и для нашего танцевального коллектива он всегда очень насыщенный. Времени для страданий почти не останется.

Я привожу себя в порядок, переодеваюсь. Спускаюсь на первый этаж в поисках Медведя. Администратор на ресепшн сообщает, что он занимается в спортзале.

Я сразу же нахожу Басаргина взглядом в самом конце зала. Он яростно и технично колотит грушу. Мокрый от пота, агрессивный. С мощной энергетикой, которая сшибает с ног и заставляет усиленно биться моё несчастное сердце.

Опираюсь лбом о холодную стену, остываю и складываю руки на груди. Как хорошо, что в зале нет ни единой женщины, кроме меня. Я бы извела себя от ревности.

— Первая персональная тренировка — абсолютно бесплатно, — звучит мужской голос над моим виском.

Оборачиваюсь, замечаю вчерашнего парня, который флиртовал со мной у бассейна. Отшатываюсь. Мне неприятно. Он снова повторяет один и тот же завлекающий манёвр. Играет мышцами в своей широкой майке-алкоголичке, думая, что сможет меня впечатлить.

— Я пришла не на тренировку, — указываю в сторону Медведя. — На мужчину вон того посмотреть.

— Я умею точно так же.

— Да ладно! А в спарринге с ним слабо?

Парень уклончиво отвечает и продолжает звать меня на тренировку. Но я почти не слышу его, лишь неотрывно смотрю на Басаргина. На его сильные руки, спину и насквозь мокрую от пота футболку. Хочу его. Снова хочу.

В какой-то момент он будто бы чувствует моё присутствие. Останавливается, застывает. Медленно оборачивается и снимает перчатку. Вытирает рукой капли пота со лба и впивается в меня диким взглядом. Я наконец иду к нему навстречу.

Вместо пожелания доброго утра он снимает вторую перчатку, бросает её на мат и молча прижимает меня к себе. Его ладони гладят спину, опускаются ниже и сжимают ягодицы. Жесты грубые, сильные. От него пахнет мужчиной, хищником.

С головой захлёстывает сначала смущение, затем удовольствие, когда настойчивые губы Медведя касаются моих. Целует он с напором, жадностью. У нас остался день. День, чтобы вдоволь распробовать друг друга.

— Валеев предлагает проехаться по лесу вчетвером, — произносит Миша, с трудом от меня оторвавшись.

Мои губы влажные, я облизываю их кончиком языка и максимально впитываю в себя вкус Медведя.

— Чудесно. Я за!

— Велопрогулка, Лисёнок. Пять километров. Осилишь?

— Конечно.

— Пункт назначения — голубое озеро.

— О, я наслышана о нём!

— Я пока приму душ, а ты сходи на завтрак. Встретимся через двадцать минут у центрального входа.

В ресторане я встречаю Геннадия и Альбину. Решаю не мешать им своим присутствием. Голубки мило воркуют. Возможно, после этого отдыха у них что-то получится. Альбина в разводе, Гена — вдовец. Нет никаких препятствий для совместной жизни.

Занимаю отдельный столик, любуюсь видом на лес. Было немного опрометчиво соглашаться на велопрогулку с учётом того, что мои детские воспоминания с велосипедом малоприятны и травматичны, но признаваться в этом Басаргину было бы стыдно. Тем более он так загорелся!

С самого детства я умела драться, лазить по деревьям и играть в футбол, но вот с велосипедами не ладилось. Возможно, потому что у родителей не было денег на его покупку. Я пыталась научиться на Колином, но когда во второй раз погнула ему раму, он сказал, что я буду ездить на велике лишь в качестве пассажира.

На улице стоит прекрасная солнечная погода. Даже не скажешь, что уже середина ноября. На мне лёгкая ветровка, худи с капюшоном и легинсы. Я готова к небольшому путешествию.

Мы с Медведем ждём Гену и Альбину у ворот гостиницы. Те задерживаются. Внезапно к Басаргину несётся двухгодовалый мальчишка по имени Егор и начинает отчаянно плакать. То, как Медведь утешает его, — безумно подкупает!

— Как тебя зовут, парень? — спрашивает без сантиментов.

— Егор.

— Где твоя мама?

— Не знаю!

Он снова плачет, жмётся к Басаргину. Чувствует, что этот мужчина сумеет его защитить и помочь. Похоже, он потерял маму.

Я быстро нахожу её в социальных сетях по никнейму. Алёна мама Егорушки. Да, именно так! Я пишу девушке сообщение, спрашиваю, в каком номере она находится. Её сын потерялся и истошно плачет. До икоты!

Алёна появляется через несколько минут. Совершенно не торопясь и попутно записывая видео. Меня разбирает злость.

— Эй, парень, — окликает Егора Медведь. — Если тебе не будет доставать внимания мамы — можешь смело разбить её телефон. Скажешь, что я разрешил.

Мальчишка непонимающе моргает, я смеюсь с вредных советов Басаргина. Алёна получает порцию критики от Миши и спешно прячет мобильный в карман куртки.

— Дети тебя обожают, Медведь. И Вера, и Егор. Вижу, ты готов к отцовству?

— Лисёнок, если бы мы проживали пятую жизнь и уже пробовали идти к старости и с детьми, и без, то можно было бы говорить о сознательном выборе. Готов или нет — покажет время. Но чисто теоретически да, я хотел бы семью и детей.

Опускаю глаза и смотрю на носы своих кроссовок. Слёзы душат, а в груди образовывается чёрная бездонная дыра.

Дурак ты, Медведь. Катя сделала бы тебя самым счастливым на свете.

— Ты будешь отличным папой, — отвечаю совершенно искреннее. — Я, например, совершенно не хочу ни семью, ни детей.

Басаргин закуривает. Чувствую, что смотрит. Глаз не отводит.

— Каким ты видишь своё будущее, Алиса?

— Буду учиться, танцевать. Плясать на концертах и корпоративах. Если повезёт — пойду в стриптиз. Там можно заработать много-много чаевых.

Поднимаю взгляд на Медведя. Он выгибает бровь дугой и затягивается дымом. Глаза темнеют, ноздри широко раздуваются.

— Шучу, — развожу руками. — Я так далеко не заглядываю.

Глава 47

***

Больно. Стыдно. Нелепо.

Я крепче обхватываю Медведя руками и ногами. Цепляюсь в него изо всех сил. Голова раскалывается, кружится. Щёки горят с того самого момента, как мы стали возвращаться из леса.

Облизываю кончиком языка уголок губы, ощущаю металлический привкус крови. Просто жуть! Наша велопрогулка закончилась раньше, чем кто-либо мог предположить. Кроме меня, конечно же.

Проходим по холлу гостиницы, направляемся к лифту. Отдыхающие во все глаза на нас пялятся. Я пока не видела себя в зеркале, но думаю, что выгляжу не очень презентабельно.

— Жми на кнопку, — резко произносит Басаргин.

Он сильно злится — я буквально кожей ощущаю исходящую от него агрессию и раздражение. Обнимаю сильнее, лащусь. Всё ещё напряжен. Не отпускает.

— Миш, я больше так не буду. Слышишь меня?

— Естественно,