— Я не боюсь, — шептал Снупи, — разведчики не боятся. Влез в большие дела больших мужчин, так не поджимай хвост.

— Торн вышел из-за стен, войска строятся, а люди отступают к нашему лесу, — сообщил соскользнувший с вершины дуба гоблин-наблюдатель.

Снупи кивнул, шум битвы прорезал грозный рев рога Торна.

— Пора, — полушепотом выдохнул Снупи и взмахнул копьем. По этому сигналу все недобитые Сильватом бродяги Диких земель, кого удалось собрать, выбрались из чащи и в молчании двинулись на врага.

— Упирайте копья в землю, сдерживайте тролля! — кричал пришедший в себя Ренье.

— Командир! — кто-то схватил его за плечо.

Виконт обернулся и онемел: сзади на таннийцев неслась орда. Тучей летели стрелы и дротики, под их прикрытием приближалась толпа монстров. Сжимая в лапах дубины, переваливались свирепые огры, орки с оскаленными клыкастыми пастями размахивали топорами и ятаганами, их обгоняли непрерывно верещащие гоблины-копьеносцы. И впереди всех несся огромный конь с развевающимся над ним пурпурным знаменем с зеленым драконом. На седле коня бесновалась какая-то мелкая тварюшка, вращала копьем, понукала коня и орала чуть ли не громче всей орды.

Виконт понял, что это конец, строй людей слишком редкий и не сможет отбиваться сразу на две стороны. Можно только попытаться подороже продать свои жизни.

— Разомкнуть строй, занять круговую оборону, — мертвым голосом распорядился Ренье, — все сюда, стать в круг!

Остатки дружины Сильвата во главе с бароном попытались сбежать, но наперерез им ринулась вторая линия орков, ведомая эльфийкой.

Строй людей захлестнула налетевшая с тыла орда. Солдаты собирались вокруг виконта, упираясь спиной к спине. Со всех сторон наседали хищные твари, жуткие удары дубины тролля укладывали людей рядами, ливень стрел сыпался на головы.

Таннийцы отважно отбивались, но их становилось все меньше. Жалкая кучка измученных людей, все, что осталось от таннийского войска, в полном отчаянии побросала оружие. Как ни странно, орки не стали убивать их, а остановились, нацелив на сдавшихся копья.

Ренье не собирался следовать их примеру, перехватив поудобнее фамильную спату, виконт шагнул вперед, готовясь умереть в бою. В грудь ему уперся целый лес копий, но рыцарь не остановился, только криво улыбнулся углом рта.

— Стой! — загремел над толпой голос вожака орков. — Я сам займусь им.

Копья поднялись, орки отодвинулись, образуя круг. Вперед вышел вождь, тот самый воин в пластинчатом доспехе, который командовал орками.

Виконт никогда не рассчитывал умереть в своей постели, но бесславная гибель в Диких землях — такой конец совсем не прельщал его. Судьба. Когда орки надвинулись со всех сторон, он ожидал, что его поднимут на десяток копий. И вот сейчас вождь орков предоставляет ему возможность умереть в поединке с сильным врагом. Это было красиво и благородно, а благородство надо ценить.

— Виконт Ренье, к вашим услугам. — Рыцарь отсалютовал противнику мечом.

— Лорд Торн. — Двуручник орка взметнулся в ответном салюте, он чему-то улыбнулся и прибавил: — Защищайтесь, виконт.

Спата скрестилась с кривым мечом, орк сразу перешел в стремительное нападение. Свирепый рубящий удар справа, рыцаря спас только прогнувшийся щит. Ответный выпад виконта парирован с такой легкостью, как будто в руках орка шпага, а не двуручник. Еще один рубящий орка, щит Ренье развалился на две половинки, рука окрасилась кровью. Извернувшись, рыцарь пытается попасть в сочленение доспеха врага между кирасой и наплечником стремительным колющим ударом. Туловище орка дернулось вправо, защищая уязвимое место, меч со звоном отскакивает от брони. В ту же секунду двуручник со страшной силой ударяет по лезвию спаты возле самой рукояти, меч вылетает из онемевших от боли пальцев Ренье. Стремительное движение — и, приподняв забрало, кривое лезвие касается шеи рыцаря.

— Это был славный поединок, — бесстрашно заявляет виконт, скрестив руки на груди и не делая попыток отстраниться от смертоносного лезвия, — моим предкам не придется стыдиться моего последнего боя.

— Вы так стремитесь умереть? — Победитель иронично приподнимает бровь. — В вашем возрасте обычно только начинают жить.

— У меня есть варианты? — Теперь рыцарь выглядит удивленным.

— Разумеется, и мы с вами обязательно их обсудим, а пока я объявляю вас своим пленником. — Орк отводит клинок от горла Ренье и, вытерев его о плащ ближайшего трупа, вкладывает в ножны. — Нерен, перевяжи его.

На зов вождя спешит седобородый представительный орк, командовавший правым флангом темных. Он достает из сумки на боку бинт и, безапелляционным тоном врача велев рыцарю снять наруч, сноровисто накладывает повязку на рассеченную руку. Очевидно, это орочий целитель, к нему со всех сторон несут раненых темных, легкораненые подходят сами. На другом конце кровавого поля лекарей возглавляет темная эльфийка, она маг, видны вспышки исцеляющих заклинаний. Потери темных невелики, раненых тоже мало, закончив оказывать им помощь, эльфийка начинает лечить пленных таннийцев, чуть помедлив и как-то отчаянно махнув рукой, к ней присоединяется седобородый Нерен.

Только Сильвату, имеющему коня и первому бросившемуся бежать, удается проскочить между смыкающимися линиями орочьего строя и вырваться с поля битвы. Пущенная вслед стрела Саэны убила под ним скакуна, и дальше барон бежал на своих двоих. Трясущимися пальцами Сильват пытался открыть тубус со спасительным свитком телепорта на поясе. Вытащив заветный пергамент, он ощутил мгновенное облегчение — спасен! Сейчас он окажется за сотню километров от опасности. Что-то сильно рвануло из рук свиток, но Сильват только крепче сжал волшебный листок и, счастливо улыбнувшись, сломал печать. И… ничего не произошло, ничего! Не понимая, что произошло, барон тупо смотрел на белоперую стрелу, торчащую из свитка телепорта, пальцы продолжали доламывать бесполезную печать поврежденного пергамента. Цепенея от возвращающегося всепоглощающего ужаса, Сильват отбросил тубус и побежал дальше. И почему он не взял два свитка? Только из-за собственной жадности он оказался в столь затруднительном положении.

Барон бросил меч, щит, шлем, старался на бегу освободиться от частей своего доспеха. Тучный человек задыхался, ноги подкашивались, сзади нарастал топот погони.

Вдали виднеется лес, но до него не добежать, к топоту ног сзади добавляется стук копыт. Барон сворачивает в небольшой распадок в надежде укрыться там. Продравшись сквозь кусты, Сильват оказывается в жутком месте. Повсюду торчат колья, на них скалятся вечными улыбками полусгнившие головы людей, орков, гоблинов, огров. Барон, стараясь не касаться страшных кольев, бежит дальше, впереди просвет, там может быть выход.

Но вместо выхода барон оказался в тупике, заканчивающемся крепкой деревянной клеткой. В клетке лежала мумия женщины, лицо показалось Сильвату смутно знакомым.

— Гертруда… — потрясенно прошептали губы барона, ему почудилось, перед ним были не высохшие останки доносчицы, а символ его собственной судьбы. Дико вскрикнув, Сильват повернул обратно. У выхода его ждала плотная толпа орков с Торном во главе.