От стены ближайшего дома отделились тени и хищной стаей двинулись в сторону пристани.

Боль нарастала… Она была похожа на тонкую нить, захлестнувшую сердце прочной петлёй, и с каждым шагом эта петля затягивалась всё туже и туже… И вдруг нить лопнула…

Вирта остановилась.

— Здесь, — выдохнула она. — В последний раз он был здесь.

Ивыч заглянул в её бледное лицо.

— Почему вы так уверены? — недоверчиво спросил он.

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Но я убеждена — здесь он поднялся на палубу.

— Или его внесли, — задумчиво пробормотал Ивыч себе под нос.

Девушка вздрогнула:

— Вы что-то знаете?

— У этого пирса, эррина, вчера стоял салийский корабль, на котором в империю было отправлено тело посла. Мои гвардейцы говорили, что губошлёпы грузили какие-то ящики… — мрачно произнёс тёмник. — И лисы, кстати, здесь тоже крутились, — добавил он.

— Как же это, Ивыч? Что происходит? — в отчаянии воскликнула Вирта. — Как он мог?!

Дрок нахмурился. Он прекрасно понял, кого имела в виду эррина Лэктон.

— Даже не знаю, что вам сказать, — медленно произнёс он. — С тёмным лисом творится что-то неладное — даже я это чувствую…

— Клянусь, я заставлю его обо всём рассказать! — с пугающей решимостью пообещала Вирта.

Ивыч с удивлением посмотрел на девушку: такой он никогда её не видел, и почему-то сразу поверил, что ей это удастся. «Не хотел бы я оказаться на месте лиса», — усмехнулся дрок про себя.

— Можете всецело на меня рассчитывать, — церемонно склонил голову он. — А сейчас, эррина, нам нужно возвращаться.

— Да, конечно, — думая о чём-то своем, рассеянно прошептала Вирта. — Ой! — вдруг вскрикнула она.

Тёмник мгновенно развернулся. Со стороны портовых складов к ним приближалась группа людей. «Раз, два, три…», — начал считать тёмные фигуры Ивыч.

— Восемь, — дрогнул за его спиной голос девушки.

Намерения непрошенных гостей не вызывали сомнений: обнажённые мечи в руках говорили о них лучше всяких угроз. Впрочем, никаких угроз и быть не могло: эти люди пришли не для того, чтобы пугать — они пришли убивать…

— Арбалет, — не оборачиваясь, спокойно произнёс Ивыч. — Дайте мне свой арбалет.

Вирта передала ему за спиной оружие, которое дрок незаметно убрал под плащ.

— Отходим, — скомандовал он.

Прикрывая девушку, тёмник стал пятиться назад, отступая по пирсу в сторону моря.

— Слушайте меня внимательно, Вирта, — не спуская глаз с приближающихся фигур, заговорил Ивыч. — Когда я скажу, вы прыгнете в воду и поплывёте в сторону кораблей, что стоят на рейде. До ближайшего ярдов четыреста — думаю, вы справитесь. Как окажетесь в воде, сразу сбросьте сапоги и плащ. Будете терять силы — кричите! Вахтенные должны вас услышать.

— Я не… — попробовала возразить девушка.

— Послушайте, — резко оборвал её тёмник. — Если вы этого не сделаете сами — клянусь, я столкну вас! Поймите же, наконец, что вы мне будете только мешать! — прошипел он. Потом немного помолчал и мягко добавил: — Я рассчитываю на вас, эррина. Доберётесь до корабля, расскажете обо всём, они зажгут сигнальные огни и вызовут портовую стражу. Обещаю вам, что я сумею продержаться до прибытия помощи. Договорились?

Вместо ответа Вирта всхлипнула.

— Вот и славно, — подытожил старик.

«Одной проблемой меньше…Теперь надо только продержаться как можно дольше — чтобы у девочки был хоть какой-то шанс», — подумал он. Старый солдат сразу понял, что это будет его последний бой. Против восьмерых противников ему не выстоять: даже если бы эти люди были новичками, их численное превосходство всё равно предрешило бы исход схватки. А эти новичками не были… Первые четверо шли ровной цепью, полностью перегородив узкий пирс — в их задачу входило лишить его бокового манёвра. А вот вторая четверка шла классическим левосторонним уступом, который применялся лёгкой пехотой против тяжеловооружённых латников. Такое построение позволяло «крутить свилю»: первый в уступе наносил несколько провоцирующих ударов и тут же «сваливался» в сторону, его место занимал другой, потом третий — и так до бесконечности. Обороняющийся всё время был вынужден находиться под градом ударов, уходил в глухую оборону и быстро уставал, тогда как нападавшие всё время менялись.

«Ты хотел славы? Получай за неё сполна!, — с сарказмом подумал великан. — Прут так, словно против них не один старый дрок, а целая стальная сотня! Кстати интересно, почему они просто не расстреляют нас из арбалетов? Забыли взять с собой, или в Аурии после войны не осталось хороших стрелков?» То, что нападавшие были аурийцами, не вызывало никаких сомнений: оружие, манера двигаться, даже то, как они держали мечи — всё говорило о том, что перед ним недавние враги.

— Прыгай! — хрипло скомандовал Ивыч, и, на всякий случай, подтолкнул девушку локтем. За спиной раздался всплеск.

Первая четвёрка перешла на бег и бросилась в атаку. Ивыч вскинул руку с арбалетом и в упор всадил болт крайнему справа. Прямо в лоб… Бандита откинуло назад, и тёмник ворвался в образовавшуюся брешь, откидывая ставший ненужным арбалет. Он выхватил из ножен меч и, не прерывая движения, просто и незатейливо со всей мощи рубанул ближайшего из нападающих правым засечным. «Шестеро! Слава Шауру, успел раскачать тело…» — последнее, о чём успел подумать старый дрок. Потому что это был бой на пределе скоростей и рефлексов, в котором некогда думать, в котором нет времени и места вставать в стойки и планировать удары. Одно движение, которое начинается с первого шага и кончается последним. Одно движение по ломаной траектории, с переменой центра тяжести и точек приложения силы, с некрасивыми позами, странными ударами, грубыми блоками…

…Левая нога назад — «короткий шаг выпи». Меч на себя, вниз к левой ноге… Отножной слева по короткой дуге… Сбив. Правая нога назад — «длинный шаг выпи»… Широкий «веер» от правого плеча, чтобы прикрыть отход… Левый засечный в наскок… Уход влево… Косой на махе от левого плеча. Поземный слева по ногам…

Удар. Скрутка, ответный…

Удар. Блок…

Удар. Сбив…

Удар. Отход…

Блок. Подсад…

Удар. Шаг в сторону…

Вирта вынырнула и снова ушла под воду. Отчаянно извиваясь, она пыталась скинуть сапоги, которые тяжёлым грузом тянули на дно. Наконец, ей это удалось. «Скорее наверх, скорее!».

Правая рука запуталась в плаще. В груди огонь! Застёжка выскальзывает из пальцев. «Ну! Ну же! Получилось!».

Последний рывок…Воздух ворвался в лёгкие, опьянив разум. Слабость. Кружится голова. «Куда плыть?».

Ещё глоток воздуха. «Вот так — жадно, взахлёб!».