Его спутники почти не разговаривали, внимательно следя за узкой звериной тропой, по которой они ехали. Кобнер отдал дневник Вика другому гному, который небрежно его перелистал, а потом передал человеку постарше. Тот вовсе его не открывал, а сразу протянул ехавшему рядом Хамуалю.

Хамуаль глянул на Вика, держа дневник в руке.

– Можно?

Вик почти не колебался. Они не умеют читать, напомнил он себе. Секреты Рассветных Пустошей и Хранилища Всех Известных Знаний были в безопасности.

– Да, – ответил он, отчасти надеясь на похвальные замечания. Пиратам на «Одноглазой Пегги» его работа нравилась – почему бы ей не понравиться и ворам? Хотя Кобнеру, похоже, не нравилось ничто на свете.

Вик понемногу научился держаться на лошади, не съезжая поминутно то вправо, то влево. В животе у него впервые за много дней оказалась приличная еда. Вик устал, согрелся, укрытый плащом от ветра, и задремал.

– Ну же, Вик, просыпайся! Приехали!

Вик проснулся от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Он захлопал глазами и увидел стоявшего рядом Хамуаля, спросонок едва вспомнив его имя.

Где-то вдалеке закричала сова, в ответ ей раздался волчий вой. Наступила ночь, заполнив все пространство между деревьями и кустами темнотой, так что они превратились в плотную черную стену вокруг поляны, на которой стоял дом. По звездному небу несся Джурджан Быстрый и Дерзкий.

Бревенчатый дом выглядел старым и потрепанным. Он был высотой в три этажа и прижимался к высокому утесу. Вик решил, что такой дом невозможно заметить, пока на него прямо-таки не наткнешься. Из кривой каменной трубы шел дым; он поднимался вверх и таял в деревьях, росших на вершине утеса. Рядом с домом в сарайчике стояли лошади.

– Где это мы? – спросил Вик, сваливаясь с седла на землю.

– Это наш дом, – ответил Хамуаль.

– Вы здесь живете? – Вик увидел, как из дома вышли еще трое. По походке сразу понятно было, что это гномы. Они несли боевые топоры и молоты, а у одного из них был еще и фонарь, свет которого едва рассеивал тьму.

– Только пока мы работаем в Мысе Повешенного Эльфа, – ответил Хамуаль. Он взял за поводья свою лошадь и лошадь Вика и отвел их в сарай.

– Пока работаете? – повторил Вик. Он еще слабо соображал. Ему снились Рассветные Пустоши, но сны были плохие. Он был в библиотеке, и оказалось, что он не умеет читать, а потом он вдруг очутился в мастерской отца и не смог собрать фонарь Ардамона. Во сне он был совсем один и очень боялся чего-то, а сон все повторялся, пока его не разбудили.

– Ну да, – Хамуаль завел лошадей в стойла. – Рано или поздно в любой местности воров обнаруживают и работа становится опасной.

Он начал расседлывать лошадей. Брант и все остальные занимались своими животными.

– Я думал, воровство всегда опасно, – сказал Вик.

– Так и есть. – Хамуаль закрыл двери в стойла и бросил в каждое по охапке сена. – Но оно становится еще опаснее, когда тебя обнаружит местная гильдия воров. А в Мысе Повешенного Эльфа гильдия воров платит дань Орфо Кадару. – Он вернул Вику дневник.

Вик кивнул в знак благодарности и быстро спрятал книгу за пазуху.

– Вы не входите в местную гильдию воров?

– Нет, – гордо ответил юноша. – Мы независимые. Брант говорит, что мы вымирающее племя.

– Не упускай половинчика из виду, Хамуаль, – ворчливо скомандовал Кобнер, закинув топор на плечо и направляясь к дому. – Если он убежит в лес, я не хочу утром наступить на его кишки, которые не доела тварь, поймавшая его ночью.

