– Давай-давай! Это не больно. И даже не смертельно.

Ника скривилась, мысленно наградила себя орденом за бессмысленную отвагу, притянула ко рту её сложенные ладони и, стараясь не смотреть на серебристую жидкость, выпила всю эту дрянь.

На вкус та оказалось не слишком отвратительной: тёплый напиток почти без вкуса, со странным ароматом. Зато как он начал жечь изнутри!

– Это необходимо было сделать, чтобы ты вспомнила всё, что увидела в зеркальных отражениях, когда это будет необходимо, – тихонько пояснило жутковатое создание.

Перед тем, как упасть в обморок, Ника задумалась над тем, кто создал этот странный мирок и поселил в нём жуткую тварь с пророческим даром?

***

– Ника, ты жива? – её больно побили по щекам.

Девушка открыла глаза – над ней склонилась Абби с встревоженным выражением почти кукольного личика. – Извини, я не подумала, что ты грохнешься в обморок. Тебя что, пытались убить? – с живым интересом расспрашивала она. – Вроде бы за Габи этого раньше не водилось, несмотря на её внешний вид. Хотя эти маленькие миры такие непостоянные. Девушка откинула волосы, падающие Нике на лицо, как чёрный дождь.

– Не знаю. Это было так странно, – ответила Ника, попытавшись хотя бы сесть. – Я помню всё до того момента, как склонилась над чашей с серебристой водой. Точнее, помню всё, кроме самих видений. Ой, меня ведь Алла ждёт! – вскрикнула ведьма. – Отправь меня в библиотеку, пожалуйста, а то у меня что-то руки трясутся. Боюсь, что я опять пальцем куда-то не туда на карте ткну.

– Подожди, но ты мне ничего не рассказала! Мне же всё-таки интересно, – обидчиво воскликнула девушка. – Я же должна знать, не случилось ли с тобой чего-нибудь непредвиденного. Если с тобой что-то произойдёт, меня могут уволить. И снова отправят в идиотский мир, где я – исчадие ада! Там даже поговорить не с кем – меня все боятся. Конечно, никто не убивает и на костёр не тащит – всё-таки там я очень могущественная ведьма. Но и дружить со мной никто не хочет. Тоска смертная! – затараторила Абби, едва не рыдая.

– Абби, успокойся, пожалуйста, – Ника удобнее устроилась на холодном полу и решительно отодвинула девушку, которая продолжала причитать над ней, как над свежим покойником. – Я никому ничего не скажу. Слушай, если ты меня не отправишь к Алле, я сама тебя убью!

– Думаешь от Леопольда можно что-то скрыть? – с горечью прошептала девушка, закрывая лицо руками.

Ника только глаза закатила, подумав, что эта милая особа – самая настоящая истеричка.

– Да ничего плохого ведь не случилось, – заметила Ника, вставая. Ноги её как-то держали, хотя она до сих пор ощущала неприятную слабость. – Мирок странный, конечно, а эта чудо-девушка, точнее, девушка-чудовище, точно с придурью. Спасибо, хоть не пыталась меня сожрать!

– Это с ней бывает, в смысле, придурь, – кивнула девушка, а затем самозабвенно начала рыдать, совершая сие действо умело и со вкусом.

"Ну, чем бы дитя не тешилось… Главное, чтобы работало", – философски подумала Ника.

Немного постояв и понаблюдав за Абби, Ника поняла, что эта странная девица не поможет ей вернуться обратно, поглощённая своими переживаниями. К тому же, ей действительно уже пора было научиться и самой перемещаться по офису без досадных случайностей. А то стыд и срам получается. Не может же она постоянно ловить кого-то под белы рученьки и умолять куда-то отправить?

Ника достала мобильный, открыла карту и решительно ткнула пальцем в нужное место. Она понадеялась, что не помрёт от странного напитка, которым её напоила добрая девушка, чтобы она забыла свои видения, и что подруга не прибьёт её за опоздание.

ГЛАВА 19

Просыпался он не спеша, позволяя себе поваляться на узкой кровати. Так как несносный слуга не кинулся будить его ночью или ранним утром ради спасения кого-то там из очередной задницы, влипания в очередную таинственную историю и поездки в далёкие дали на нанятой карете, то вполне можно было позволить себе поваляться ещё немного.

Те, кого он мог называть друзьями, привыкли к тому, что он ненавидел незапланированные визиты из-за работы, которая полностью из таких визитов и состояла.

Потому что черти, демоны, призраки и прочие вампиры с оборотнями, увы, нападали без предварительного уведомления и составления графика.

Нет, он любил своих друзей и приятелей и немногочисленных любовниц, которых он предпочитал навещать в их домах, а не терпеть в своей каморке на чердаке. Но отнюдь не каждый был готов преодолеть множество скрипучих под подошвами ног ступенек, чтобы взобраться так высоко.

Особенно дамы в пышных юбках и туго затянутых корсетах. Да и появление дамы в этом сомнительном квартале и не менее сомнительном доме не приветствовалось.

Точнее, грабители, убийцы и насильники были бы счастливы, но он сам строго-настрого запрещал знакомым дамам приходить к нему в гости. Даже тем нескольким несчастным, которые внушили себе, что безумно в него влюблены.

Экзальтированные дамочки и истеричные юные леди, узнавая, где он проживает, бледнели, зеленели и предлагали оплатить ему съём нового жилья в более приличном месте, которое дама может посетить, не став жертвой преступников.

Но он с самого детства пообещал себе, что никогда не возьмёт денег у представительницы слабого пола.

И сейчас, когда имя Огюста Поттера стало известным, а гонорары возросли, хоть и не до небес, но довольно значительно, мужчина даже сам себе не хотел признаться, что специально не переезжает, подвергая себя риску напороться на отчаянных от голода и безысходности преступных элементов, даже просто выходя в булочную за хлебом.

Что практически все деньги складывает в надёжный гномский банк, внушая немногочисленным родственникам и малочисленным приятелям, что ещё не готов остепениться. И что женится только тогда, когда уйдёт на покой, приобретёт небольшой уютный особняк и сможет достойно обеспечить будущих детей.

В глубине души он осознавал, что попросту не готов поменять свой образ жизни, и не желает, чтобы кто-то пытался подчинить его жизнь своему графику и рассказывать ему, в какое время нужно просыпаться, в какое засыпать и когда идти на работу.

И во сколько возвращаться.

Тем из друзей и приятелей, а также дальних родственников, кто успел сочетаться браком и желал и его направить на путь истинный и насильно осчастливить, он рассказывал байку о том, что ищет идеальную женщину. Такую, которой он сможет простить и недостатки, и даже измены. Которая зацепит его сердце и привяжет к себе одним лишь томным взглядом из-под ресниц.

Но даже те, кто был к нему особенно близок, позволяли себе давить на него, напирая на его возраст, упрямо стремящийся к сорока. А самые бестактные так вообще уговаривали жениться и обзавестись наследниками, пока очередной монстр его не прикончил.

На этот бред Огюст зло, презрительно кривясь, отвечал, что не желает оставлять детей без отца, а жену без мужа. Ведь всем известно, что любую женщину легко обмануть, обвести вокруг пальца, особенно надменному красавчику с напомаженными волосёнками и змеиными манерами.