Внук подскочил к компьютеру, затем медленно повернулся к Игорю.

Надо было рассказывать все.

– …немножко учился гипнозу, потом работал в лаборатории у отца, они изучали биополя. Это как раз очень модно было… Понимаете, я просто вижу, ГДЕ у человека болит…

– Экстрасенс, что ли? – брезгливо спросил Валера.

– Да называйте как хотите, не в этом дело! Я никогда не занимался всеми этими глупостями: порча, сглаз… Посмотрите, – Игорь махнул рукой в сторону аппарата, – это ведь не декорация для шарлатанов. Это прибор. Физика голая! Пять лет назад мы начинали с лечения параличей. Вы биологию хоть чуть-чуть знаете? Ну а с электричеством дело имели? Так вот, паралич – это, грубо говоря, разрыв в цепи… Ладно, я отвлекаюсь. Однажды, совершенно случайно, мы выяснили, что у нашего аппарата гораздо большие возможности! К нам пришла женщина. У нее на нервной почве отнялась рука. Житейские заморочки: сын под следствием, муж запил и т. д. и т. п. Врачей она боялась безумно. Мне пришлось ее усыпить. Ну, гипнотический сон. Обработал руку. А потом… – Игорь прикрыл глаза ладонью, припоминая. – То ли это было озарение, то ли шаг безумного… Я увидел, что у нее голова… как платком обмотана… И я рискнул. Направил аппарат на голову.

– И что? – хором спросили Саша с Валерой.

– Она проснулась совершенно другим человеком. Как будто с ней основательно поработал хороший психотерапевт. Подробно рассказала, что ей снилось… А через месяц пришла с мужем и сыном. Молочного поросенка принесли, картошки килограмм пятьдесят, огурцов… Благодарили.

– Машина счастья? Она у тебя что, желания исполняет? – Дрягин смотрел недоверчиво. Его не покидало ощущение, что Поплавский темнит.

– Вы, лейтенант, видно, фантастики в детстве перечитали, – нелюбезно отреагировал Игорь. – Все гораздо проще… И сложнее. В большинстве наших несчастий виноваты мы сами. А людям некогда спокойно сесть и разобраться в себе. В конце концов, просто отдохнуть!.. Ладно, – решился он, – считайте, я придумал аппарат, на время освобождающий душу из тела.

В комнате… нет, не повисло… Комната несколько минут была битком набита молчанием. Саша почему-то поверил Игорю сразу и испугался. Валера не поверил напрочь и разозлился.

– А еще говорит – не шарлатан!

– Подожди, подожди, не ори! – Саша натужно покраснел и выдавил вопрос: – Игорь… Валерьевич, а что будет, если… м-м-м… душа… не захочет возвращаться… обратно в тело?

– Ох, вы задаете тяжелый вопрос. Боюсь, именно так и получилось с вашей бабушкой…

– Значит, признаетесь? – быстро спросил Дрягин.

– Да в чем, в чем?! В том, что человек прожил огромную тяжелейшую жизнь и на старости лет нашел наконец отдушину? Кто сможет обвинить Оксану Сергеевну в том, что она не захотела больше страдать ЗДЕСЬ?

– А ты ей в этом помог? Учти, Поплавский, если я это докажу, сядешь как миленький! Не фиг тут Господа Бога перед нами разыгрывать! – Валера вскочил.

– Прекратите мне «тыкать»! Что вы собираетесь доказывать? Женщина умерла на скамейке в парке! Я не знаю, что произошло, я только предполагаю!

– «Предполагаю», – передразнил лейтенант, – заморочил старухе голову, а квартиру – себе?

– Какой же вы оголтелый, – устало произнес Игорь, – вы по-человечески можете разговаривать?

– Могу, могу, – злорадно заверил его Валера, – мы еще только начали беседовать. Телефончиком позвольте попользоваться? – И, не дожидаясь ответа, снял трубку. Саша обратил внимание, что бумаги со стола доктора у Валеры по-прежнему в руках.

– Алло! Серега? Привет, Дрягин беспокоит. Шестаков на месте? Угу. Мишань, здорово. Дело есть. Ты со свидетельницей Опью Юлией Борисовной уже разговаривал? Нет? Ну так вот, бросай свои дела… Бросай, говорю… Дуй в больницу и попытайся из нее выудить, в каких отношениях она была с Поплавским Игорем Васильевичем… Понял?.. Ну, давай. Э! Стой! Мы тебя ждем в Нейроцентре… да, да… от проходной прямо, в торце первого же здания справа лестница и вывеска: «Фуксия и Селедочка»… Да не прикалываюсь я, название такое… Все. Давай живее. Ждем.

Валера положил трубку и повернулся к Саше:

– Смотри, как интересно получается. Помнишь, у Мишки в протоколе тетка с дурацкой фамилией. Опь, помнишь? Так вот, она, оказывается, тоже у доктора Поплавского лечение проходила. А теперь в больнице лежит…

– Что с ней? – встрепенулся Игорь.

– Ничего страшного, – ласково ответил лейтенант, – собачка покусала.

Игорь почему-то вспомнил тот леденящий ужас, который испытал во время первой неудачной операции. Он тогда ассистировал профессору Пономареву. Случай был безнадежный. Игорь еще пытался что-то сделать, суетился, когда Тимофей Игнатьевич холодно бросил: «Все. Потеряли больного. Вы что, коллега, трупов не видели?» Видел. Но в тот момент у Игоря задрожали коленки.

– А подробней не можете сказать?

– Подробней скоро узнаем. А пока рассказывайте.

– Что?

– Все. Вот у вас тут в бумажке написано, – Валера ткнул пальцем в крупные Машенькины буквы, – лежала в третьем отделении – это ведь ваше третье? – с восемнадцатого января по четвертое февраля. Диагноз… хм, может, по-русски объясните?

– Электротравма, – коротко ответил Игорь, – паралич правой руки.

– Вылечили?

– Вылечил.

– А… душу… того, выпускали?

– Да.

– У нее тоже муж в запое был?

– Не иронизируйте. Она очень одинокий человек. Из родственников – одна сестра.

– Уже никого.

– Как?

– Так. Умерла.

У Саши раскалывалась голова. Ему до чертиков надоел этот дурацкий пинг-понг словами.

– Помолчите минуту, – взмолился он. – По-моему, вы друг друга даже не слушаете. Давайте по порядку. Валера, что ты прицепился к этой Оби?

– Не к Оби, а к Опи.

– Не в этом дело. Игорь Валерьевич, хотите начистоту? Да, мне тоже не нравится, как умерла моя бабушка. Да, я подозреваю, что вы в этом виноваты. Хотя бы косвенно, – добавил Саша, заметив протестующий жест Поплавского. – И я думаю, на моем месте вы бы думали точно так же. Я был в морге. Я читал заключение. Там черным по белому написано: «дистрофия». Вы врач. Объясните, как это могло получиться, если за неделю до этого я ее видел живой и здоровой.

– И толстой, – добавил Валера.

– Заткнись, – без выражения бросил Саша.

Игорь с силой провел руками по лицу.

– Я не знаю. То есть… Откровенность за откровенность. Я могу добавить тайны, если сообщу вам, что я видел Оксану Сергеевну часа за два до смерти. И тоже живой и здоровой. Ваше дело – верить мне или нет. Понимаете, когда человек, то есть его душа, путешествует, она все равно берет энергию от тела. Мы с этим столкнулись еще в самом начале работы. Поэтому больному вводится специальный SD-стимулятор. Что-то вроде сильно концентрированного питательного бульона…