Любое наказание способно только отучить ребенка отвечать за свои собственные поступки.

Ведь, в сущности, когда человека наказывают за что-либо, – разумеется, речь не идет об уголовно наказуемых деяниях, – никогда не заходит разговор об ответственности. Ведь отвечать – значит принимать естественные последствия своих поступков, а вовсе не придуманные папой или мамой способы «справедливого возмездия». Ребенок в результате наказания учится врать и скрывать то, за что его могут наказать, затаивает обиду, привыкает к тому, что он и родители находятся в «разных лагерях», теряет свободу и естественность в выборе способов взаимодействия, ищет безопасных – а значит, более слабых – противников для того, чтобы отыграться за наказание… В общем, ничего хорошего из всего этого не получается. Поэтому в тех случаях, когда ребенок совершает действительно недопустимые поступки по отношению к другим – пытается сделать что-то реально опасное для чьего-то здоровья, например, – ему лучше предложить выбор: «Или ты перестаешь обижать маленьких (кидаться палками или песком, толкаться на горке и т. п.) и тогда продолжаешь играть с ребятами, или ты уходишь домой». В этой ситуации выбор остается за ребенком, и именно тогда он сталкивается с естественными последствиями своих поступков – и своего выбора. И уж тем более речь не может идти о наказании ребенка на основании чьих-то слов.

Если родители не хотят, чтобы ребенок им врал, нужно создать ему такие условия, чтобы быть правдивым стало безопасно.

Иначе говоря, то, что мы в предыдущих главах называли настоящим запретом, на вранье провоцирует ребенка неизбежно. Если ребенок знает, что за правдивым рассказом последует наказание или родительское отвержение, – он обязательно начнет врать. Чтобы этого не произошло, родителям нужно иметь терпение, чтобы, несмотря ни на какие собственные эмоции, выслушать рассказ ребенка, помочь ему разобраться в происшедшем и вместе с ним найти несколько разных возможных вариантов того, как бы он мог в этой ситуации поступить. Здесь опять должен свято соблюдаться принцип: родительские предпочтения, оценки или мнения не должны быть обязательными для ребенка!

У любого взаимодействия ребенка со сверстниками могут быть не самые приятные для родителей последствия.

После детского общения частенько приходится стирать и зашивать одежду, отмывать обувь, ремонтировать игрушки и пр. Важно помнить: детей рожают не для того, чтобы родителям было удобно! Ребенок – это всегда неудобно. В том смысле, что без него хлопот всегда меньше, чем с ним. Что ж, папа с мамой, вы знали, на что шли. Как бы маме ни хотелось, чтобы ее ребенок выглядел модно, нарядно и аккуратно, для игры намного лучше подходит немаркая прочная одежда, которую легко отстирать и в крайнем случае не жалко выкинуть. Всегда лучше предъявлять определенные требования к одежде, чем к собственному ребенку. Ребенку можно пачкаться, рвать одежду и бегать по лужам. Разумеется, это не касается случаев, когда он намеренно портит вещи. А если уж вы собрались в театр или на какое-то парадное мероприятие, требующее нарядной одежды даже для ребенка, то прогулку всегда можно отложить на более удобное время.

Не нужно строить за ребенка его взаимоотношения с другими людьми.

Это означает, что любые детские разногласия должны улаживать те, кто их создает – то есть сами дети. Еще это значит, что сложные, пугающие или неприятные действия, которые требуются самому ребенку, он тоже должен делать сам. Родители могут только «обеспечить тылы» – побыть рядом с ним, взять за руку, положить руку на спинку малышу, пока он просит прощения, обращается с просьбой к незнакомому человеку или совершает другие нелегкие для него действия.

Поскольку для ребенка родительский интерес к его действиям является важнейшим условием их привлекательности, он этот интерес должен видеть!

К сожалению, мало кто из родителей, придя за ребенком, например, в детский сад, интересуется, как он сегодня играл, кто его друзья, как он договорился сегодня с тем, с кем поругался вчера, и т. д. Куда более популярны вопросы про то, как он спал, ел, вел себя, не кашлял ли… Но ведь ребенку совершенно необходимо поделиться своими коммуникативными успехами! Ему это наверняка представляется намного более важным, чем отчитаться об обеденном меню или продолжительности дневного сна. Поэтому очень важно, чтобы родители малышу такую возможность предоставили. Для этого, конечно, им необходимо быть в курсе всех его отношений с другими детьми и уметь выслушивать все сообщаемое с неослабевающим интересом, даже если рассказ не слишком вразумителен.

Нет ни одного действия, которое ребенка можно было бы заставлять делать.

Вежливость и прочие социально обязательные правила усваиваются намного лучше на собственном примере родителей. В конце концов, искренняя улыбка малыша, сопровождающая его звонкое «здравствуйте!», совсем не похожа на произнесенное из-под палки «здрас-сьте…». Что бы вам больше понравилось услышать? Вот то-то и оно.

Мы уже очень многое обсудили в связи с событиями, происходящими с ребенком в течение первых лет его жизни, и вы наверняка уже догадались, что самое главное в его жизни к пяти годам уже произошло. Но это вовсе не значит, что дальше родители могут расслабиться и позволить себе почивать на лаврах, вытворяя со своим ребенком все что заблагорассудится. Очень значимые события продолжают с ним происходить и дальше, и соответственно родители все еще могут серьезно исказить естественное развитие своего малыша – впрочем, к этому возрасту называть его малышом как-то уже не очень прилично… На оставшихся страницах нашей книги мы эти события и обсудим.

Итак, к четырехлетнему возрасту, с которого примерно начинается третий этап раннего развития человека, ребенок уже вполне разобрался с контролем за своей физиологией (разумеется, мы говорим о физиологической норме детского развития). Причем речь идет не только о том, что он освоил все необходимые туалетные навыки. Он научился еще и терпеть какое-то время, прежде чем поесть или попить, даже если он этого очень хочет. Хотя и с туалетными навыками дела обстоят совсем не так просто. Ведь чтобы овладеть ими в полной мере, нужно научиться не только соотносить собственную потребность опорожнить кишечник или мочевой пузырь с местом, где это можно приемлемым образом сделать, но и терпеть определенное время, пока он сможет это сделать. Так вот, к четырем годам ребенок всему этому уже научился. Это – большая радость и облегчение для родителей, но это и первый опыт ребенка в совершенно взрослой сфере – сфере волевой деятельности. В сущности, все основное содержание описываемого нами первого события связано именно со способностью ребенка делать что-то произвольно, иначе говоря – согласуясь с собственной волей, а не просто по чьей-то команде или по любому другому принуждению извне.

Следующий шаг вперед в освоении этого сугубо взрослого умения произвольности – это приобретение ребенком способности к контролю над собственной активностью. До сего момента его внутренний позыв сделать что-то или двинуться куда-то служил безусловным стимулом для начала соответствующего действия. Чтобы его от этого действия удержать, требовались недюжинные усилия родителей – им необходимо было либо физически помешать ребенку, либо переключить его внимание на другой «внутренний позыв». Нет, конечно, даже двухлетний ребенок способен хоть сколько-нибудь долго оставаться на одном месте или заниматься одним делом, но только при условии поддержания у него устойчивого интереса к происходящему.