Хэварт усмехнулся, понимая, что есть такая черта у младшего — надоедать своими фанатичными идеями о магии, хотя в последнее время Витлар был сильно погружён в себя, если вспомнить, что порой и к ужину не выходил из комнаты.

— Очень его жду, — вздохнула матушка.

Хэварту даже стало совестно, что по приезду в Вальштор они не посетили Фроккол. Маргрет действительно ждала их и скучала. С неожиданным удивлением осознал, что никогда бы этого не понял, если бы не…

Хэварт рассматривал профиль Фабианы, что с неподдельным интересом рассматривала картины. Кажется, как бы это ни вызывало странные ощущения, но этой девушке удалось каким-то образом что-то в нём изменить. Но как ей это удалось? Хэварт не понимал.

Фабиана, будто почувствовав его сиюминутное замешательство, обернулась, настороженно скользнув взглядом по мужчине, но её тут же отвлекла разговором матушка.

…Обойдя, наверное, весь, до последнего закоулка, замок, всё же пришло время возвращаться назад, хоть Маргрет ненавязчиво намекала остаться. Эммер с уважением согласился. А Хэварт… Он всегда был таким — неуловимым, вечно занятым, к тому же ему остро необходимо было… украдкой переглянулся с фиалкой, которая очаровательно покраснела — вернуться в Ристол именно сегодня.

Распрощавшись с Маргрет и Аннет, вышли к уже ожидавшему экипажу. Эммер, отделившись от женщин, приблизился, задержав Ламмерта ещё на пару минут.

— Если у тебя есть какие-то проблемы, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

Фабиана, услышав это, замерла. Хэварт коротко кивнул, приглашая фиалку всё же сесть в карету. Протянул руку Эммеру, тот ответил крепким рукопожатием, и Хэварт, больше не задерживаясь, погрузился в карету и захлопнул дверцу.

— Он что-то знает? — тут же спросила.

— Я ничего ему не рассказывал, — Хэварт посмотрел в окно, наблюдая, как Эммер возвращается на крыльцо замка.

Фабиана

Карета тронулась, в оконце промелькнули огни, и Фроккол остался позади. Лёгкая тошнота — последствия пережитого волнения — сдавила горло. Фабиана сделала пару вдохов, усмиряя её.

Госпожа Маргрет оказалась очень очаровательной, отзывчивой женщиной и невероятно красивой, наверное, истинный эталон женственности: густые каштановые волосы, спокойный взгляд, белая кожа и великолепная осанка, её жесты и голос завораживали и заставляли слушать. Наверное, такой изысканный шарм появляется только с опытом и годами.

Хэварт сидел рядом, обняв Фабиану — ладонь так и осталась покоиться на талии неподвижно. Если она думала, что Ламмерт расслабится, когда они избавятся от внимания со стороны, то она ошибалась. Хэварт был ещё больше насторожен, полностью сосредоточен на дороге. О чём-то думал и смотрел в окно, а потом вовсе приказал кучеру ехать только главными дорогами, продолжая сохранять молчание, и Фабиана поняла, что он опасался за неё. Вспомнился тот случай, когда милорд вернулся с пробитой головой, тогда ведь на него напали.

И тут осознание пронеслось по телу зябью — каждый раз он будет ждать, что за углом может поджидать опасность.

Хэварт, будто чувствуя накатившее на Фабиану беспокойство, ободряюще поглаживал, и на время становилось легче.

Стараясь отогнать мутные мысли, Фабиана тоже смотрела в окно, ощущая, как с приближением к Ристолу нарастала внутренняя дрожь. За время пути, какой бы стыд её ни пробирал, не хотела отказываться от своих слов, которыми имела смелость признаться Ламмерту, хоть ещё днём обещала себе другое — избегать его.

Весь вечер он внимательно смотрел на неё, поглощая чёрными безднами, заставляя сердце биться быстрее и горячее… Фабиана же старалась не таращиться на Ламмерта в присутствии других. Но он обреченно притягивал взгляды всех женщин и вызывал уколы ревности в ней, что Фабиана задыхалась от собственного возмущения. Ламмерт был представителен и великолепен. Именно эта мысль пронеслась, когда она вышла к воротам, и он встретил её у кареты. Блестящие чёрные волосы идеально уложены, непроницаемые гипнотизирующие глаза под тёмными разлётами бровей на открытом лице настолько выразительны, что перехватывало дыхание, ко всему его черты подчеркивала присущая всем аристократам немного бледноватая кожа на фоне чёрного с серебряной каймой жакета и чёрными брюками. Как и всегда, куда бы Ламмерт ни отправлялся, на руках чёрные перчатки из тонкой кожи. Пальцы украшали серебряные перстни поверх.

Прокручивала в голове всё, что сегодня случилось, с того момента как пришёл Аскил с просьбой от Ламмерта. Сначала она хотела отказаться от поездки и закрыть дверь, но в какой-то момент поняла, что поступает как настоящая эгоистка, обиженная на слова Ламмерта, что они не подходят друг к другу, хотя он, наверное, прав, но почему же было так невыносимо горько? В конце концов, взяв себя в руки, Фабиана всё же собиралась с мыслью о том, что нужно вернуть долг Ламмерту за его заботу и защиту. Она ведь многим ему обязана, и пора прекращать обижаться и дуться, как избалованная девица. Не зря он так называл её. Пора действительно взрослеть и брать на себя обязанность.

Но Фабиана и не думала, что вечер закончится именно так — в горячих ласкающих объятиях милорда. Это был сон, Фабиана хотела себя ущипнуть, чтобы проснуться, потому что… Потому что это было слишком хорошо.

Она больше не хотела себя сдерживать и тоже свободно касалась его горячей руки в ответ. Их пальцы сплетались, пуская по телу мурашки. Но выражение лица Хэварта оставалось неизменным — тёмным и задумчивым, а внутри Фабианы всё больше возникало непонятных чувств: желание, страх, блаженство от заботы и поглаживаний Хэварта, неопределённость, неизвестность и снова страх на грани обречённости. И тошнота...

…Карета выехала на главную улицу людного по вечернему часу Вальштора, и Фабиана, немного отвлёкшись, смотрела на неспешно прогуливающиеся парочки, освещённые множество огней лавки и трактиры. Пока незаметно они не выехали из города. Волнение перед тем, что будет, когда они окажутся в замке, и одновременно облегчение, что они, наконец, в безопасности, переполняли.

...Карета плавно въехала во двор и остановилась. Хэварт вышел первым, помогая выбраться и Фабиане, заботливо придерживая за локоть. В окнах замка кое-где тускло горели огни — в покоях Хэварта и в комнате Фабианы, а ещё в столовой и хозяйской части.

Фабиана подумала об Игнес — она, должно быть, уже спит, не хотелось сейчас с ней сталкивать. Ей ведь ничего не стоит найти предлог привлечь к себе внимание Хэварта и всё испортить. Испортить? Всевидящая! Она уже была готова остаться с ним?! Фабиана вспыхнула. Кто бы мог подумать, что она станет умолять об этом высших?!

Поднявшись на крыльцо, они бесшумно вошли в холл.

— Вот ты и попалась, фиалка, — прошептал на ухо Фабиане в неподвижной тишине.

Хэварт в темноте притянул её к себе, скользнув губами по виску, вдыхая запах волос, жадно, глубоко, будто всё это время только этого и ждал. Он был весь напряжён, и Фабиана невольно почувствовала в этом свою вину, что заставила его сдерживаться столько времени. И когда его губы почти накрыли её, он приставил к своим губам указательный палец,