Римской империи были опять введены строгие законы, запрещавшие детоубийство и другие методы избавления от новорожденных ([74] рр. 148–149).

О масштабах распространения указанной практики свидетельствует тот хорошо известный факт, что в Италии и ряде других провинций Римской империи преобладали мужчины, а женщины находились в явном меньшинстве. Например, Дион Кассий во II в. н. э. писал о том, что среди свободных жителей Рима мужчин намного больше, чем женщин ([178] р.100). Это подтверждается множеством археологических данных, и не только для Рима и Италии, а для всех западных и центральных провинций Римской империи. Например, число надгробных надписей, посвященных мужчинам, в указанных провинциях намного превосходило число тех, которые были посвящены женщинам ([190] р.47). И хотя некоторые историки и демографы пишут о том, что это несоответствие могло объясняться другими причинами, например, что меньшая часть умерших женщин удостаивалась надгробной надписи, по сравнению с мужчинами ([178] р.17), но раскопки, проведенные на кладбищах, а также анализ сохранившихся списков детей и взрослых, дают такую же картину. Так, проведенный Д.Мартиным анализ списков детей в надписях римского периода, найденных на западном побережье Малой Азии, показал, что число мальчиков примерно в 2 раза превышало число девочек ([157] р.53). Анализ различных

списков и надписей в римской Африке, проведенный французским историком Ж.Лассером, показал, что число мужчин в среднем в 1,5–2 раза превышало число женщин ([147] р.510). По подсчетам демографов, на римских кладбищах в Британии число мужских скелетов, как правило, значительно (иногда в несколько раз) превышало число женских скелетов, такая же картина наблюдалась на римских кладбищах в Венгрии ([178] рр.52–54; [157] рр. 54–55). По данным Д.Рассела, суммировавшего результаты

археологических раскопок на 23 римских кладбищах, общее число похороненных там мужчин в 1,7 раза превышало число женщин ([190] рр.174, 154). В то же время, результаты аналогичной археологической работы, проведенной на англосаксонских кладбищах, совершенно противоположны: число похороненных мужчин, как правило, было там даже немного меньше, чем женщин ([178] рр.55–57), что, впрочем, вполне естественно — часть мужчин погибала в военных походах и на охоте, вдалеке от места проживания. Но такая обратная картина вполне соответствует словам Тацита о том, что германцы, в отличие от римлян, не избавлялись от новорожденных детей. Не была такая практика распространена в античную эпоху и в Египте: как указывает демограф Т.Паркин, анализ цензовых списков и другой информации по Египту показал, что число мужчин там, как правило, примерно соответствовало числу женщин ([178] рр.21–22).

В целом все это создавало на большей части территории Римской империи (кроме восточных провинций) довольно уникальную ситуацию: мужчины в количественном отношении значительно превосходили женщин. С этим связан был, в частности, тот факт, что, несмотря на частые разводы, среди женщин было очень мало незамужних, опять же, за исключением восточных провинций, в частности, Египта, а среди мужчин — наоборот, много холостяков ([74] р.152; [178] рр. 132, 196–197). Возможно, этим отчасти объяснялась и значительная степень эмансипации женщин, которую мы видим и в эллинистическом мире, и в Римской империи. Но для демографии эта ситуация имела катастрофические последствия: поскольку число женщин в отношении ко всему населению было значительно меньше, чем 50 %, то воспроизводство его численности становилось просто невозможным. Как отмечает Д.Рассел, высокая смертность в античную эпоху не привела бы к значительному сокращению населения, если бы не столь большая разница между количеством мужчин и женщин ([190] р.169). При этом, конечно, не надо забывать, что первопричиной такого положения был тот факт, что родители избавлялись от части родившихся детей, в основном от девочек.

Точно такая же ситуация была и до образования Римской империи — в классической Греции и в эллинистических государствах. Как указывают историки У.Тари и Г.Гриффит, было найдено и проанализировано много семейных списков из Милета, Афин, Дельф, Эретрии и других городов Греции и западного побережья Малой Азии, относящихся к IV–II вв. до н. э. — и везде число мужчин намного (как правило, в 2 раза или более) превышало число женщин, а число сыновей — число дочерей ([201] р.101).

Что касается возможных причин, вызвавших ограничение рождаемости, в том числе указанную массовую практику избавления от новорожденных в античном мире, то этот вопрос будет рассмотрен во второй части книги. А сейчас хочу остановиться на другом вопросе. Нет необходимости еще раз доказывать, что в эпоху античности произошла демографическая катастрофа — это уже было сделано в предыдущих главах. Очевидно также, что именно ограничение рождаемости, или, скажем, нежелание иметь детей или много детей, принявшее массовый характер, было основной причиной этой катастрофы. Можно сказать, что античное общество утратило способность к воспроизводству и было, таким образом, обречено на вымирание. Но события V в., закончившиеся распадом Западной Римской империи, привели к кардинальным изменениям в жизни людей: античный мир и миропорядок фактически перестали существовать, и на их месте возник совершенно другой мир со своими законами. Могли ли в этих условиях включиться какие-то защитные механизмы, своего рода «закон сохранения нации», которые бы защитили римлян от полного исчезновения, или болезнь перешла в такую стадию, когда смерть пациента уже была неизбежна?

Факты свидетельствуют о том, что римское население во всех западных и центральных провинциях Римской империи продолжало сокращаться и после ее распада. На это указывает, например, исчезновение разговорного латинского языка в VII–VIII вв., хотя еще в VI в. на нем повсеместно говорили и в Галлии, и в Испании, и в Италии, и в Северной Африке, о чем выше уже говорилось (см. главу III). Об этом свидетельствуют и другие приводившиеся выше факты: дальнейший упадок культуры, образования, литературы во всех вышеуказанных странах в VI–VIII вв., несмотря на стремление германских королей развивать латинскую культуру ([151] р.400); массовые

переименования в Галлии в VII–VIII вв. тысяч мелких населенных пунктов — в основном по имени поселившихся там франков (см. главы III и IV). Обращает на себя внимание одновременность всех указанных явлений.

Продолжение демографического упадка зафиксировано и археологией. Как указывают Б.Вард-Перкинс и Д.Уаллас-Хадрил, в ходе археологических исследований было установлено, что в Галлии и Италии процесс сокращения поселений продолжался и в VI–VII вв. ([81] рр.354–355; [207] р.2) А французский историк П.Риш отмечает, что, по данным археологии, в Галлии к югу от Луары даже и в VIII–IX вв. происходил дальнейший упадок городов ([136] р.149). Кроме того, письменные источники свидетельствуют о дальнейшем сокращении в этот период не только городского, но и сельского населения в Галлии в южных провинциях. Например, в письме, написанном в начале IX в., говорится о том, что число крестьянских дворов во владениях Лионской церкви (на юго-востоке Галлии) уменьшилось с 1239 до 982 ([70] р.55).

Еще