– До той поры мне нужен лейтенант Янки.

– Что? – Вино, которое он наливал из большой бутыли, пролилось на стол. – Что это вы задумали?

– Я хочу лично познакомить его с прелестями рабства, – ответила Кортни с убедительно-злобной улыбкой. – Хотя праведная благородная совесть может подтолкнуть его сделать шаг туда, где находятся Нильсон и Сотрем, я должна отплатить ему за несколько дней унижения. Я даже могу одеть его в юбки и заставить служить мне в качестве служанки! Что скажете на это, Гаррет? Небольшое развлечение, чтобы улучшить всем нам настроение?! – Она будто ненароком взглянула на кровать, чтобы подчеркнуть смысл своих слов.

– Он ваш, – кивнул Гаррет, и мрачное выражение на его лице сменилось ухмылкой. – И доктор тоже, если вы собираетесь дрессировать двух скулящих дворняжек. Больше того, когда мы придем в Триполи, весь доход, который они принесут, тоже ваш. Вы заслужили эту награду.

Принимая кубок с вином, Кортни улыбкой одобрила щедрость капитана.

– За победу, Корт. Она сладкая, как нектар, когда должным образом завоевана, а сегодня она уж точно сладкая. И за мщение!

– За мщение, – тихо повторила Кортни. – Сейчас и в будущем.

До самой середины ночи погода продолжала спускать с привязи буйные порывистые ветры и ливни. «Орлу» предоставили отдыхать и медленно тащиться позади «Ястреба» к глубокой воде небольшой бухты, с трех сторон защищенной крутыми, поросшими кустарником и высокими пальмами склонами. Несмотря на потоки дождя, раскаты грома и блеск молний, за работы по ремонту корабля матросы принялись с энтузиазмом. Команда «Ястреба» никогда особенно не тратила силы на чистку палуб и безупречную полировку меди, но сейчас отремонтированные корабельные паруса радовали глаз, орудия были вычищены и подготовлены к любому непредвиденному случаю, который мог возникнуть в любой момент. Стойки с начищенными и заточенными до смертоносного блеска абордажными саблями и гарпунами были заново закреплены у каждой мачты.

На борту «Орла» американская команда под надзором сержанта Раунтри неохотно латала пробоины и чинила повреждения. Первая же высокая волна угрожала захлестнуть корабль во время короткой буксировки, и лучшее, на что можно было надеяться, – это заткнуть дыры и спасти корабль от затопления. «Орел» снабдили двумя большими главными парусами из запасов «Ястреба», но все три мачты были или сломаны, или полностью уничтожены выше брам-стеньг, и заменить их было нечем.

Женщины, захваченные на Змеином острове и затем освобожденные из трюма «Орла», с удовольствием рылись в кучах награбленных вещей и объявляли многие из них своими. Кое-что из одежды было испорчено водой и дымом, но все же она выглядела куда лучше, чем то, в чем им приходилось и работать, и спать на протяжении последних десяти дней. Кортни не проявила любопытства к спорам и пререканиям, происходившим при разборе захваченного добра. У нее не было красивых нарядов, и сейчас она не испытывала к ним интереса. Она выбрала горячую ванну, двенадцать часов спокойного сна, вкусную жареную баранину, сыр, свежие бисквиты и пудинг с большим количеством яиц и сахара. По настоянию Гаррета Шо она заняла капитанскую каюту «Ястреба» – одна – и по собственной инициативе выбросила большую часть безвкусной мебели, заменив ее несколькими простыми вещами, чтобы скрыть пустые стены.

Голова Кортни была занята работой, однако во время перерывов ее мысли постоянно возвращались к палубе. Она знала, что Адриан Баллантайн провел бесконечную мучительную ночь крепко привязанным к оснастке, но она не могла ничем ему помочь. Ей удалось не проявить слишком большого интереса к его судьбе перед Шо, у которого был горячий, непредсказуемый нрав и который, передумав, мог отменить ее право на «судовладение». С первым лучом света Кортни рискнула выйти из каюты и увидела доктора Рутгера, но не подала ему никакого знака и не заговорила с ним. Ужасные условия, в которых содержались раненые – предоставленные стихии и без какой-либо медицинской помощи, – удержали ее от общения с Мэтью; она знала, что увидит справедливые обвинения в его мягких карих глазах.

Сквозь сырой утренний туман Кортни украдкой бросила взгляд на кормовую оснастку, и вид Баллантайна расстроил ее сильнее, чем она могла признаться даже самой себе: его голова свешивалась вниз, разведенные в стороны руки были растянуты до предела, чтобы удержать его вес, сквозь разорванную одежду были видны синяки и раны.

Только после окончания завтрака Кортни нашла в себе мужество разыскать Дэви Данна, первого помощника капитана. Он только что закончил завтрак и теперь сосредоточенно искал вошь, которая шныряла где-то у него в брюках.

– Вы хотите – что?

Кортни покраснела. Дэви был добрым человеком, умелым и бесстрашным воином, который провел с Дунканом Фарроу по меньшей мере лет десять. Выйдя из детского возраста, он, похоже, никогда не прибегал к хитростям, не говорил шепотом и вовсе не заботился о том, чье внимание привлекает к любому разговору, личному или какому-либо другому.

– Я сказала, что хотела бы, чтобы одного из узников привели ко мне в каюту, – повторила она, специально понизив голос.

– К вам в каюту? Зачем?

– Чтобы поговорить. У меня есть несколько вопросов...

– Капитану Шо об этом что-нибудь известно?

– Он знает об этом все, – спокойно ответила Кортни. – Мы с ним говорили вчера, и он...

– Капитан Шо сейчас на корабле янки. – Дэви сплюнул из уголка рта струю маслянисто-желтой слюны. И словно это послужило сигналом к окончанию разговора, повернулся и пошел прочь от Кортни.

– Когда он вернется?

– А? Не знаю.

– Что ж, раз его здесь нет, полагаю, вы просто должны поверить мне на слово, развязать узника и доставить ко мне под мою ответственность.

Он ненадолго задумался, перекатывая во рту табачный шарик. Тьфу!

– Нет. Нет – пока не скажет капитан. И тем более нет – если вы говорите о том, о ком, я думаю, вы говорите.

– И о ком же, по-вашему, я говорю? – Кортни уперлась руками в бедра.

– О Красавчике Зазнайке, о том, кого мы вздернули на ванты. – Он помолчал и обнажил в ухмылке желтые зубы. – О том, про кого капитан Шо сказал, что он может висеть там, пока его член не сморщится и не унесется с ветром.

– Очень хорошо. – Кортни поняла, что так ничего не добьется. – Значит, кто-нибудь должен проводить меня на «Орел», чтобы я смогла поговорить с капитаном.

– Нет.

– Но почему нет? – Кортни стиснула зубы. Нагнув голову, Донн возобновил поиски упрямой вши, но, уловив раздражение в голосе Кортни, поднял на нее взгляд.

– Потому что он приказал его не беспокоить. Никто не должен беспокоить его. Он не спал уже два дня, а последний раз, когда я его видел, он лежал здесь на палубе, как пьяница. И не сомневайтесь, что он поднимет шум, если его разбудят из-за какого-то желтопузого пресмыкающегося сына шлюхи вроде этого Красавчика Зазнайки. А-ах, попалась, паршивая тварь! – Он поднял жирную вошь и раздавил ее большим и указательным пальцами, а затем вытер руку о рубашку.