Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сколько?
– Пока червонец.
– Десять чего?
– Тысяч. У. е. Это первый взнос Степанычу. За понимание. А там посмотрим. Разносить буду я. Ох, и угораздило же меня с тобой связаться!
– Я всем заплачу, – дрожащими губами сказала я. Меня трясло от вожделения.
– А кто бы сомневался? – оскалился он.
– Павел Юрьевич! – выглянул в сени уже известный мне Коля. Это он вынимал из петли мою мать. – Ох, извините, что помешал!
– У нас допрос, – бросил Паша, которому я почти уже отдалась.
– Я все понял. Не дурак.
Коля мгновенно испарился.
– А теперь звони своему… – Паша поморщился. – Мужу. Эй? Да что с тобой? Ты в себе ли, солнце? – Он щелкнул пальцами перед моим носом.
– Нет. Не знаю.
– Милая, все будет хорошо, – он вдруг нежно погладил меня по голове, как маленькую девочку. И я заплакала.
– Больно я тебя, да? – он потрогал пальцем мои разбитые губы. – Но ты же понимаешь? Так надо.
– Да. Я все понимаю.
– Ну, давай. Звони.
Машинально я нажала на кнопку.
– Арина, что случилось? – взволнованно спросил муж.
– Ты мне звонил?
– Я уже собрался тебе звонить. Узнать, когда ты вернешься.
– А ты где? Дома?
– Да, – сказал он после крохотной паузы. Я догадалась, что Петь подъезжает к дому, где находится наша московская квартира. За кадром телефонного разговора урчал мотор.
– А я еще на даче.
– Что-то случилось?
– Ничего особенного. – Я посмотрела на Пашу. Он нахмурился. – То есть случилось. Я убила человека.
– Что-о?!!!
– Дура! – Паша покрутил пальцем у виска и отобрал у меня телефон. – Сергей… э-э-э…
– Викторович, – видимо, ответил Петь, потому что дальше Паша стал называть его по имени-отчеству.
– Сергей Викторович, с вашей женой случилась неприятность. Кто я? Сотрудник уголовного розыска. Спиркин моя фамилия. Да, Павел Юрьевич. На вашу жену напали, и, защищаясь, она случайно выстрелила из травматического пистолета. Откуда у нее оружие? Это отдельная тема для беседы. Сейчас вкратце: я ее через часок привезу. Да, ее отпустили под подписку о невыезде. Ваша задача успокоить жену и найти хорошего адвоката. У вас есть адвокат?
– Есть, – пискнула я.
– Заткнись, – велел мне Паша, прикрыв ладонью трубку, чтобы не слышал Петь. – Твой номер шестнадцатый… Вы все поняли, Сергей Викторович? Нет, ехать сюда не надо. Сидите и ждите.
– Как он? – спросила я, когда Паша дал отбой.
– Как муж, у которого баба влипла в историю. Иди переоденься.
Я пошла в дом искать одежду. Пока я бродила по комнатам как тень, роясь в шкафах, труп Руслана унесли. Мне хотелось только одного: поскорее отсюда уйти. Это место проклято.
В машине я принялась безудержно рыдать. Вел ее Паша. Мой «Бентли» остался у заснеженной дачи, там же «Порше» Руслана.
– Я под домашним арестом? – догадалась я.
– Мне надо серьезно поговорить с твоим мужем, – сжимая руль, ответил Паша.
– Что вы хотите со мной сделать?
Он не ответил. Кошмар продолжался.
Заяц Петь встретил нас у лифта. Я заподозрила, что после Пашиного звонка он так и не зашел в квартиру, все бегал по лестничной клетке взад-вперед, дожидаясь, пока меня привезут. И даже слегка запыхался. Увидев, что я выхожу из лифта, муж кинулся ко мне:
– Арина! О господи?! Что с тобой сделали?! Кто?!
Я ожидала, что Паша поспешит мне на помощь с разъяснениями, но он словно окаменел. У меня тоже не было слов. К тому же мне велели не открывать рта без высочайшего разрешения. Так мы и стояли: онемевший от ужаса Петь, окаменевший от удивления Паша и я, оцепеневшая от холода. Мамин синтетический свитер почти не грел, к тому же под ним не было белья, мне так и не удалось ничего найти подходящего по размеру. Грудь у меня больше, чем у мамы, да и сложение плотнее.
– Значит, вы и есть Петухов? – сказал наконец Паша.
– Да, – кивнул Петь.
– Сергей Викторович? – словно не веря своим глазам, уточнил Паша.
– Да он это, он! – не выдержала я.
– Офигеть! – расхохотался Паша.
Я не поняла, что его так рассмешило? В моем муже нет ничего смешного, он не карлик, не урод, не в клоунском костюме. В зимней куртке. Да он даже куртку не снял, дожидаясь, пока меня привезут.
– Мы пройдем наконец в дом? – жалобно спросила я. – Или так и будем стоять на лестничной клетке? Тут холодно!
– Да, конечно! – спохватился Петь и, как истинный джентльмен, пропустил меня вперед.
Мне показалось, что за моей спиной мужчины обменялись выразительными взглядами. Может, они вспомнили, как встретились в аэропорту под электронным табло?
В квартире я, извинившись, направилась в ванную комнату. Хотелось смыть с себя липкий страх за прошлое и перед будущим, которое казалось мне весьма туманным. Ведь я убила человека.
Увидев в зеркале свое лицо, я вновь разрыдалась. Меня еще никогда не били. Не считая мамы, которая легко выходила из себя и однажды в гневе пару раз лупанула по моей голой попе ремнем до рубцов. Но, увидев, что наделала, долго плакала, целовала их, эти алые рубцы, и поклялась, что никогда больше не дотронется до меня пальцем. И слово свое сдержала, не считая пощечин, которые я иногда получала, если честно, за дело. Но в лицо, кулаком…
Я потрогала языком передние зубы: целы. Хоть к стоматологу не придется идти. Недельку посижу дома, пока синяки пройдут. Господи, о чем это я?! Меня же в тюрьму могут упечь! Не все ли равно, с синяками я там буду или без? Я торопливо начала сбрасывать на пол одежду. Горячий душ немного успокоил.
Когда я вышла в гостиную в тапочках и халате, мужчины резко замолчали. Судя по лицам, разговор у них был напряженный.
– Ну, я пойду, – фальшиво бодро сказал Паша и поднялся.
– Я вас провожу. – Петь тоже встал.
– Жаль, что мы друг друга не поняли, Сергей Викторович.
– Я сказал все, что знал, – сухо ответил Петь.
– Но разговор наш не закончен.
– Эй, о чем это вы? – не выдержала я. – Я тут! Если обо мне, можно узнать, что со мной будет?
– Сиди дома! – хором сказали они и вышли в прихожую.
Я уже привыкла подслушивать, но на этот раз ничего не вышло. Паша тут же ушел, а Петь почти сразу вернулся.
– Ариша, тебе надо принять таблетки, – ласково сказал он.