и размахивал тряпками с обрыва, пытаясь привлечь к себе внимание и не дать зашибить малыша. Моряки не сразу, но поняли, что кричат именно им, и что дракончика обижать не следует, а в порту с ними рассчитаются за все.

А после того, как морякам заплатили золотом за мелкую рыбешку, за которую в лучший день на базаре можно было выручить горсть медяков, на следующий день под обрывом, где стояло имение, было уже несколько лодочек, с которых радостно демонстрировали маленькому ящеру свой улов. Мальчик в то время мог только планировать вниз, но с тех пор накормить его иначе, чем в рыбачьем шлюпе, стало практически невозможно. Если в первые разы Лекс свистел и орал морякам, что их на берегу ожидает награда, лишь бы они вернули детеныша целым и невредимым, то вскоре один из монахов назначался «дежурным», и стоило Мальчику слететь вниз, как тот появлялся в зоне видимости на утесе и жестами объяснялся, что видит, к кому спланировал маленький хулиган и кому будут возмещены убытки или устроены неприятности, если дракончика обидят.

Одно дело было доставить Мальчика в порт, а потом начинался следующий квест – доставь капризулю под отчий кров. На руках такую тушу унести было просто нереально. Когда монахам надо было поднять дракончика с пристани старого города до имения Сканда, им приходилось нести его на двух скрещенных жердях, и при этом Мальчик мог шипеть или размахивать крыльями, если был недоволен тряской. А то и вовсе соскочить с перекладин и самостоятельно ковылять через весь город, щелкая зубами на любого, кто, по его мнению, слишком приближался.

Лексу каждый раз приходилось бросать все дела и мчаться в старый город, «уговаривать» Мальчика забраться на жерди или сопровождать его, пока он упрямо ковылял пешком. Самым трудным было пронести его по спуску в город между двух башен. Из-за того, что дорога была двусторонняя, встречные люди шли, по мнению дракончика, чересчур близко и он начинал отстаивать «личное пространство». В те редкие дни, когда Лекса не было в имении, на выручку детенышу отправлялась Тара. Она своим мощным бюстом и зычным голосом разгоняла толпы, убирала с дороги путников, стайки детей всасывались в ближайшие дворы, лишь бы не попасться на глаза грозной домоправительнице наследника.

В итоге после такой кормежки и таких физических нагрузок Мальчик вырос и окреп, и когда пришло время штормов, Тара посоветовала оставить его в имении. Запереть в стойле, как других ящеров, и оставить в покое. Сканд был недоволен, но Мальчик к тому времени вырос настолько, что если бы он решил перевозить его в столицу, то пришлось бы придумывать специальные носилки. Лекс согласился с Тарой, а Сканд, почесав голову и тяжко повздыхав, согласился оставить питомца так далеко от собственного дома. На крышу стойла уложили дополнительные куски свинца, а внутрь поставили пару корзин с рыбой, после этого стойло было закрыто до окончания сезона штормов.

Каково было их удивление, когда открыв стойло, они увидели кучи земли и вырытый лаз. Мальчик мало того, что не съел оставленную рыбу, так еще и отказался покидать свою нору. Все закончилось тем, что через пару дней он сделал выход в сторону утеса и теперь находился там, кроме того времени, что летал на «рыбалку». На свой второй год жизни он научился не только планировать, но и летать.

Следующим потрясением стало, когда Мальчик неожиданно для всех смог нырять в море. Примерно, как некоторые чайки на Земле. Он поднимался вверх, используя восходящие потоки воздуха, как дельтаплан, и долго всматривался в толщу воды, потом сворачивал крылья и пикировал вглубь. Когда Лекс впервые увидел подобное, у него сердце просто остановилось, и пока он бегал на утесе и, фигурально выражаясь, рвал на себе волосы, Мальчик всплыл на поверхность с рыбиной в зубах и, расстелив крылья по воде, сожрал добычу, а после изящно нырнул еще раз.

Пока Лекс стоял на берегу и пытался собрать мозги в кучку, обдумывая, как доставить на берег юного ныряльщика и как быть дальше, Мальчик появился с новой рыбиной в зубах, а потом неожиданно стартанул вверх. Совсем как орел в песках. Без всякого разбега и предупреждений. Резкий взмах крыльями, прыжок, и вот уже юный дракончик летит, зажав рыбий хвост в пасти.

Эту рыбину Мальчик притащил в имение и, опустившись возле Лекса, бросил добычу ему под ноги и довольно заклекотал, вытянув шею к рыжику и прося одобрения. Лекс в тот момент умилился такому поведению и почему-то вспомнил Сканда. Тот тоже был неожиданно хозяйственный и запасливый и из любого похода, пусть даже в соседний сателлит*, обязательно тащил домой какой-нибудь трофей.

А на следующее утро Сканд решил сам увидеть, как летает и, главное, ныряет Мальчик, и тот с удовольствием притащил рыбу под ноги своему любимому хозяину. Сканд похвалил ящера и с чистой совестью отправился в столицу, а Мальчик забрался спать в свою нору. Только вот на следующий день Сканда в имении не было, и Мальчик, покричав немного, стоя во дворе и убедившись, что любимый родитель так и не явился на его зов, подхватил рыбину и отправился на его розыски в столицу. Сканд в тот день задержался дома и едва успел увернуться, когда метровый тунец свалился с высоты почти ему на голову, снеся хвостом часть караульного помещения у ворот.

Мальчик радостно поорал в небе, но поскольку спуститься вниз из-за воздушных змеев (которых он почему-то опасался) ящер не смог, то он с большим трудом опустился на площадь и орал резаным бараном, пока Сканд не пришел и не погладил его и не рассказал, какой он молодец и хороший кормилец. На следующий день полутораметровый тунец проломил крышу атриума, хорошо, что утром там никого не было. В последующие дни Мальчик таким же образом разгромил мастерские, а потом стену между соседским домом и стойлом, практически над головой Шу. Тот от такой наглости и неуважения разозлился и долго «крякал», глядя в небо и вызвав ярость у всех ездовых ящеров в округе. В столице чуть не случился бунт ящеров, когда даже всегда флегматичные самочки едва не бросались на своих хозяев.

Сканд попытался отругать Мальчика и даже стукнул его пару раз, в итоге ящер пропал на несколько дней и все в столице вздохнули спокойно, как вдруг приехал вестник от Тары. Оказалось, Мальчик забился в свою нору и уже несколько дней не ел. Сканд поорал немного от злости, но жалостливые взгляды Лекса и громкий рев