— Кто же так хочет вашей смерти, Астафьев? — спросил Рождественский.

— Да, кто бы сказал — сто рублей тому бы дал, — ответил Юрий.

— Неужели кто-то продолжает беспокоиться, что вы слишком много узнали в "Соколином гнезде"? — предположил генерал.

— Вряд ли. Я же ничего не знаю.

— Но факты говорят об обратном. Они же то же не знают, что вы ничего не знаете.

— А нечего было заявлять на всю страну, что важный свидетель остался в живых! — резанула по живому Ольга. Генерал поморщился. Он и сам был не рад, что таким методом тогда решил понервировать «соколят»

В это время открылась дверь, и вошел один из оперативников ФСБ, коих Зубихин привез с собой целый легион.

— Ну, что там? — спросил Зубихин.

— Мы проверили персонал, ни один из санитаров не подходит под описание того парня. Вообще, тут на раздаче работают пять человек, эти, пацифисты хреновы, альтернативники. Трое были как раз на смене. Обед должен был развозить один из них, но тут появился этот парень, и очень уверенно приказал ему идти в операционный блок. При этом он сослался на главную медсестру, назвал ее по имени отчеству.

— Какие его приметы?

— Высокий, широкоплечий, постоянно жевал жвачку. На губе такое кольцо для пирсинга, в ушах наушники для плеера. Полутемные очки, знаете, такие, в стиле матрицы. Из под шапочки выбивалась прядь черных волос, как у Джексона, длинная и кудрявая. Он ее постоянно поправлял.

— На запястье у него был еще такой браслет, с пластинкой, как бы с группой крови, — припомнил Астафьев. — Такие носят гонщики и байкеры. А вот на лицо я его не взглянул.

— Он был старше тридцати лет, — высказала свою точку зрения Ольга.

— Откуда вы знаете? — позволил не поверить ей Зубихин.

— Я видела его морщинки на лбу. Мне даже показалось, что он пудрился, или замазывал их кремом. Я подумала еще тогда, что он голубой. Они ведь там и из-за этого уходят в альтернативщики. Такое отвращение подкатило, я даже отвернулась.

— Жаль, что отвернулись, надо было бы смотреть во все глаза, — раздосадовал Рождественский. — А насчет возраста, это интересно. Выходит — профессионал.

— Не тот ли самый? — осторожно предположил Зубихин. — Что и в "Соколином гнезде"?

— Кто знает.

— Да не похож, — заметил Миша-Бульдог. — Там огнемет, тут яд. Ничего общего.

Рождественский чуть подумал, потом согласился.

— Да, манера разная: там стрелок, тут отравитель. Но главное что делает покушения похожими — редкая наглость. Давайте-ка, обыщите весь госпиталь, может, он здесь что-то оставил. Не мог же он выйти из здания в этой синей робе! И более тщательно займитесь камерами наблюдения. Неужели, он в самом деле прошел мимо них?

Ольга так же для себя все решила.

— Ну, вы занимайтесь этим, а я забираю мужа к себе, в Кривов.

— Это зачем? — удивился генерал.

— А затем, что я не хочу видеть своего мужа подсадной уткой. Это у него получается очень плохо.

Рождественский виду не показал, но в душе выругался. Именно эту роль он и отводил подполковнику из Кривова. Несмотря на все его возражения, Малиновская все же увезла Астафьева к себе домой. Вот только зря она думала, что это прошло незаметно. В многоэтажном доме напротив немного дрогнула шторка, и окуляр большой зрительной трубы внимательно рассмотрел и ее с Юрием и номер машины.

Хорошая идея как стащить Витьку Демина с крючка прокуратуры пришла в голову Паши Зудова.

— Да надо просто написать про все это в газете, — предложил он.

— Ага, и кто это напишет? — скептично усмехнулся Витька.

— Как кто? Антон Рябцев.

