И, видимо, они держали всех остальных на расстоянии, подумал Тайлер, особенно в то время, когда одна из них оказалась беременна. В противном случае им бы не удалось скрыть это, поползли бы слухи.

– Иногда трудно все это отпустить от себя – даже сейчас, – продолжала Кейт. – Но у каждой из нас своя жизнь. Кэролайн напоминает мне об этом достаточно часто. И Эшли отдалилась в последнее время. Отец жаждет снова отправиться в гонку… Так что я, единственная, пытаюсь удержать всех вместе.

– Это в порядке вещей – человек вырастает и чаще всего отдаляется от родных. Таков путь любой семьи.

– Ты прав, – признала Кейт. – Я на самом деле думаю кое-что изменить в своей жизни.

– Что, например? – спросил он с интересом.

– Ну, когда мне три недели назад исполнилось двадцать восемь лет, я посмотрела на свечи на моем торте и подумала о прошедших годах. Может быть, это еще не кризис среднего возраста, но тревожный звонок – пора пробудиться и выбраться из кокона, посмотреть вокруг, понять, что я хочу сделать, где я хочу быть… Вот такие мысли пришли мне в голову.

Три недели назад? Это откровение посетило ее недели назад? В то самое время, когда с Марком впервые связался Стив Уотсон? Пульс Тайлера участился. Должно быть, простое совпадение. Это должно быть так.

– А если точнее – что именно захотелось изменить? – осторожно спросил он, стараясь не показаться слишком настойчивым.

– Для начала я записалась на гимнастику, – без раздумий ответила Кейт.

– И все?

– А ты чего ожидал?

– Как насчет поездки куда-то или переезда? Может, ты хотела навестить старого друга, которого давно не видела?

Она, сощурившись, задумчиво посмотрела на него, и он понял, что слишком настойчив для простого случайного разговора.

– Прости, – сказал он поспешно. – Не мне говорить, как ты должна изменить свою жизнь. Но я подумал, ты имела в виду нечто более масштабное, основательное, чем занятия гимнастикой.

– Думаю, я уже готова приступить к картофельному салату.

Он протянул ей контейнер и вилку.

– А как насчет тебя? – спросила Кейт. – Когда-нибудь случались судьбоносные моменты?

– Не во время задувания свечей на торте в день рождения, – ответил он. – Но однажды было. Сравнительно недавно, если сказать точнее.

– И что случилось?

Он не должен ей говорить. Абсолютно точно – не должен. Но Тайлер все же решился немного открыться ей.

– Мой брат пострадал в автомобильной аварии, – сказал он коротко. – Он мог умереть. И я понял, как мало времени мы провели вместе в последнее время. Годами я хотел быть с ним, а потом упустил возможность, когда она появилась. Я не позволю, чтобы такое повторилось.

– С ним сейчас все в порядке?

– Ему становится лучше, – уклончиво ответил Тайлер.

Она кивнула, задумчиво глядя на него.

– Почему ты здесь, Тайлер? Почему не дома со своим братом?

Черт. Он знал, что довериться ей – ошибка. Он на ходу попытался придумать благовидный предлог:

– Мой брат очень интересуется яхтами и гонками. Он первый рассказал мне о вас и вашей потрясающей победе.

– Значит, твоего брата надо благодарить за вторжение в мою жизнь? – усмехнулась она. – Надеюсь когда-нибудь встретиться с ним.

Он ответил ей слабой улыбкой.

– Возможно. Эй, а ты не собираешься поделиться со мной картофельным салатом?

Она протянула ему контейнер:

– Возьми сам.

Тайлер посмотрел на картофельный салат, а потом вернул его обратно в корзину.

– Что случилось, почему ты не ешь? – спросила Кейт.

Он приложил руки к ее щекам.

– Понял, что я хочу не картофельный салат.

– Что ты…

Он прервал ее вопрос продолжительным, глубоким поцелуем. Потом этот поцелуй перешел в следующий, потом еще в один. Ему нравилось, как она целует его в ответ, как ее язык играет с его языком. От нее пахло ванилью, а на вкус она была еще лучше. Он провел рукой по ее спине, обнял за талию и привлек к себе. Он хотел чувствовать ее мягкие груди. Он хотел прикоснуться к каждой клеточке ее тела.

– О боже, – прошептала Кейт, когда его губы нежно прикоснулись к ее шее. – Мы должны остановиться.

– Мы только начинаем.

– Я… это безумие, – сказала она, отстраняясь от него. – Мы на общественном пляже. Тайлер, остановись.

Он с сожалением отстранился, понимая, что она права. Он наблюдал, как Кейт поправляет блузку, волосы, и все это казалось ему неуместным. Он хотел сказать ей, чтобы она прекратила. Ему нравился беспорядок в ее одежде, ее растрепавшиеся волосы. Наконец-то она дала себе волю, ослабила контроль над собой. Ему нравилась в Кейт ее страстность, ее искренность, ну, и почти все остальное.

– Ты снова уставился на меня, – сказала она. – И я смущаюсь.

– Почему? Мы только поцеловались.

– Мне показалось, это больше, чем просто поцелуй. – Кейт бросила быстрый взгляд на него, потом отвернулась.

Тайлер откинулся на спину, закрыв глаза от яркого солнца. Она права. Это не просто поцелуй, это обещание.

– Тайлер, я могу задать тебе вопрос?

– Конечно.

Она не сразу нашла нужные слова.

– Ты связан каким-то образом с Кей Си? Ты часть плана мести моему отцу? Это так?

Тайлер открыл глаза и резко сел.

– Почему ты так думаешь? – спросил он, искренне удивленный ее выводом.

– Вы оба появились здесь неожиданно. Ты хочешь получить информацию о гонке. Ты собираешься плыть с моим отцом. Я сложила все вместе.

– Сложила? Ты хорошо училась по математике? – пошутил Тайлер.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Нет, я никоим образом не связан с Кей Си. – Он обрадовался, что может сказать правду.

– Хорошо. – Кейт сидела, обхватив колени и не сводя глаз с воды. – Что ты хочешь делать сейчас?

– Поверь, тебе лучше не знать ответ на этот вопрос.

Она повернула голову и посмотрела на него, ее взгляд замер на его губах.

– Я хочу поцеловать тебя.

– Тогда иди сюда, – позвал он тихо.

– Не могу. Мне кажется, всякий раз, когда ты прикасаешься ко мне, летят искры.

– Разве это не здорово?

Кейт вскочила на ноги.

– Мне нужно пройтись.

– Пройтись? Тебе нужно пройтись? Сейчас?

– Это хорошее физическое упражнение, – привела Кейт неубедительный довод.

– Я могу придумать более интересные формы физических упражнений, чем ходьба.