Он выбежал из гостиной и бросился за ноутбуком, который валялся на обеденном столе вместе с компьютерными распечатками. Весь дом был перевернут вверх дном ради единственной цели: собрать информацию, хотя на самом деле нужно было просто искать Эмму.

Эми поискала, куда сесть, и устроилась на полу, вытянув ноги перед собой. Ее спина скривилась в форме буквы С. Тогда Эми легла и сделала несколько глубоких вдохов. Когда все это кончится? И как?

Ричард что-то промямлил, ругнулся, встал, сел и обошел вокруг обеденного стола.

– Ричард! Иди сюда, Ричард.

Он проигнорировал просьбу, так углубившись в изучение темы детской проституции, что пришлось выкрикнуть его имя изо всех сил. Эми не боялась разбудить Роберта. Она должна это сказать. Ричард подошел к ней только через две минуты, качнувшись в дверях.

– Что такое? Почему ты лежишь? Ты упала?

Она вздохнула, закрыла глаза, потом снова открыла.

– Я хочу с тобой развестись. После всего сказанного и сделанного, каким бы ни был исход, я хочу развестись.

Эми повернула голову к Ричарду, посмотрела в его налитые кровью глаза, на сопливый нос и бороду, которая выглядела так, будто ее надергали из лобковых волос.

Ричард упер руки в бока, открыл рот и наклонился к Эми почти вплотную. После неловкого, вопиющего молчания он заорал прямо ей в ухо.

Эми отпрянула, закрыв правое ухо.

– Господи, Ричард! Мое ухо!

– Ненавижу тебя, дрянь! Ненавижу! Ты разве этого не знаешь? – Он выпрямился и поднял руки, как будто его любимая команда только что выиграла чемпионат. – Я с радостью дам тебе развод! Пожалуйста! Господи, давай уже разведемся! Это лучшая новость за весь год!

Он закатился визгливым смехом, как гиена. А потом стал наматывать круги вокруг Эми, высоко поднимая колени, как в футбольном дриблинге. Эми подумала, что он окончательно свихнулся, и ее усталость и злость у него трансформировались в истерику. Она лежит на полу и совершенно спокойна, а ее муж полностью слетел с катушек.

И тогда Эми поняла: она спокойна, потому что Эмма пропала. Эмма была для нее тем же, кем она сама для Ричарда. Вся их семья состоит из отравляющих друг другу жизнь пар. Теперь Эми это поняла. Она никому бы в этом не призналась, но даже среди неразберихи расследования, когда все вокруг рушилось, она испытывала огромное облегчение от того, что не приходится ежедневно ссориться с дочерью.

Эми предоставила Ричарду вволю хохотать, бегать и брыкаться, отвернулась и снова уставилась в потолок. А кто возьмет Робби после развода? В особенности учитывая, какой матерью она стала в глазах прессы? Она закрыла глаза, отключилась от мира и напомнила себе, что это еще не вся жизнь, а только отдельная часть. Они могли бы еще стать настоящей семьей. Теперь она это понимала. Все могло быть по-другому. Но для нее уже слишком поздно.

Зазвонил телефон, и Ричард бросился к нему.

– Что? Что?! Вы шутите? О господи, господи, Эми! Так… что это значит? Новая зацепка? Да-да, сейчас приедем. Огромное спасибо, Фрэнк. Спасибо, спасибо!

Ричард победно заорал и прыгнул к Эми. Похоже, недавний разговор полностью выветрился у него из головы.

– У них появилась настоящая зацепка. Настоящая! Полиция этим занимается, но нам не хотели говорить, пока не поймут, что все серьезно. Но все действительно серьезно!

– Откуда они знают?

– Потому что Эмму видели с той же женщиной. Другой цвет волос, но это та же самая женщина! Коп из Монтаны записал номер ее машины. И сейчас они в Небраске… Их засекла официантка какой-то забегаловки.

Эми села.

– В Небраске?

– Да, и она с той же женщиной. Это наверняка Эмма. Наверняка.

– Погоди, погоди. Повтори все сначала.

Ее обуревало желание самой позвонить Фрэнку, потому что Ричард вел себя так, будто пережил удар и вроде бы пытается оправиться, но никак не может понять, что да как. Путал детали, факты, время. Иногда клал телефон на плиту или засовывал блокнот в холодильник.

– Там была официантка. Решила, что девочка выглядит похоже. Наверное, дело в глазах. В ее прекрасных глазах. Точно не знаю. Но это она. Я уверен, что это она!

– Где, Ричард? О чем ты говоришь, черт тебя дери? – Эми надавила на лоб пальцами, вспоминая, как следует говорить с имбецилами. – Кто эта женщина? И откуда нам знать, что это в самом деле Эмма?

Он покачал головой и сел на пол, скрестив ноги.

– Дай подумать, дай подумать. Фрэнк сказал… сказал, что та женщина работает в кафе или ресторане, а Эмма туда вошла.

– Она здорова и невредима?

– Не знаю. Но те люди…

– Какие люди? Кроме той женщины есть кто-то еще?

Эми хотелось придушить его, чтобы выдавить ответы из тщедушного тела, но она знала, что чем больше будет давить, тем меньше он расскажет.

– Та самая женщина. С другой прической. Полиция уже ею занимается. Кажется, в Небраске начали поиски. Пусть только попробует обидеть Эмму, и клянусь богом, я…

– И что? Мы поедем в Небраску? Нам-то что теперь делать? Просто торчать тут?

– Фрэнк сказал, что не хочет нас обнадеживать, но, судя по описанию и их маршруту, вероятность весьма велика. Но… В общем, они поговорили с официанткой, а потом… Ну, даже не знаю, но это случилось несколько дней назад, так что они идут по горячим следам.

– Несколько дней назад? Ты о чем? И что, ее до сих пор не нашли?

Постоянная охота за призраком сводила Эми с ума. Метания в разные стороны, ложные следы, обвинения и осуждающие взгляды… Вот во что превратилась ее жизнь.

– Не знаю. Кто-то из нас должен поговорить с Фрэнком.

– Я поеду. – Ей нужно выбраться из этого дома. А то ведь с Ричарда станется, попадет по дороге в аварию и сгорит дотла, прежде чем получит ответ. – Не возражаешь остаться с Робби?

Он поморгал, словно забыл, кто такой Робби.

– Конечно, я останусь. Поезжай. И запиши все, что он скажет. На смартфон.

– Я не буду его записывать. Это противозаконно.

Эми схватила сумочку и шагнула к двери, понадеявшись, что на улице не толпится народ, готовый осыпать ее оскорблениями. Какой ужас ей приходится переживать теперь, когда весь мир узнал всю ее подноготную.

Эми села в машину, проехала короткий отрезок пути до полицейского участка, припарковалась и спросила, где Фрэнк. Сидящая за ближайшим столом Ронда жестом позвала ее внутрь.

Фрэнк сидел на краю своего стола и разговаривал по телефону.

– Я перезвоню, – сказал он, повесил трубку и повернулся к Эми.

– Миссис Таунсенд. Хорошо, что вы пришли.

Сейчас, когда у них появилась настоящая зацепка, он стал гораздо любезнее. Может, начал думать, что все не так уж безнадежно.