обсудим, – настаивает грозно.

– Давай просто потрахаемся, Данияр?

Я прикусываю себе язык, скрывая улыбку.

Данияр не скрывает. Тихо смеется, а потом становится таким серьезным, что у меня дыхание перехватывает. Его ладони спускаются вниз, пробирая меня до мурашек.

Все серьезно.

Сейчас все будет серьезно.

Данияр подается вперед, прижимая меня к стене и оставляя вопросы на болезненное «потом».

Муж резко подхватывает меня на руки, впиваясь в ягодицы. Его язык грубо проникает мне в рот, заставляя глотать воздух урывками и в то же время получать от поцелуя особое наслаждение.

Я зарываюсь Дану в волосы, потому что помню: ему это нравится.

Утробное рычание мне в рот доказывает это.

Я несмело отвечаю на поцелуй, а Дан уже стягивает с меня платье. Он хочет раздеть меня и не отпускать одновременно, и для этого сильнее вжимает меня в стену, удерживая на своем весу.

Его жадные до безумия руки расстегивают замок и почти рвут его в клочья…

– Подожди, подожди… – молю его в губы.

– Нихуя, Насть, – цедит Дан, окончательно дергая непослушный замок. – Не подожду.

Безвозвратно испорченное платье летит на пол, а Данияр, получив доступ к моему телу, жадно скользит по нему губами и руками.

Его становится много. Очень много.

Я прикрываю веки, лаская пальцами мужское лицо и шею. В какой-то момент хныкаю и прошу его снять футболку – потому что до боли хочу ощутить знакомое тело и трогать его кожу голыми руками.

Он прижимается ко мне пахом через твердую ткань брюк и целует в лицо. В голове вспышкой проносятся все сладкие картинки. Было очень хорошо, и мне не верится, что я могла обо всем этом забыть.

Сейчас будет очень хорошо.

Оголенные нервы и тоска толкают меня в объятия мужа, который не должен был приближаться ко мне еще, как минимум, несколько недель, а сейчас собственнически гладит мои бедра и велит развести их шире.

Все звуки вокруг – меркнут, заглушаются.

Жизнь словно останавливается. Я никогда не считала, что секс помогает решить проблемы в паре, но сейчас это то, что было нам необходимо.

– Я сама, я сама, – прошу, когда он впивается в кружевное белье с целью неласково снять его с меня.

– Сама, – повторяет он, разрешая.

Отпускает.

Ненадолго.

Я раздеваюсь максимально быстро, кладу ладонь на пряжку его ремня и поднимаю взгляд.

В его глазах – полная тьма. Страшная, необъятная. Он соскучился. Очень. Если раньше я считала, что за этот год у него был секс с другой, то сейчас – нет.

Не было.

Не ведут себя настолько дико те, кто получил ласку на стороне. Настолько жадно – не ведут.

Дан не ждет и помогает мне не из добрых побуждений – он расстегивает ремень рваными движениям, спускает боксеры и опускает мою ладонь на твердый покачивающийся член.

И я понимаю: ласки ждать не придется. Сейчас, когда мы оба обнажены и раскалены до предела – не придется.

Данияр делает один шаг вперед, заставляя меня упереться лопатками в стену, несладко целует в губы и обхватывает меня под одно колено. На секунду я чувствую, как его член задевает мое бедро.

Уже очень близко.

Запредельно.

Мужские ладони теряют нежность и терпение и скользят по телу, растирая грудь, ягодицы и опускаясь ниже. Я уже для него готова. Расплавлена. Податлива и едва ли отступлю назад даже при всех договоренностях.

Словно читая мои мысли, Данияр хрипло предупреждает:

– Больше не отпущу.

– Не отпускай…

«Наверное», – добавляю лишь мысленно.

Он взял меня в эту же секунду. У этой самой стены.

Зажмурив веки, я ощутила влажное вторжение члена.

Дыхание останавливается на миг, я впиваюсь ногтями в мужские крепкие плечи и испытываю веер болезненно-сладких эмоций. Погрузившись в меня почти до конца, Дан дает мне время. буквально секунды, чтобы насладиться тягучестью момента.

– Охуенно, Насть, – низкий шепот оглушает, возвращает в этот черный мир, заставляет сердце снова забиться.

Ругалась бы я матом, сказала бы то же самое.

С низким стоном Данияр возобновляет движения во мне, они становятся резче, глубже. В какой-то момент я теряю ориентир, и Дан подхватывает меня под обе руки и самовольна разводит бедра шире.

Я распахиваю глаза, попадая в черный-черный омут его глаз. Нахожу его губы, впиваюсь в шею, кусаю и следом – зализываю раны. Данияр, свирепа дыша, входит в меня до конца. И еще раз. И еще.

Я забывала Данияра. И вместе с тем забыла, как с ним хорошо.

Сладко.

Томительно.

Тягуче.

Грубо.

И по любви.

Наши самые первые ночи были именно такими и по любви. Сейчас все повторяется вновь и, кажется, именно это дает новый отсчет.

Тихие стоны становятся громче.

Погружения – размашистее, грубее.

С каждым новым толчком я отчетливо вспоминала наш прежний секс. Чему Данияр учил, как раскрепощал, как заставлял полюбить неизведанное.

Данияр был моим первым мужчиной и сегодня, овладевая мной на полупустой кухне, ясно давал понять, что будет последним.

– Еще, еще, – молила его в губы. – Напомни еще…

Я самостоятельно обвиваю его талию бедрами.

А его руки грубо обхватывают мое лицо и не отпускают, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Скольжения его члена остро ощущались мной, готовя унести меня в мир тысячи звезд.

Капельки пота облепили его лоб и виски, а дыхание становилось низким, хрипловатым.

Эта ночь не закончится никогда.

– Ты моя, Насть, – факт сквозь стиснутые челюсти и тонну удовольствия.

Я не отвечаю. Кусаю губы, кусаю доступные участки мужского тела и пытаюсь остаться здесь, на этой кухне, а не сойти с ума от сладости вторжений.