Рис. 20. Мировое потребление нефти, добыча, разведанный запас и отношение запаса к годовой добыче, 1980–2015 гг.[146]

Аналогичные статистические данные можно предоставить для любых ресурсов, распространенных в разной степени в земной коре. Редкость ресурса определяет относительную стоимость его добычи. Более распространенные металлы, такие как железо, медь, легко найти, а значит, их добыча относительно дешева. Редкие металлы, например золото и серебро, стоят намного дороже. Однако лимит добычи каждого из металлов определяется альтернативными издержками их производства по отношению друг к другу, а не их абсолютным количеством, о чем наглядно свидетельствует тот факт, что золото — редчайший металл в земной коре — успешно добывалось на протяжении тысячелетий, а в наши дни объемы его добычи увеличиваются благодаря развитию технологий (подробнее об этом читайте в главе 3). Если даже добыча самого редкого из металлов ежегодно растет, то нет смысла говорить об ограниченности количества полезных ископаемых. Редкость природных ресурсов — понятие относительное, и определяется оно различием в стоимости их добычи. Как блестяще доказывает Джулиан Саймон, единственный по-настоящему дефицитный ресурс — это время, которое человек может посвятить добыче этих металлов. Именно поэтому удельный вес оплаты труда в стоимости произведенной продукции растет, а расходов на товары и сырье — снижается по всему миру.

Экономическая концепция дефицита оказалась одной из самых сложных для понимания, и ее всевозможные неверные трактовки уже много лет подогревают истерию вокруг экологических проблем, которую навязывают обществу приверженцы апокалиптического сценария. Чтобы утихомирить паникеров, Джулиан Саймон в свое время заключил пари с одним из их лидеров, Полом Элрихом. Элрих написал несколько книг о бедственном состоянии Земли, где уверял, что человечество уже почти исчерпало все природные ресурсы и стоит на грани катастрофы; он даже давал «точные» мрачные прогнозы, когда, по его оценкам, закончится запас некоторых ископаемых. В 1980 году Джулиан Саймон попросил Элриха выбрать любое сырье и любой период дольше одного года и поспорил с ним на 10 тысяч долларов, что цена этого сырья с поправкой на инфляцию в конце названного периода будет ниже, чем в его начале. Элрих выбрал медь, хром, никель, олово и вольфрам — материалы, запас которых должен был вскоре исчерпаться, по его предсказаниям. Однако к 1990 году цена каждого из них понизилась даже невзирая на то, что за прошедшее десятилетие население планеты увеличилось на 800 миллионов человек (самый большой десятилетний прирост за всю историю человечества).

В действительности, чем больше население Земли, тем выше потенциальный объем добычи любого сырья. Однако еще важнее то, что, как полагает экономист Майкл Кремер[147], главной движущей силой человеческого прогресса является не наличие сырья, а новые технологические решения. Технология по своей природе одновременно и неисключаемое (потребление которого нельзя ограничить и все остальные могут его скопировать и использовать) и неконкурентное (потребление которого одним человеком не мешает его потреблению другими людьми) благо. В качестве примера можно привести колесо. Как только один человек его изобрел, все остальные смогли воспроизвести это изобретение и сделать собственные колеса, при этом использование каждого отдельного колеса нисколько не понижало ценности и доступности всех остальных колес. Действительно гениальные идеи — редкость, и очень мало людей способны сделать важное открытие. Поэтому чем больше население, тем чаще будут совершаться открытия и возникать новые технологии, а значит, жить в густонаселенном мире выгоднее, чем в малонаселенном. Чем больше людей на Земле, тем больше изобретений и тем быстрее они распространяются и начинают служить на благо общества.

Майкл Кремер аргументирует свой тезис тем, что по мере расширения человеческой популяции темпы прироста населения увеличились, а не снизились. Если бы человечество было для Земли бременем, истощающим ее ресурсы, то по мере его роста количество ресурсов, доступных каждому индивиду, уменьшалось бы, в итоге темпы экономического роста должны были бы замедлиться, а следовательно, остановился бы и рост населения, как гласит мальтузианская теория. Однако человечество само по себе ресурс, а экономическое производство движимо новаторскими идеями. Поэтому рост населения планеты приводит к появлению новых технологий, увеличению объема производства на душу населения и повышению способности обеспечивать условия для жизни. Далее Кремер сравнивает несколько отдельно взятых регионов и приходит к выводу, что густонаселенные регионы демонстрируют более высокие темпы экономического роста, чем малонаселенные. Называть природные запасы сырья ресурсами не совсем корректно, поскольку люди не пассивные потребители манны небесной. Сырьевые материалы — это всегда продукт человеческого труда и мысли, поэтому человечество и есть свой самый главный ресурс. Наше время, силы и умственные способности всегда можно использовать для увеличения объемов производства.

Вечный вопрос, с которым сталкиваются люди в отношении времени: как сохранить плоды своего труда? Наше время ограничено, а вот любые другие ресурсы и блага практически неисчерпаемы, и их всегда можно произвести в большем объеме, если приложить больше усилий. Какой бы объект человечество ни выбрало в качестве хранилища ценностей, его стоимость от этого повысится, а поскольку объем производства всегда можно увеличить, найдутся те, кто изготовит множество таких объектов и присвоит заложенную в них ценность. Дэниел О’Киф пригнал на остров Яп современные корабли, груженые взрывчаткой, чтобы добыть как можно больше камней раи и тем самым присвоить богатство, заключенное в уже существующих камнях. Европейцы завезли в Африку тонны стеклянных бус, чтобы забрать ценности местного населения. Добыча любого металла, кроме золота, который когда-либо использовался как монетарное средство, увеличивалась до тех пор, пока он окончательно не девальвировался. В относительно недавнем прошлом, когда американцы начали использовать недвижимость как средство накопления и сбережения, жилищный фонд так разросся, что цены на этом рынке рухнули в одночасье. Только золото отчасти решило проблему, поскольку в силу химического состава никому еще не удавалось значительно увеличить его количество. Эпоха золотого стандарта оказалась одной из самых плодотворных в истории человечества. Однако переход золотого запаса под государственный контроль вскоре свел на нет монетарную роль золота, заменив его фиатными национальными валютами, история которых весьма печальна. До сих пор ни одно правительство мира не устояло перед искушением увеличить денежную массу, чтобы присвоить сбережения, хранимые в бумажных деньгах.