— Давай сюда, — он умело подхватил мои пожитки и закинул себе на плечо. — Тебе помочь спуститься?

— Нет, сама справлюсь. Тебе не тяжело?

— Не переживай, — он обогнул меня и вышел из автобуса первым. Обернувшись, он протянул мне руку. — Давай руку, Мороз, а то ещё навернёшься.

— Спасибо.

Честно признаюсь, я любила такого Кирилла. Обычного мальчишку, который готов выручить в любой сложной ситуации, при этом ничего не требую взамен. В какой-то степени, я даже завидовала Трубецкой, хотелось бы и мне такого брата.

— У вас с Таней что-то случилось? — тихо спросила я парня, после того как тот помог Алисе выйти из автобуса.

— Да нет вроде, — засомневался Кирилл. — С чего ты взяла?

— Просто обычно мы сидим вместе… а тут она с Марком уселась. Мне кажется, что дело в тебе.

— Тебе не кажется, Мороз, — вклинилась в наш разговор Алиса, перекидывая свои длинные светлые волосы за спину и забирая у Кирилла мою сумку. — Он просто идиот.

— Ким!

— Трубецкой! — она злостно фыркнула. — Ты, по-моему, берега путаешь. Чего это ты начал характер показывать?

— Если вы не успокоитесь, — помешала нам Славянская. — То характер начну показывать я. Тишину поймали.

Все резко замолчали, внимательно взирая на главного тренера и ожидая дальнейших указаний.

— Для начала — в наших рядах появились новенькие. Мы очень рады, что вы присоединились к рядам профессиональных спортсменов, — она оглядела всех тех, кто первый раз прибывал на тренировочной базе. — Но теперь шутки кончились. Будьте готовы работать на максимальном уровне. Я знаю предел ваших возможностей, и поверьте, если вы начнёте халтурить, я выставлю вас за дверь. Теперь к расписанию. Всё как обычно. Завтрак, утренняя ледовая и сухая, перерыв на обед, разминка, ледовая и техническая, ужин и в кровать. Периодически будем добавлять кросс, хореографию и дополнительные часы на льду. В общем — тренировочный процесс будет занимать двенадцать часов в день. Поздравляю, вам на этот раз просто невероятно повезло.

— В смысле повезло? — почти шёпотом спросила я, у подошедшей к нам Совиньковой. — То есть раньше было больше двенадцати часов?!

— Да, — также тихо ответила Татьяна. — Раньше могли и по пятнадцать часов тренироваться. В этом году народу прибавилось, всем нужен лёд. Как ты понимаешь, парников не выпустишь на площадку к одиночникам, разве что — на скольжение, поэтому сократились часы работы. Но нам это ещё аукнется, не переживай.

— И каким же образом? — заинтересовалась Ким, стоящая у нас за спиной.

— Сверхурочными. Будем вечерами круги вокруг катка наматывать, — прошептал ей Кирилл. — И боюсь в этот раз, будем бегать до тех пор, пока кто-нибудь из нас не умрёт. Этой ведьме прошлого раза видимо не хватило.

— Кхм, — Валимов привлёк наше внимание, потрепал Трубецкого за капюшон кофты и натянул его на лоб парню. — Я может и ваш друг, Кирилл Вячеславович, но я ещё и ваш тренер, поэтому, хотя бы немного, фильтруйте речь в моём присутствие.

— Конечно, Илья Игоревич, я вас просто не заметил, — заулыбавшись ответит тот. — Как я мог забыть, что вы главная заноза в моей пятой точке.

— А как же Танюша?

— Она моя головная боль. Вы не одно и тоже.

Совинькова фыркнула, но никак не отреагировала на слова своего партнёра, возвращаясь поближе к Кауфману, который в очередной раз начал играться с её рыжими кудряшками.

Что-то действительно изменилось. Не помню, чтобы Татьяна так спокойно реагировала на слова со стороны Трубецкого. Обычно это заканчивалось потасовкой. Интересно, надолго ли хватит её терпения?

Тренировка с Ильёй стала для нас чем-то неожиданным, поскольку по плану стояла лишь ледовая раскатка со Славянской и Русаковым, но в последние минуты всё резко переменилось. Валимов как обычно постучал к нам в раздевалку за десять минут до начала, тем самым заставляя быстрее переодеваться и выходить на площадку.

— Сиди ровно, — пробормотала Совинькова, держа в зубах шпильки и попутно делая мне причёску. — И так всё разваливается, так ещё ты дёргаешься.

— Извини, — тихо прошептала я, протягивая оставшиеся резинки и заколки. Самостоятельно собрать себе приличную шишку на голове, я не могла, поэтому обратилась за помощью к Татьяне. — Что-то произошло за время моего отсутствия?

— Ничего особенного. Разве что-то могло случиться за две недели?

— Многое… просто ты какая-то слишком спокойная. Неужели кто-то подменил мою подругу? — я ущипнула Сову за протянутую руку. — Где ты и куда дела Совинькову?

— Будто бы мне пять лет, чтобы вести себя как ненормальная. Так только ты можешь, чумиться как дурочка.

Она развернулась и поправила голубое эластичное болеро, выходя из раздевалки, не дожидаясь меня.

— Не обращай на неё внимания, Мороз, — похлопала меня по плечу, появившаяся из-за угла Алиса. — У неё просто переходный возраст, гормоны шалят. Тебе помощь какая-то нужна?

— Нет, я справлюсь, — ответила я, подтягивая штаны и застёгивая кофту. Однако со сломанной рукой — это оказалась та ещё задача, и поскольку Ким окончательно доконали мои попытки застегнуть молнию, она решила взять дело в свои руки. — Да ладно тебе, я бы застегнула.

— Ну да, когда тебе сняли бы гипс, тогда точно бы застегнула, но увы — время у нас ограничено. Пойдём, Мороз. Пора.

Она протянула мне руку и повела на ледовую площадку.

Ощущения для меня были не в новинку, но что-то внутри запело от восторга. Я впервые выходила на лёд с действующими чемпионами, людьми — которые уже поднялись на первую ступень пьедестала почёта. Помимо всех знакомых мне ребят, я видела победителей чемпионатов мира и страны, личностей — которые подавали огромные надежды, всех тех — кого когда-то лицезрела по телевидению.

Я не раз встречала их в Академии, поскольку мы постоянно пересекались в ледовом дворце, но я никогда не делила с ними один лёд.

Нога начала предательски дёргаться, выдавая моё волнение и заставляя Алису слегка ухмыльнуться и ущипнуть меня за бедро.

— Расслабься, Мороз, — шепнула мне та. — Здесь нет ничего такого, со мной же ты на одном льду каталась.

Я непонимающе посмотрела на неё:

— Да как тут расслабиться?! Они ведь будут смотреть! Позор то какой. И кататься с тобой — другое дело.

— Ну спасибо, — Алиса саркастично закатила глаза и приложила ладонь ко лбу. — То есть для тебя я слишком мелкая шишка, Мороз. Я тебя поняла, подружка.

— Нет, нет, нет! Ты не подумай! Просто они… они ведь не мои друзья.

— Я тебе большее скажу, — вмешалась, стоящая перед нами, Совинькова, которая до этого усердно разминала спину. — Они уже и до этого на тебя смотрели и обсуждали, так что не переживай. И да, они когда-то были такими же, как и мы — мелкими рыбёшками.

— Ты хотела сказать — такими же как ты? —