— Может, она не умрет, — робко заметил Сет.

Я перевел дыхание, стараясь успокоиться.

— Сет, даже если она благополучно родит, человеком она не останется. Все это знают. Ей придется очень правдоподобно изображать покойницу, малыш. Или вообще исчезнуть. Я думал, они хотят облегчить Чарли страдания. Почему…

— Вроде Белла так решила. Никто ей не возразил, хотя у Эдварда было такое лицо… в общем, он явно с тобой согласен.

Опять мы на одной волне с кровопийцей!

Несколько минут мы с Сетом бежали молча. Я сошел с тропы на юг.

— Не уходи далеко.

— Почему?

— Белла просила заскочить.

Я стиснул зубы.

— И Элис тоже. Она говорит, что устала торчать на чердаке, как летучая мышь в колокольне. — Сет рассмеялся. — И еще мы с Эдвардом сменяли друг друга, дежурили у Беллы… Если хочешь, я, конечно, могу вернуться…

— Нет. Я сам! — рявкнул я.

— ОК.

Больше Сет ничего не сказал и сосредоточился на пустом лесе.

Я все равно побежал на юг в поисках сам не знаю чего. Когда вдалеке показались первые дома, я повернул обратно: до города было еще далеко, но рисковать не стоило, а то опять пойдут слухи о волках. Мы уже давно не показывались людям на глаза.

На обратном пути я вновь пересек тропу, направляясь к дому. Как ни глупо, я ничего не мог с собой поделать. Видать, я какой-то мазохист.

— Джейк, все с тобой нормально. На твоем месте любой вел бы себя так.

— Будь добр, заткнись.

— Молчу-молчу.

На этот раз я не замер перед дверью, а уверенно вошел в дом, как будто он мой собственный. Розали наверняка взбесилась — ну и черт с ней. Однако в гостиной я не увидел ни ее, ни Беллы. Я стал в ужасе озираться по сторонам, надеясь, что просто их не заметил. Сердце как-то странно, неудобно прижалось к ребрам.

— С ней все хорошо, — прошептал Эдвард. — То есть по-прежнему.

Он сидел на диване, спрятав лицо в ладонях. Эсми устроилась рядом и крепко обнимала его за плечи.

— Привет, Джейкоб, — сказала она. — Я так рада, что ты вернулся!

— Я тоже, — с глубоким вздохом добавила Элис, слетев по лестнице в гостиную. Лицо у нее было недовольное, как будто я опоздал на встречу.

— А, привет. — Пытаться быть вежливым мне в новинку. — Где Белла?

— В уборной. Она ведь теперь на жидкой диете. Ну и вообще, я слышала, беременные…

— Понятно.

Я неуклюже переступил с пяток на носки.

— О, чудесно, — проворчала Розали. Я быстро обернулся и увидел ее, по пояс скрытую за перилами. Она бережно несла на руках Беллу и презрительно глядела на меня. — А я-то думаю: откуда такая вонь?

Тут, как и в прошлый раз, Белла просияла, словно ребенок, проснувшийся рождественским утром. Точно я принес ей самый лучший подарок, какой только можно вообразить.

Это несправедливо.

— Джейкоб, — выдохнула Белла. — Ты пришел!

— Привет, Белла.

Эсми и Эдвард встали. Розали очень бережно положила Беллу на диван, но та все равно побелела и задержала дыхание, словно решила не издавать ни звука, даже если будет очень больно.

Эдвард провел рукой по ее лбу и шее. Он сделал вид, будто убирает волосы с лица, но это больше походило на врачебный осмотр.

— Замерзла? — прошептал он.

— Нет, все хорошо.

— Белла, что тебе велел Карлайл? Не надо от нас ничего скрывать!

— Ладно, мне немножко холодно. Эдвард, принеси, пожалуйста, одеяло.

Я сел на пол рядом с диваном. Белла казалась совсем хрупкой, я боялся даже пошевелить ее. Так что просто сел вплотную к ней и взял за руку, а второй рукой потрогал ее лицо. Трудно было сказать, холодней она стала или нет.

— Спасибо, Джейк, — пробормотала Белла и содрогнулась.

— Ага.

Эдвард сел на подлокотник дивана, не сводя глаз с ее лица.

Надеяться, что острый вампирский слух не уловит урчания в моем животе, не приходилось.

— Розали, принеси Джейкобу поесть, — сказала Элис. Она тихонько устроилась за диваном, и я ее не видел.

Розали изумленно уставилась на то место, где она сидела.

— Спасибо большое, — поблагодарил я, — но мне что-то не хочется есть пищу, в которую плюнула белобрысая. Вряд ли мой организм усвоит яд.

— Что ты, Розали никогда бы не позволила себе такую грубость и не опозорила бы Эсми!

— Конечно! — приторно сладким голоском пролепетала Розали. Она встала и выпорхнула из комнаты.

Эдвард вздохнул.

— Скажешь, если она захочет меня отравить, ладно? — попросил его я.

— Ладно, — пообещал он.

И отчего-то я ему поверил.

Из кухни донесся дикий шум и — вот уж действительно странно — звук сгибаемого металла. Эдвард снова вздохнул, потом едва заметно улыбнулся. В следующий миг Розали была в гостиной. С довольной ухмылкой она поставила передо мной железную миску.

— Не обляпайся, дворняга!

Видимо, раньше это была обычная глубокая тарелка. Розали сделала из нее точь-в-точь собачью миску. Надо было отдать должное ее мастерству. И вниманию к деталям. На боку она идеальным почерком нацарапала: «Фидо».

Еда выглядела ужасно аппетитно: настоящий стейк и запеченная картошка с разными овощами.

— Спасибо, белобрысая.

Она фыркнула.

— Кстати, знаешь, как называется блондинка с мозгами? — вспомнил я еще один анекдот. — Золотой ретривер!

— Этот я тоже слышала, — уже без улыбки ответила Розали.

— Я вспомню еще, — пообещал я и принялся за еду.

Она состроила презрительную мину, села на подлокотник дивана и стала листать телеканалы с такой скоростью, что при всем желании не могла бы что-то увидеть.

Еда была вкусная, хоть в воздухе и стояла ужасная вонь. Впрочем, я начал к ней привыкать. Ха! Никогда бы не подумал, что со мной такое произойдет…

Когда я доел — и подумывал, не вылизать ли миску назло белобрысой, — я почувствовал у себя в волосах холодные пальцы Беллы. Она гладила меня по затылку.

— Пора стричься?

— Ага, ты совсем оброс, — ответила Белла. — Может…

— Кто-то из Калленов раньше работал парикмахером в парижском салоне?

Она хихикнула.

— Почти угадал.

— Нет, спасибо, — отказался я, хотя мне ничего не предложили. — На пару недель меня хватит.

Эти слова натолкнули на другую мысль: а на сколько хватит Беллы? Я попытался задать этот вопрос как можно вежливее.