось слишком много лишних разумов. Сарада ожидала, что мерзкая субстанция ехидно рассмеется. Орочимару всегда так делал, сверкая золотыми глазищами. Но Черный Зецу не питал к их поражению ядовитого ехидства. У него был план, и он ему сухо следовал.

«У твоих глаз хорошая способность, — похвалил Черный Зецу. — Она доставила нам с Обито немало проблем. Но сейчас мы ее используем на благо».

Сарада поняла, куда ведет ее тело Черный Зецу, и всеми силами попыталась его затормозить.

Нет, только не папа!

Орочимару напряженно молчал. Он все еще не мог оправиться от того, как глупо они прозевали Зецу.

«Учиха Саске будет первым, — объяснял голос. — Он самый опасный из вас. Но избавлюсь я ото всех. Мне хватит и тебя, Учиха Сарада».

Не смей!

Пятка шаркнула по полу. Сараде хоть немного, но удалось перетянуть управление телом на себя.

«Не создавай лишних проблем, — проворчал Черный Зецу. — Все равно все будет так, как я запланировал».

Он беззвучно потянулся к комнате Саске.

Нет. Нет-нет-нет.

Сарада всеми силами потащила тело назад. Пальцы в черной перчатке дернулись, но все-таки отодвинули створку седзи как назло беззвучно.

Саске спал на футоне к ним спиной. Черный Зецу крался неслышным шагом.

Папа, проснись!

Четче прояснился очаг в теле отца. Шаринган перескочил на ступень Мангеке. Зецу явно собирался использовать Канрен. Хотел, не поднимая шума, убить Саске с порога, пока тот спал.

Сарада сопротивлялась. Ожидаемый фокус техники не возникал. У нее все-таки получалось задержать его? Или Зецу медлил намеренно?

«Похоже, твоя техника парная», — с досадой заключил он наконец.

Сарада с облегчением выдохнула. Значит, без второго глаза использовать Канрен было невозможно?

В ладони материализовался черный стержень.

Сила риннегана? Нет, стой, нет!

Зецу завел руку назад, метя Саске в голову. Сарада уцепилась за него всеми проявлениями своей воли. К ее сопротивлению неожиданно подключился Орочимару. Сарада и подумать не могла, что он бросится на спасение Саске с таким энтузиазмом. Две их подавленные воли действовали заодно против одной доминирующей. Непослушные пальцы на мгновение ослабли, но тут же снова сжались. Пробив волосы Саске у самого уха, стержень с громким треском вонзился в пол.

Сарада едва не умерла от ужаса. Прыгнуть в прошлое, чтобы спасти маму, и своими руками убить папу.

«Проклятье…» — с досадой прохрипел Зецу.

Проснувшийся