Более счастливым, чем Герт на UC-61, был Штейнбринк на UC-65. Он прошел через Дуврский пролив 26-го, поставив рекорд перехода в подводном положении, и у Бичи-Хэд потопил старый крейсер «Ариэднэ» (Ariadna), незадолго до того превращенный в минный заградитель для постановки предполагавшегося северного заграждения между Шотландией и Норвегией.

31 июля Пауль Вагенфюр на U-44, достойный сотоварищ Вернера на U-55, совершил гнусное преступление в открытом море. После потопления парохода «Белджен-Принс» (Belgian Prince) (4765 т), вечером, в 175 милях на NWtW от острова Тори, он приказал пленной команде собраться на палубе лодки, снял с них спасательные пояса, отобрал личные вещи и затем, взяв капитана пленником вниз, отдал приказание погружаться. Бросившись в море, те 8 человек, которым удалось спрятать спасательные пояса, просуществовали некоторое время, и один из них даже забрался на борт державшегося еще на воде парохода. Когда пароход на следующее утро был потоплен подрывными патронами, он снова оказался в воде; всего из команды в 43 человека только 3 дожили до прихода эскадренного миноносца. Должное и справедливое возмездие за эту гнусную жестокость последовало быстро.

В захватывающей книге Четтертона о судах-ловушках[111] приведен рассказ о бое, имевшем место 5 августа между подводной лодкой и судном-ловушкой «Брекондэйл» (Bracondale) в 125 милях на NW от острова Тори. В этом бою подводная лодка получила попадание на дистанции в 750 м. Судно-ловушка было побеждено и затонуло после того, как противник выпустил в нее 3 торпеды. Весьма вероятно, что лодкой, которая вела бой, была U-44, так как 12 августа судьба настигла Вагенфюра у Бергена. 3-я эскадра легких крейсеров с завесой из 6 эскадренных миноносцев шла на север вдоль побережья Норвегии. Левофланговый крейсер «Беркенхэд» (Birkenhead) охранялся эскадренным миноносцем «Орэкл» (Oracle). Накануне вечером, перед наступлением темноты, перехватили германские радио, которые были громко слышны, что указывало на присутствие корабля противника поблизости. На следующее утро, 12-го, вахтенный командир «Орэкля» заметил на горизонте парус траулера. Вскоре заметили, что по обе стороны от паруса над водой показываются нос и корма. Парус исчез, и на дистанции в 6–7 миль обнаружилась подводная лодка. Лодка нырнула. 6 минут спустя в 3 милях слева по носу «Орэкля» снова появилась лодка противника, поднимая фонтаны брызг на полном ходу. Затем через несколько секунд она исчезла. Немедленно изменили курс, чтобы атаковать ее. Видимо, не будучи в состоянии держаться под водой, лодка через две минуты всплыла носом на расстоянии полумили. «Орэкл» полным ходом ринулся на это место, открыв огонь на этот раз по поднявшейся корме подводной лодки. Нос эскадренного миноносца разрезал лодку на скорости 27 узл. Удар позади боевой рубки причинил лодке страшные разрушения. Глубинная бомба, сброшенная в удачный момент, завершила уничтожение. В то время как «Орэкл» продолжал идти вперед на протяжении примерно 150 м, команда, смотревшая с кормы, была вознаграждена видом носа лодки, показавшегося из-под воды под углом в 45°, прежде чем она ушла в свою могилу на глубине 137 мор. сажен (250 м).

Так погибла U-44 и ее бесчеловечный командир[112].

На протяжении первых 6 месяцев кампании 1917 г. работа лодок «UC» по постановке мин усилилась вдвое. Воды к юго-западу от Ирландии были районом, часто посещавшимся этими минными заградителями. Вначале они ставили весь свой запас у мысов и вдоль изгибов береговой черты, и тральщикам было нетрудно обнаруживать и вытраливать мины. Затем противник изменил свою тактику и стал разбрасывать мины понемногу здесь и там, или же, следуя в кильватерной струе тральщиков, заграждал воды сразу же после их очистки. За один только месяц тральщики, работавшие у Куинстауна, вытралили 129 мин. Но в июле темп начал снижаться и интенсивность усилий лодок «UC» заметно ослабела.

