– Привет!

Вероника с подозрением поднимает глаза. Перед ней стоит девушка с блестящими черными волосами. В руках у нее кружка кофе и тарелка с большим куском флорентийского бисквита. Она говорит:

– А я знаю вас, мы встречались в тренажерном зале! Занятия в группе «Разбитые сердца»!

Да это же несносная азиатская девушка, которая вечно машет не той ногой и бьет не той рукой. Вероника отвечает:

– Ах да, я помню вас.

– На занятиях я часто делаю все невпопад!

– Это верно, – соглашается Вероника.

– Пожалуй, я уже больше не страдаю от разбитого сердца, но по-прежнему хожу на занятия, поскольку они интересные. Можно к вам присоединиться?

Вероника не успевает ничего ответить, а девушка уже садится за ее столик, ставит кофе и тарелку и откидывает волосы назад.

– Над чем работаете?

– Составляю объявление для газеты.

– Частное объявление?

Девушка улыбается, и на щеках ее появляются ямочки.

– Ну, не совсем. Пытаюсь разгадать тайну.

– А разве все мы не пытаемся? Хотите попробовать бисквит?

– Можно.

Вероника берет кусочек бисквита. Он восхитителен – сладкий и хрустящий. Поверх края кружки видны брови и глаза девушки. Ее миндалевидные глаза темные, почти черные. Пальцы, которыми она держит кружку, длинные и тонкие, как у музыканта. Вероника замечает, что она грызет ногти. На безымянном пальце кольцо с крошечным зеленым камнем.

У Вероники возникает странное, весьма волнующее чувство, что она близка к разрешению загадки куда более интригующей, чем тайна Элис и Джека.

* * *

Софи в домашнем платье готовится к первому свиданию с Иеном, Очаровательным Поверенным, когда неожиданно появляется Грейс. На груди у нее кенгурушка, и ребенок крошечной ручонкой в ямочках ухватился за рубашку матери.

– Привет, Джейк! Вы только полюбуйтесь на него!

Софи, как обычно, в избытке чувств проводит пальцем по его розовой щечке. Карие глазки малыша вопросительно замирают на Софи, но потом он отводит глаза, заинтригованный чем-то над ее плечом.

– Ты уходишь? – отрывисто спрашивает Грейс.

У нее под глазами лиловатые тени, которые придали бы любому изможденный вид. Но Грейс они придают неземной вид.

– Сегодня у меня первое свидание с поверенным тети Конни, – поясняет Софи, чувствуя себя одновременно юной и старой.

Вот перед ней Грейс, которая по меньшей мере на пять лет моложе ее, уже жена и мать. А Софи по-прежнему ходит на первые свидания.

– Извини, – говорит Грейс. – Тогда я лучше приду в другой раз. Просто я хотела обсудить с тобой кое-что.

– Ну так заходи. Успеем по-быстрому выпить чая. У меня еще куча времени, да к тому же по правилам хорошего тона дама должна немного опоздать. – Почему в присутствии Грейс она всегда болтает? – Вчера голова у тебя быстро прошла?

Грейс вынимает Джейка из кенгурушки:

– Хочешь подержать его? Я могу приготовить чай.

– О-о, конечно.

Софи пытается рассмешить ребенка, дуя ему в животик. Она замечает, что ее тщательно уложенные волосы растрепались, и тут Грейс объявляет:

– Я собираюсь уйти от Кэллума.

– Что? О господи!

Софи чувствует укол страха и вины, а где-то в глубине – крошечный, поспешно сдерживаемый всплеск радости.

– Только, пожалуйста, ничего ему не говори. Обещаешь пока молчать?

– Конечно. – Замечательно, она связала себя новым обещанием: хранить секрет, который, вероятно, хранить не надо. – Но мне кажется, тебе надо поговорить об этом с Кэллумом. Он обожает тебя, Грейс.

– Нет, это не так. Вернее, не совсем так.

– Думаю, у вас просто сейчас очень трудный период. Грудной ребенок – к этому надо приспособиться.

– У нас уже давно проблемы.

– О-о…

Софи не знает, что сказать. С Грейс у нее не такие отношения, как с другими подругами. Тех она принялась бы подробно обо всем выспрашивать. Но Грейс такая неприступная.

– А как же ребенок? – произносит она наконец, думая о том, как Кэллум обожает сына. Если Грейс заберет Джейка, он этого не переживет.

– Я пока не знаю.

– Гы-гы-гы! – жизнерадостно комментирует Джейк, пытаясь засунуть в рот большой палец ноги.

Софи живо представляет себе его будущее: разрываться между двумя домами, слышать, как мама и папа ругаются из-за алиментов, ненавидеть нового друга мамы (хотя, наверное, испытывать симпатию к очаровательной новой папиной подружке?). «Ах, перестань, – одергивает она себя, – это не игра, когда брак рушится, это очень серьезно!»

– А может быть, вам обратиться к семейному психологу? – спрашивает она Грейс. – Две мои знакомые пары сейчас ходят к одному и тому же консультанту. Говорят, он хороший специалист и берет вроде как недорого. Хочешь, узнаю для тебя его координаты? Могу позвонить прямо сейчас.

Но Грейс в ужасе от ее предложения:

– Нет-нет, я не хочу ни с кем это обсуждать! Просто подумала, что скажу тебе, поскольку… Пожалуй, я пойду. Хорошо тебе провести вечер.

Она забирает ребенка у Софи и уходит, не дожидаясь, пока закипит чайник.

* * *

Грейс поднимается на холм с сильно бьющимся сердцем, чувствуя у груди теплое тельце Джейка.

Что ж, ей наверняка нравится твой папа, Джейк. Теперь, узнав о том, что я собираюсь уйти, Софи будет обращаться с ним по-другому. Я разрешила ей дотрагиваться до его руки, смотреть ему в глаза. Я немного приоткрыла дверь, чтобы дать им шанс. Вы трое будете очень счастливы вместе. У тебя будут чудесные мама и папа. Я дам им еще две недели. До празднования Годовщины. Заранее заполню налоговую декларацию, и Кэллуму не придется об этом беспокоиться. А то бумажная волокита вечно выводит его из себя. Надеюсь, этим впредь будет заниматься Софи. Я также все постираю. Оставлю в холодильнике кучу еды. Похоже, Софи умеет только печь пироги, причем, боюсь, не слишком хорошо. Ничего, Марджи поможет им на первых порах. Они получат выплату по страхованию жизни, и это тоже очень удобно. Все ведь будет выглядеть как несчастный случай.

Грейс глубоко вдыхает холодный воздух. Решение принято. Она чувствует себя лучше, чем за все последние недели.

* * *

Очаровательный Поверенный Иен не оплошал на первом свидании. Он приятен и интеллигентен, но не вкрадчиво вежлив, а действительно внимателен и мил. Когда их сажают за столик рядом с постоянно хлопающей кухонной дверью, он откашливается и вежливо, но твердо просит, чтобы их пересадили. Софи нравятся как его деликатное покашливание, так и твердость.

Она спрашивает, что за шрам у него под глазом.