С десяток секунд у меня теплилась надежда, что, попав под прямые лучи солнца — благо край дневного светила как раз высунулся из океана, — вампир вспыхнет ярким пламенем, оставив нам в качестве проблемы лишь замывку палубы. Сбыться этой надежде было, увы, не суждено. Наоборот, очутившись на палубе, вампир неожиданно успокоился и перестал вырываться. Даже полыхавшее в его глазницах багровое пламя мало-помалу утихло, уступив место чему-то похожему на осмысленность. Правда, взгляд этот, дольше всего задержавшийся на Ронике, назвать иначе как плотоядным я не мог. Да и не хотел.

— Ну, поймали, — голос вампира походил на змеиное шипение куда меньше, чем я настроился Услышать. — А дальше-то что?

— Дальше мы будем убивать тебя, кр-расавчик! — особое внимание со стороны кровососа явно пришлось мисс Тамм не по душе. Впрочем, сапоги и патронташи в роли всей одежды, может, и функциональны, но оставляют слишком много привлекательного для взора не только вампиров, но и многих лиц, существ мужского пола. — И начну я с твоих выпученных буркал!

— О, Моргот, до чего ж вульгарно, — оскалился вампир. — И неоригинально к тому же.

— Не переживай раньше срока, — на всякий случай я посторонился — жена женой, но, если вымараюсь в масле, ей же после и отстирывать. — Ты у нас гад живучий, подыхать будешь долго, так что проявить фантазию и изобретательность мы успеем не один раз.

— Можно я начну? — в голосе вексиль-шкипера слышалось прямо-таки детское нетерпение. — Фамильным перочинным ножиком...

Вампир, оскалившись, коротко прошипел, и уже сунувший было руку в карман Викки, испуганно ойкнув, отскочил назад, едва не сбив с ног Ронику Тамм.

— А я предлагаю не возиться, — Малыш единственный из нас не уделял вампиру много внимания, сосредоточив оное на собственной одежде. — Забить. И чем быстрее, тем лучше.

— Легко сказать.

— А в чем сложность-то? — удивленно покосился на Бренду вексиль-шкипер. — Серебром...

— Не уверена, — задумчиво сказала моя жена, — что всего нашего серебра хватит, чтобы отправить урода обратно в преисподнюю. Хоть он и не высший, но... падайте!

Отменную реакцию сумели продемонстрировав только я и Роника — оба гнома остались стоять. Совершенно непростительная медлительность, которая при случае запросто может стоить жизни сейчас был именно такой случай.

Малыша же и Викки спасла быстрота еще одного члена нашей команды — Николая Рысьева. Чудом, впоследствии так и не объясненным, граф сумел освободить одну руку и, вцепившись пленнику в скальп, резко дернул ее назад. Так, что уже распахнутая для вопля пасть оказалась направлена вверх, в небо и на рангоут брига.

Удар был страшен. Визжащая, словно десять тысяч атакующих гоблов, звуковая волна вмяла меня в доски палубы. Никогда в жизни я не предполагал, что барабанные перепонки могут причинять боль такой силы — скорее уж они давно должны были лопнуть и позволить мозгу свободно вытечь из ушей...

Выстрела, разумеется, не услышал никто. Просто жуткий вопль разом сменился ничуть не менее оглушительной тишиной — и в этой тишине раздался очень четкий треск, грохот, хлопки лопающихся вант и напоследок громкий всплеск.

На самом деле пресечь чей-то немузыкальный ор достаточно просто. Некоторым, особо поднаторевшим в искусстве убеждения существам достаточно всего лишь попросить о вышеуказанной услуге. В искусствах я, увы, не силен, и потому мне в подобных случаях приходится прибегать к помощи «боуи» — что выглядит куда менее эстетично, да и обрызгаться можно. Правда, мне приходилось иметь дело лишь с людьми да зеленошкурыми, а пытаться обычной сталью перерезать глотку вампиру будет разве что закоренелый оптимист, то есть полный идиот. Бренда поступила куда радикальнее и эффективней — выпущенный в упор заряд картечи напрочь снес вампиру нижнюю челюсть и большую часть гортани.

— Ффад мзарги!

Судя по задранному подбородку, высказывание Малыша относилось не к вампиру, а к последствиям акустического удара.

На месте бизань-мачты злобно топорщился щепой двухфутовый обрубок. Грот на первый взгляд отделался потерей верхнего рея — но куда более неприятным было то, что от могучего великолепия парусов «Бегущего» осталось полдюжины тоскливо повисших лоскутов.

— Убить тварь!

— И как можно скорее, — озабоченно сказал Рысьев. — Долго я его не удержу.

— Граф, но ведь вы же высший...

— Я — высший, а он — обожравшийся! — рявкнул Николай. — Или вы хотите, чтобы я, когда все кончится, тоже нуждался в закуске?

— Он прав, — быстро сказала Бренда. — Тварь переполнена Силой... смотрите, как быстро идет регенерация! Еще минута — и рана затянется, словно ее и не было никогда!

— Не затянется!

Как и когда вексиль-шкипер успел обзавестись здоровенной, дюймов десять в длину и полдюйма толщиной, щепкой, я заметить не успел. Рискну, однако, предположить, что гном попросту выломал ее из фальшборта. Клещами, которые эти коротышки скромно именуют своими пальцами, запросто можно учинить фокус и похлеще.

— Н-на-а!

В далеком-далеком детстве, бережно перелистывая пожелтевшие страницы, с которых доносил лязг стали, рев огня, а мелодичное «О Элберет Гилтониэль» глушилось хриплыми выкриками на кхуздуле «Baruk Khazbd! Khazbd ai-mknu!», я часто задавался вопросом: каким образом низкорослым воителям удавалось в столь массовом порядке разрубать шлемы своих врагов вкупе с содержащимися в этих головами? Ответ был получен мной много позже и был, как и все гениальное, очень прост — подпрыгивали! Именно это и проделал вексиль-шкипер — взлетев, словно подброшенный пружиной, на добрый ярд вверх, он с размаху вбил свой импровизированный кол точно в дыру на месте вампирьей глотки.

— Не поможет...

— По крайней мере... — Перехватив поудобнее «винчестер», Бренда шагнула вперед. Бум. Занятно — звук был такой, будто удар приклада пришелся по наполненному водой бурдюку. — Это его займет на какое-то время.

Бум. Я и не знал, что в арсенале моей жены имеется столь хорошо поставленный удар. Бум. Обычный человек после такого или получает немедленную и высококвалифицированную помощь мага-целителя, или умирает... в лучшем случае живет плохо и недолго. Бум.

— Та-ак... нам нужен топор.

— В кубрике, в ящике справа от входа! — последние слова Роника выкрикнула уже вслед сорвавшимся с места гномам.

— Надеюсь, — процедил Рысьев, — вы будете осторожны, потому что я не люблю залечивать занозы. Очень, знаете ли, долгое, болезненное и раздражающее занятие.

— Мы, — тяжело дыша, пообещала Бренда, — непременно... учтем твое пожелание, Николай. Прямо сейчас. Роника... сбегай на камбуз... и принеси... сковородку.

— Сковородку?

— Сковородку... там есть такая... большая... и чугунная...

— Надеюсь, ты не поджаривать его собралась? — осторожно осведомился я.