-Это мы виноваты в ее смерти: я и моя жена.

-Зачем ты так говоришь? - возмущается Алиса. - Она заболела и никто в этом не виноват, я не думаю что…

Я резко прижал ее ладонь к своей груди и как на духу произнес:

-Это мы ее убили, Алиса. Поверь, я знаю, что говорю.

Господи, эти слова вылетели из него так легко и естественно, будто мы погоду обсуждали, а не смерть его дочери. Я несколько долгих минут нахожусь как-будто в вакууме и даже не знаю, что ответить.

-Рома, - откашливаюсь и смотрю в черную бездну его глаз. Вижу, ему больно об этом говорить, но я не знала ничего из этого и теперь нахожусь в шоке. - Ты только что, сказал, что она умерла от менингита, как ты мог ее убить?

Он лишь шумно сглатывает и отводит взгляд. Сейчас я не вижу перед собой того холодного и влиятельного мужчину. Передо мной несчастный человек, потерявший самое дорогое в своей жизни. Как же я могла не знать об этом? Ведь такое событие наверняка не прошло бы мимо СМИ?

-Я ничего не сделал, а когда ты родитель, то бездействие - это халатность, - Рома отворачивается от меня, словно хочет спрятаться и я даже не знаю, что на это ответить. Мне так больно видеть сильного мужчину полностью разбитым, здесь если бы и хотел, не найдешь правильных слов.

-Рома, я...мне… о Господи, прости, что вообще затронула эту тему. Я… - чувствую, как по щекам льются слезы, это сложно контролировать, поэтому ничего лучше не придумав утыкаюсь в подушку и предаюсь судорожным рыданиям.

-Прости маленькая, я не хотел тебя расстраивать, - Холодов утыкается мне в волосы и громко шепчет. - За эти два года, я прошел разные стадии и каждая хуже предыдущей. Просто хочу чтобы ты знала, что мой брак давно разрушен, это все началось задолго до тебя, но именно ты все эти недели держала меня на плаву.

Поднимаю голову и удивленно моргаю.

-Я не понимаю.

Роман грустно улыбается и заправляет мне волосы за ухо.

-Когда я познакомился с тобой, мне стало легче, по крайней мере, я перестал себя винить и…

-Но в чем ты себя винишь, ты можешь рассказать? - выкрикиваю я, все еще давясь слезами.

Он несколько секунд борется с собой, видимо сомневается стоит ли мне говорить, но все же протягивает ко мне руки и усаживает к себе на колени.

-Это было в довольно не простой период для «Стикон-групп». У нас почти в каждом новом доме возникали перебои с отоплением, заселенные квартиры заливало водой, и это вызвало волну негодования среди покупателей. Мы же не просто среднестатистический застройщик, а элитная многомиллионная компания, где нет места вот таким ситуациям. Я был весь в работе, поднимал всех инженеров, сантехников и мы решали вопросы на местах. Ноябрь в тот год был холодным и сырым, нужно было оперативно решать что делать, иначе посыпались бы претензии, иски и мы бы потеряли потенциального покупателя.

Холодов перевел дыхание, ему явно нужны паузы для таких откровений.

-Варя тогда приболела, я видел ее лишь утром и когда возвращался, она уже спала, мне только няни докладывали, как она себя чувствовала. Говорили, что вызывали врача, он сказал, что это просто вирус, плюс погода сырая. Выписал какие-то лекарства и все исправно пичкали малышку всяким дерьмом, вместо того, чтобы прислушаться к ее жалобам. Регина, моя жена, была в тот момент слишком занята, чтобы провести с ребенком время, ее никогда не было по сути дома, Варя была с двумя нянями.

Чувствую, как он с силой сжимает кулаки и его тело сейчас как камень. Но я не задаю вопросы, не вмешиваюсь, давая ему возможность выговориться.

-В тот день, был день рождение моего тестя, естественно, жена не могла сидеть дома. Она позвонила, сказав, что будет меня ждать уже на празднике, и что Варе вроде лучше, не знаю, может она специально так сказала, чтобы я лишний раз ей не напомнил, что она мать и ее единственная обязанность воспитывать ребенка, а не шляться по всем модным тусовкам. Но она как всегда нашла что ответить и уехала к родителям. Я так и не доехал до именинника, было много работы, а потом около полуночи мне позвонили и сообщили, что Варю увезла скорая с подозрением на менингит. На следующий день, она умерла. Мы поздно спохватились и организм не справился.

Он замолкает, но его сердце начинает бешенно колотиться в груди.

-Я был в бешенстве. Наверное, никогда в своей жизни не чувствовал такой душевной боли и чувства вины.

-В чем ты был виноват? - осторожно интересуюсь я. - Ты работал. Ты кормилец в семье, понятное дело, что тебя не было рядом. Там возможно, никто и не был виноват Рома, это жизнь.

-Да, люди умирают и все такое, - он тяжело выдохнул и прижал меня крепче. - Но это же ребенок, она зависела от своих родителей, у которых просто не нашлось на нее времени. Понимаешь, я же мог докопаться до истины и поднять на уши всех врачей в округе, но я этого не сделал. Доверился Регине, нянькам и педиатру, которому было абсолютно на все плевать. Я же винил сначала жену. Довел ее до нервного срыва, а потом чуть не убил. Во мне столько злости было, что я не знал что делать с ней.

Задерживаю дыхание, и теперь уже напрягаюсь я.

-В каком смысле?

-В прямом. Я избил ее Алиса, из-за меня она долго лежала в больнице и потеряла ребенка, - твердо ответил он.

У меня внутри теплилась призрачная надежда, что каким-то чудесным образом я не правильно услышала, ведь не мог вечно сдержанный Холодов впасть в неконтролируемую агрессию. Это же вообще не про него.

-Не бойся меня, - он ласково целует меня в висок, при этом переплетая наши пальцы. - Понимаю, меня это не красит в твоих глазах, но Регина сама вывела меня из себя. Вместо того, чтобы горевать вместе со мной, как положено, она нашла утешение в тусовках, где непонятно чем занималась и с кем общалась. В тот период я постоянно напивался и дрался, хотелось чтобы мне физически делали больно, чтобы ничего внутри не чувствовать. Тогда я захотел развестись, но не смог.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Почему?

-Потому что, это было не выгодно ни для моей, ни для ее семьи. Отец понимал, что тесть не оставит это просто так, а после случая с избиением, вообще ополчился на меня. Он мог запросто довести компанию до раскола, а на тот момент, это была бы катастрофа.