— Точно! — воскликнул Колодников. — Если не он, то уже никто не поможет.

Антон Рябцев был первым криминальным репортером Кривова. Было время, когда ни одна авария с человеческими жертвами или убийство не проходили мимо его пера и фотоаппарата. С тех пор прошло много лет, Антон пошел на повышение, стал главным редактором новой газеты "Кривоский вестник", и уже не бегал по ночам с вечно включенной милицейской рацией. Теперь это делали другие, а он только сортировал все это между набором и корзиной для бумаг.

Увидев входящих в кабинет ментов, Антон развел гостеприимно руки: — Ба, какие люди! Давненько вас всех не видел!

— А ты все поправляешься, — Паша Зудов ткнул пальцем в арбузообразный живот редактора.

Он был ни один с такой точкой зрения. Давно не видевшего его Колодникова так же заметил, что Антон стал совсем круглым, и со своей бородатой физиономией и затемненными очками походил на снеговика.

Рябцев тут же нашел, на кого списать все свои грехи.

— Да, моя подруга жизни готовит так хорошо, что я уже и по ресторанам не хожу. Принимаю килограммы на дому. Ну, что у вас новенького? Кого убили, кого зарезали? Опять кого-то в розыск печатать надо?

— Да нет, вот — Витьку в тюрьму собираем, — Колодников кивнул головой на Демина.

Рябцев аж поперхнулся.

— Это чего так? Убил кого, или ханкой начал приторговывать?

Короткий рассказ обо всем происшедшем вокруг машины участкового заставил Антона вскочить и в возбуждении забегать по кабинету.

— Ну, это просто великолепная тема! Они у меня еще попляшут!

— Да, ладно, кто читает твой "Вестник"? — попробовал охладить пыл журналюги Колодников.

— При чем тут «вестник»? Это тема как минимум для областной газеты, а может, и для столичной. И хорошая тема! Давненько я не печатался в областной прессе. Поди, забыли уже, что есть такой Антон Рябцев.

Он схватил свой мобильник, и, выбрав нужный номер, начал разговаривать с неизвестным операм абонентом.

— Сергей! Слушай, ты пятничный номер еще не верстал? Хорошо! Оставь место, строк триста, я тебе такую тему подкину — рыдать от счастья будешь. Все, хорошо!

Он положил трубку, сказал: — Я счас!

Антон исчез из кабинета, и вернулся обратно через пару минут, с бутылкой быстро потеющей водки, и набором рюмок.

— Ну, за встречу! — провозгласил Антон. Лишь после первого тоста Рябцев взяв ручку, спросил: — Ну, а теперь поподробней, и с самого начала. Как это было? Когда? Где?

Сапсан, как обычно, проверив ход своих дел на фондовом рынке, лег на диван, закурил, и начал думать о том, где он прокололся в этом чертовом госпитале. Все было рассчитано досконально. Он подключился к телефонной сети и быстро выяснил имена основных фигурантов: главврача и главной медсестры. Потом он, удачно сняв ту самую квартиру, быстро выяснил их внешность. Квартира была с одной стороны, удачная, окна госпиталя выходили на солнечную сторону, и он в любую погоду видел лица говоривших по телефонам людей. Но, с другой стороны, окна нужной ему палаты выходили во внутренний двор этого старомодного здания. Значит, стрельба извне исключалась. Оставалось одно — проникнуть в само здание. Здраво поразмыслив, Сапсан решил, что посетитель вызовет больше внимания, чем обслуживающий персонал. Таких в этом громадном здании было не менее полутысячи. Все одеты примерно в одинаковую, бесформенную униформу. По крайней мере, так его никто толком не запомнит. Еще ему не хотелось попадать под объективы телекамер у главного входа. Это препятствие он обошел просто и элегантно. Однажды он случайно пронаблюдал, как из одного из многочисленных запасных выходов выносили какие-то ящики. Подобрать ключи к замку было не так сложно.