Полин, подмигивая мне обоими глазами, выбралась из кресла. «Студент Ульгрем» честно ждал ее у двери; вампира малость пошатывало, физиономия у него была зеленая, как клумба перед школой, но не выполнить столь недвусмысленно отданного приказа он попросту не смог.

— Через пять минут, — напомнил ему Эгмонт. — У меня в кабинете.

Хельги кивнул и исполнительно скрылся за дверью.

— Ну что, студентка Ясица, — спокойно сказал Рихтер, дождавшись, пока вампир и алхимичка удалятся на сообразное расстояние от двери. — И как, интересно бы знать, мы это объясним?

— Что именно? — обреченно уточнила я. Опыта с василиском мне хватило, чтобы запомнить раз и навсегда: метод «каждому по заслугам» иной раз срабатывает круче самого жестокого наказания. Тогда я отделалась простым увеличением домашнего задания. Но сейчас меня определенно ожидало нечто более интересное.

Магистр молча кивнул на мгымбра.

— А в чем здесь проблема? — нагло спросила я, обозрев указанное. — Классный мгымбр, как живой получился. Горилку хлещет, плюшками закусывает… Адепток осчастливливает, — подумав, добавила я. А что, Полин очень даже осчастливил.

— Хватит, — устало сказал Эгмонт. Он привычно скрестил руки на груди, приваливаясь к стене. — Я не собираюсь говорить с вами о технике иллюзий. И об этике, кстати, тоже. О том, что взламывать чужие кабинеты попросту некрасиво. Впрочем, я понимаю, вам это не впервой… О том, как правильным студентам должно проводить Савайн, я тоже лучше помолчу. У нашего многоуважаемого директора это получится гораздо лучше…

Я содрогнулась. Об умении директора читать нотации ходили легенды. Очень вежливый, тихий и все время как будто испуганный, он ухитрялся пробуждать совесть даже в тех душах, где она вообще не ночевала. Это было самое страшное, потому что, проснувшись однажды, совесть находила, что здесь ничего себе так, уютненько, и обосновывалась у адепта надолго. По крайней мере, на ближайшие полтора месяца можно было забыть про шпаргалки, невыученные уроки и взломанные кабинеты. Народ подозревал, что директор внаглую использовал свой эмпатический дар; так это или нет, но я меньше всего хотела проверять сей факт на себе.

— Но хочу вам сказать, адептка, что я был о вас значительно лучшего мнения.

— Мрыс дерр гаст, — не выдержала я. — Ну скажите конкретно, что я сделала такого нехорошего! Я не нарушила ни единого школьного правила! Разве хоть где-то написано, что нельзя создавать магически модифицированных мгымбров?

Рихтер прищурился.

— Об этом мы поговорим чуть позже, — пообещал он. — Но вам, студентка, вообще-то следовало бы знать о такой вещи, как ответственность. Ответственность за свои магические творения. Там, внизу, — он указал на пол, — в медпункте находится ваш магистр бестиологии. Я отлично знаю о чувствах, которые вы к нему питаете. В некоторой мере я эти чувства разделяю. Но это еще ни о чем не говорит. Ни о чем, — с нажимом повторил Эгмонт. — Вы будущая магичка, студентка Ясица. Вы сильная магичка. Меня не слишком-то интересует морально-этическая сторона дела. Но то, что вы не смогли продумать всех последствий, в первую очередь говорит о вашей несостоятельности как чародейки.

Мр-рыс эт веллер… Верно, правы были те, кто называл нашего магистра телепатом. Он попал в десятку. Обвинение в непрофессионализме, вдобавок логически обоснованное… я уставилась в пол, кусая губы. В самом деле, Яльга… хороша же ты выходишь как магичка…

— Тема экологии, студентка, помнится, была на самом первом вашем занятии, — безжалостно продолжал магистр. — Там и про ответственность говорилось… или вы уже забыли? Быть может, вы забываете материал, едва успев получить по нему зачет?

— Неправда, — робко встряла элементаль. Рихтер посмотрел на нее взглядом, немедленно понизившим температуру в комнате на добрый десяток градусов. Но верная флуктуация не сдавала позиций, и я благодарно показала ей большой палец. — Ничего хозяйка не забывает! День-деньской над книжками сидит, того и гляди, совсем уже мхом подернется!

— Я учту это, — холодно сказал магистр. Он подошел к двери и взялся за бронзовую ручку. Элементаль проворно исчезла, похоже решив не искушать судьбу.

— Жду вас через семь минут у себя в кабинете, — не оборачиваясь, сказал Эгмонт. — Студентку де Трийе можете с собой не брать.

Я хмыкнула в ответ нечто маловразумительное, но согласное. Впрочем, боюсь, что особой радости в этом хмыканье не ощущалось.

Четыре минуты были потрачены мной на то, чтобы привести себя в более-менее приличный вид. Впрочем, больших усилий затрачено не было: Полин, обтиравшая личико тремя салфетками, смоченными в семи разных декоктах, косилась на меня с откровенной завистью во взгляде. Но я не реагировала: все по-честному, вам было весело вчера — мне весело сегодня.

Хотя какое там!.. Настоящее веселье ждало меня минуты через… уже, наверное, через две. Фантазия у Эгмонта была богатая, так что я боялась даже предположить, что конкретно взбредет ему в голову на этот раз. Может, прикажет в спешном порядке учить медицинские чары, чтобы с блеском реанимировать бестиолога?..

Хотя нет, вряд ли. Марцелла мне не отдадут: медсестры у нас шибко добрые.

— Яльга, а с мгымбром-то мне что делать? — вдруг спросила Полин.

Я задумалась. Вопрос был уместный, даже более чем — что делать с Кренделем, я и сама не знала. Припомнив совет знакомого эльфа, я поспешила перевести стрелки на алхимичку:

— А я-то здесь при чем? Ты же за него замуж выйти обещала!

— Я?! — тихо охнула девица. Салфетка вылетела из ее рук, алхимичка, зажмурившись, схватилась за голову: — За него?!

— Ага, — с удовольствием подтвердила я. — Вчера вечером. А ты что, уже и не помнишь?

Полин в панике замотала головой.

— Ничего. — Я выдержала паузу. — Думаю, он тоже про все забыл.

— Думаешь? — Алхимичка приоткрыла один глаз.

— Надеюсь. У меня алкогольного опыта нет.

— Ну да, ну да. — Малость пришедшая в себя девица наклонилась за новой салфеткой. — Ты же у нас вся из себя такая правильная, одно молоко литрами хлещешь. Как там Хельги говорил?.. От бешеной коровки?..

Я запустила в нее подвернувшимся комком ткани. Алхимичка протестующе завопила — комок оказался ее новой блузкой, купленной за десять золотых в эльфийской лавке.

Так, все. Время — деньги, а денег, как всегда, не хватает. Я набросила куртку, решительно одернула полы и твердым шагом направилась к двери.

Я ничего не боюсь… Я ничего не боюсь…

— Удачи, хозяйка, — чуть слышно скрипнула элементаль.

К кабинету я успела, кажется, вовремя. Сказать точнее я не могла из-за полного отсутствия часов; можно, конечно, было спросить время у Рихтеровой элементали, но мне это все равно бы ничего не сказало — я же не знала, во сколько начался этот… обратный отсчет.