Сэймэй озирался, ловя на себе враждебные взгляды. Крыса и вовсе повернулся к нему спиной, и тогда он крикнул Торе:

— Подожди, я с тобой! — И бросился его догонять.

Чтобы не отставать, Сэймэю приходилось бежать чуть ли не вприпрыжку. После нескольких минут молчания он робко спросил:

— А что случилось с девушкой?

Не замедляя шага, Тора хрипло пояснил:

— Зарезали. Горло перерезали так, что шея на лоскутке болтается. Этот подонок связал ее и заткнул рот исподней рубашкой, чтобы она не кричала, пока он развлекался. Там море крови. Прямо лужи. Все красное — и стены и занавеска! Она истекла кровью еще до того, как он перерезал ей горло.

— Какой ужас! — выдохнул Сэймэй. — Но почему же они говорят, что это сделал твой друг?

— Потому что хозяйка видела, как Хидэсато и Жасмин дрались. Она утверждает, что слышала его крики, когда уходила. «Лучше б ты умерла!» — вот что он кричал.

— Обычно люди говорят такое безо всякого смысла.

— Вот это ты как раз полиции расскажи. Ей отродясь не было дела до мертвых шлюх и простых солдат. — Они вышли на большую улицу, и Тора остановился перед каким-то домом. — Кажется, это здесь. Хозяйка говорит, что Хидэсато сполна расплатился с ней за жилье Жасмин, потому что та должна была переехать к нему.

Хидэсато они застали за уборкой — он подметал комнату. У двери стояли скатанные циновки, платяной сундук, на нем — доспехи и меч. В углу была расстелена новенькая постель.

— Тора! — Хидэсато кинул метлу и бросился обниматься с другом, улыбнувшись Сэймэю. — Проходи. И как это ты нашел меня так быстро? — Он расстелил циновки. — Прости, что нечем пока угостить. Я тут, видишь ли, готовлюсь к приходу Жасмин. — Он улыбался, и вид у него был самый что ни на есть счастливый. — Ты представляешь? Как я получил должность сержанта, она наконец-то сдалась. Скоро я буду женат.

Тора оглядел пустую комнату и закусил губу.

— Хозяйка дома сказала, что вы с Жасмин подрались. Ты говорил ей, что лучше бы она умерла?

— Так, значит, эта старая крыса опять вынюхивала? Нет, погоди, ну ты же знаешь, каковы женщины! Жасмин так трудно убедить, и я немного вышел из себя. Но ведь она потом успокоилась и согласилась прийти.

Тора потупился.

— Хидэсато, Жасмин не придет.

Хидэсато перестал улыбаться.

— Ты шутишь, только шутка твоя совсем не смешная. Ведь это… шутка?

Не поднимая глаз, Тора покачал головой. Тогда Хидэсато перевел взгляд на Сэймэя, и тот попятился к двери.

— Что случилось?

— Прости, Хито, — сказал Тора. — Только лучше бы не я сообщил тебе об этом.

— Этот подонок опять обидел ее! — побледнел Хидэсато.

— Нет, Хито… она мертва.

— Мертва? Жасмин мертва?! Не может быть! Ведь я видел ее пару часов назад!

— Кто-то пришел к ней, зарезал и ушел, — сказал Тора. — Хозяйка думает на тебя.

Хидэсато вскочил.

— Зарезал? Мне надо бежать к ней. Может, она просто ранена.

Тора взял его за плечо.

— Нет. Я видел ее.

Хидэсато стряхнул его руку и бросился к двери с безумным взглядом. Тора попытайся остановить его, и они повалились на пол.

— Она мертва. Хидэсато! Нельзя тебе туда! Они вызвали полицию, и тебя попросту арестуют!

Хидэсато было уже не до драки. Он перекатился на живот и зарыдал, колотя по полу кулаками.

Тора с Сэймэем молча смотрели на него, потом Тopa положил руку на плечо друга.

— Тебе нельзя здесь оставаться. Старая крыса знает, где ты живешь. Я отведу тебя к Хигэкуро — побудешь там несколько дней, пока все не выяснится. Помнишь, я тебе говорил про борца-калеку?

Хидэсато сел и выпрямился. Он пребывал в растерянности, лицо было мокрым от слез.

— Давай собирайся! — поторопил Тора.

— Зачем все это? — покачал головой Хидэсато. — Пусть придут и арестуют меня. Ведь все, к чему я прикоснусь, кончается плохо. Ты только сам влипнешь в неприятности и друга своего втянешь.

— Заткнись и пошевеливайся! — рявкнул на него Гора.

Хидэсато встал и растерянно огляделся. Тора выругался, пнул ногой сундук, чтобы открыть его, нашел там фуросики[8]и принялся швырять в него вещи. Потом, завязав узлом, протянул его Хидэсато.

— Пойди-ка, Сэймэй, выгляни наружу, — сказал он. — И если на улице все чисто, позови.

Сэймэй бросился выполнять поручение. Снаружи стало уже совсем темно и пусто. Он подал условный знак.

Возле рынка Тора остановился купить у лоточника пару дешевых бумажных фонарей, после чего они свернули к северу. Пробирались темными переулками, которые, словно черные туннели, уходили в неизвестность. Один такой переулок привел их в окрестности дома Хигэкуро. Шли молча, говорить никому не хотелось.

Возле школы боевых искусств Хидэсато остановился.

— Я убью этого подонка, даже если это будет последнее, что я сделаю!

— Ну уж нет, братец, так не пойдет! Это не выход, — возразил Тора. — Мы с хозяином выясним, кто это сделал. Так зачем же тебе расплачиваться за это своей жизнью?

Хидэсато подумал и кивнул.

К великому облегчению Сэймэя, они пробыли у Хигэкуро совсем недолго — только познакомились и все объяснили. Дом калеки-борца и его дочерей, которых он увидел впервые, показался ему очень необычным и самым подходящим местом, где можно было укрыться такому беглецу, как Хидэсато. Сам же он больше всего хотел вернуться в гостиницу.

Но, поравнявшись с ней, Тора прошел мимо.

— Ты куда? Вот же наш дом! — крикнул ему вдогонку Сэймэй.

— Пойду поговорю с этим префектом.

— С префектом? Давай не сейчас, Тора! Беспокоюсь я что-то за хозяина. Разве только… может, сходишь без меня?

— Нет, — наотрез отказался Тора. — Ты пойдешь со мной. Ты одет подходяще, а меня туда и не пустят.

— Его наверняка нет на рабочем месте, — упорствовал Сэймэй, но когда Тора не ответил, уступил: — Теперь-то видишь, как важно, какая на человеке одежда?

Однако в полиции все были так заняты, что никому и дела не было до наружности Сэймэя. Люди носились взад и вперед, посылая их от одного служащего к другому. Наконец какой-то тощий изможденный паренек сказал:

— Ну и вечерок выдался! Сначала какой-то насильник взбесился в веселом квартале, а теперь еще это дело Татибаны. Боюсь, префект вернется не скоро. Чем я могу помочь?

С трудом излагая мысли, Тора поведал ему о своей стычке со Шрамом и его подельниками, потом рассказал историю Крысы о том, как Шрам избивал Жасмин. Молодой чиновник внимательно слушал.