Вик взглянул в темноту, окружавшую поляну. Честно говоря, он сразу отбросил идею побега. Если они большую часть дня потратили на то, чтобы добраться до дома верхом, то пешком ему точно не дойти обратно, особенно в темноте и при том, что он проспал почти всю дорогу. Да и зачем ему возвращаться в Мыс Повешенного Эльфа? Там его ждала только смерть.

– Прежде чем заводить его в дом, – сказал, проходя мимо, Брант, – заставь его помыться и дай ему чистую одежду. Эта вонь не даст мне спокойно поесть.

– Обязательно, – сказал Хамуаль.

– Поесть? – Вик навострил уши. Он так давно не ел по-настоящему, что уже и не помнил, каково это – набить живот как следует, так, чтобы пуговицы лопались.

– После мытья, – твердо сказал Брант. – А потом поговорим о том, для чего я тебя купил, мой маленький художник. Хотя должен признаться, что, увидев твою так называемую книгу, я порадовался своему решению.

– А если не выйдет, – сказал Кобнер, – я его изрублю в фарш. Даже волки не найдут то, что от него останется.

Мрачная перспектива, подумал Вик.

– Ты хочешь, чтобы я мылся вот тут? – спросил Вик, уставившись на освещенный луной ручей, который падал со скалы за бревенчатым домом. Хотя в горах даже ночью было теплее, чем в стоявшем у моря Мысе Повешенного Эльфа, Вик был уверен, что в воде он замерзнет насмерть.

– Этот ручей начинается от горячих источников наверху в горах, – объяснил Хамуаль. – Здесь неподалеку спящий вулкан. Я слышал от моряков в тавернах, что есть еще вулканы к югу и к востоку отсюда, и они время от времени выплевывают в океан целые острова.

Вик осторожно подошел к ручью. Вблизи он увидел сероватый пар, висевший над водой и заползавший на оба берега. Уже смелее он шагнул поближе к воде. Опустив в нее пальцы, он ощутил прохладу.

– Она не горячая, – возмутился Вик.

– Но и не холодная, – ответил Хамуаль. Он принес мыло, полотенца и одежду, которая, похоже, принадлежала одному из гномов. – И тебе не дадут поесть, пока ты не помоешься. От тебя и правда воняет, даже против ветра.

Все еще недовольный, Вик начал раздеваться.

– А тут есть водяные змеи?

– Нету. Мы здесь все время купаемся.

– А черепахи? – спросил Вик, все еще колеблясь. – Черепахи тоже очень больно кусаются.

Хамуаль потянул носом, как идущий по следу пес.

– Чувствуешь запах?

– Какой?

– Свежего хлеба.

Вик принюхался и на этот раз почувствовал. От легкого запаха дрожжей у него заурчало в животе.

– Да.

– Лаго печет свежий хлеб каждые два-три дня, – сказал Хамуаль. – Сегодня, должно быть, как раз такой день. А месяц назад он нашел в лесу улей. Он смешал соты с маслом, так что оно стало сладкое и нежное. – Хамуаль улыбнулся в предвкушении.

– Медовое масло? – пробормотал Вик. Он поспешно шагнул в воду и взял мыло. Даже если через час воры его убьют, он умрет с полным желудком. Это уже было что-то. Но даже намыливаясь, библиотекарь мучился любопытством. – Ты говорил, что был рабом, пока Брант тебя не спас.

– Да, – Хамуаль сидел на пригорке возле ручья, приглядывая за лесом. – У моего отца были игорные долги, и он продал меня гоблинам-работорговцам. Брант меня освободил. Он и Сонне тоже взял к себе. Она была уличной карманницей, пока не попалась паре эльфийских торговцев. – Лицо парня помрачнело. – Они были просто гады, из тех наемников, что убивали в Самаркинтауне людей, восставших против хозяев. Мы едва успели ее вытащить. Брант выбрал нас всех, а потом и мы его признали за старшего. У меня никогда раньше не было настоящей семьи, Вик, а теперь есть.