Минирование некоторых определенных мест стало настолько регулярным, что, как рассказывают, англичане придумали небольшую хитрость. Новые поля обнаруживались в определенных районах с такою точностью, что можно было даже предсказать с известной уверенностью приблизительную дату и место, когда и где будут обнаружены новые мины. Однажды из Уотерфорда вышли тральщики; далеко в море послышалось несколько взрывов, словно производилось уничтожение мин (countermining); затем тральщики вернулись в порт. Подводные лодки у ирландского побережья получили, вероятно, вслед за этим с берега сведения о недавней работе тральщиков. Как бы то ни было, 4 августа в 22 ч. 30 м. в море у Уотерфорда раздался громкий взрыв; к месту происшествия помчались патрульные суда, которые и выловили из воды командира UC-44 (Теббениоханс), оказавшегося очень рассерженным. Оказалось, что он успел поставить восемь мин, когда лодка взорвалась на других германских минах, поставленных до его прихода. Он горько жаловался на небрежность британцев, как следует не протраливших района и не обеспечивших в нем безопасности для его, Теббениоханса, работы. Тральщики в самом деле провели фальшивое уничтожение мин; они не вытралили последней поставленной немцами минной банки, но оставили ее на месте, очень хорошо зная, что в определенный день в этих водах появится другой заградитель для восстановления поля. Это была, конечно, злая шутка, и Теббениоханс, вполне простительно, не нашел в ней юмора. Однако его мысль, что британские тральщики работают беспрерывно, чтобы сделать британские воды безопасными для германских подводных лодок, была наглостью, не имеющей себе равной.

UC-44 была поднята, и найденные на ней бумаги, по-видимому, содержали убедительные доказательства, что заграждение Дуврского пролива не представляет особой помехи для прохода подводных лодок.

8 августа разыгрался, вероятно, самый эпический бой судна-ловушки за всю войну[113]. Около 11 часов утра капитан Гордон Кембл, командовавший теперь замаскированным и оборонительно вооруженным торговым пароходом «Дэнрэйвн» (Dunraven), встретился с одним из фландрских «асов», Зальцведелем, ранее командовавшим UB-10 и UC-21, а теперь UC-71. Судно-ловушка крейсировало в Бискайском заливе в надежде встретить одного из этих каперов. С дистанции в 4500 м UC-71 открыла огонь. «Дэнрэйвн», симулируя действия оборонительно вооруженного торгового судна, отвечал из своего кормового орудия. Капитан Кембл давал искусственные недолеты и приказал уменьшить скорость, чтобы заманить подводную лодку поближе. Были посланы фальшивые радио о помощи, и вся сцена симулированного бедствия была разыграна превосходно. По истечении сорока минут из машинного отделения вырвались густые облака пара (из специально проведенной паровой трубки), но, к несчастью, пар ухудшил видимость и затруднил ответный огонь. Так как теперь судно горело, была спущена партия, симулирующая панику, оставив одну из шлюпок висящей вкось на талях. Подводная лодка благоразумно держалась за кормой в секторе, необстреливаемом замаскированными пушками. Германские комендоры продолжали выпускать снаряд за снарядом в горящее судно. Палуба в корме стала накаляться докрасна от свирепствовавшего под ней пожара; находящиеся на судне ежесекундно ожидали взрыва погребов. Тем не менее расчет кормового орудия оставался на месте, продолжал симулировать наличие на судне только оборонительного вооружения. Один снаряд пробил ют и вызвал детонацию глубинной бомбы. Полагая, что взорвался весь погреб, капитан Кембл послал уже настоящий призыв о помощи; но быстро отставил это сообщение, когда сквозь рассеивающийся дым увидел, что ют невредим. Однако команда установленной там пушки, очевидно, была выведена из строя. Зная, что взрыв юта является только вопросом времени, Кембл все же решил ждать, пока подводная лодка пройдет с наветренной стороны. В тот момент, когда UC-71 проходила под кормой, ужасный взрыв потряс «Дэнрэйвн», корма корабля взорвалась и расчет кормового орудия взлетел на воздух. UC-71 поспешно ушла под воду.