Надеюсь, просто от скуки.

Я приобнимаю Гарета:

— Тогда вы не откажетесь проводить нас к… — я сверяюсь с письмом, — троюродному брату мастера Далла?

— Он отправил вас к этому сумасшедшему коллекционеру? — Вея мигом становится серьёзной. — Хм… Предлагаю, не торопиться.

Что она имеет в виду?

Вея не утруждает себя объяснениями, и, как только служанка открывает полог, первой выходит на улицу, и нам остаётся только догонять.

Лабиринт прямых улиц, в котором мы оказались, выглядит незнакомо. То ли мы вышли с другой стороны здания, не с той, с которой заходили, то ли не только комнаты меняются по щелчку таинственной шкатулки, но и здания снаружи — ничему не удивлюсь.

Оглянувшись, Вея убеждается, что мы идём за ней, и приветственно взмахивает.

Я запоздало догадываюсь посмотреть наверх. Над нашими головами летают ящеры, и один снижается, закладывает круг. Размах кожистых крыльев впечатляет. Ящер приземляется где-то за зданиями, и вскоре мы к нему выходим.

Вея уже договаривается с погонщиком, и нам остаётся только забраться по лесенке в кибитку.

В этот раз мне везёт — я успеваю податься к окну раньше сестричек. Только вот вместо радости… озарение. По позе, по стиснутым пальцам, по слабой улыбке на губах, я понимаю, что Гарету тоже безумно любопытно посмотреть на цветной город сверху, но он, как рыцарь, снова уступает.

Не дело.

Близняшкам… простительно? Если бы я годами сидела взаперти, в нищите, страдала от слабости, постоянно болела, то я не знаю, как бы я повела себя на месте Гэбби. Я бы тоже с головой погрузилась в новые впечатления, забыв обо всём на свете. Это нормально, тем более близняшек я совершенно не воспринимаю взрослыми.

— Хей, пересаживайся напротив, — я бесцеремонно цапаю Гарета за руку, тяну к себе и одновременно взглядом показываю девочкам сесть вместе.

— Дани… — начинает Гарет, но я его не слушаю, добиваюсь своего, и Мими пересаживается.

— Да? — улыбаюсь я. — Смотри, взлетаем!

Ящер мощным рывком поднимает себя в воздух, стремительно набирает высоту, аж дыхание перехватывает, и как-то само собой получается, что мы с Гаретом переплетаем пальцы, и в какой-то момент Гарет забывает про яркие квадраты внизу — “наш” тёмно-зелёный, ярко-жёлтый, фиолетовый, ещё один зелёный, но не тёмный, а сочно-изумрудной.

Гарет неотрывно смотрит только на меня одну.

Что между нами происходит?

У меня нет ответов, и я отдаюсь чувству высоты, чувству полёта, пока впереди не показывается высоченная башня, зачем-то облицованная зеркальной плиткой. На ярком солнце аж слепит, и я зажмуриваюсь. Ящер летит именно к башне, и вскоре приземляется на посадочную площадку, устроенную прямо на крыше. Очень необычно.

Если город-рынок показался мне немного странным — слишком много конспирации. Я понимаю, что мастер Далл особенный, что к нему “с улицы” не попасть, что нужны рекомендации, то башня — это роскошь. Нас поклонами встречают лакеи в расшитой золотом форме. У края площадки музыканты трогают струны. Мелодия льётся мягкая и в то же время весёлая.

— Добро пожаловать в “Небесариум”, — приветствует нас старший лакей.

Милые девушки, тоже в расшитой золотом форме, выносят кувшины и полотенца, чтобы мы могли освежиться с дороги.

Я плохо понимаю, где мы оказались, а Вея ничего не объясняет.

Нас приглашают спуститься на этаж…

Зеркала снаружи изнутри башни выглядят как идеально-прозрачные стёкла, и взгляду открывается панорамный вид на город. Квадраты-лоскуты почему-то только в одной стороне от башни. Хм… Ещё минимум три таких же башни. Если посмотреть с высоты птичьего полёта, они будто гигантские булавки, воткнутые в углы лоскутного ковра. С других сторон цветных прямоугольников не просматривается, там раскинулась ничем не примечательная застройка, разве что тесная. Город как город.

Панорамный вид захватывает.

— Не знаю, впечатлена я или разочарована, — делюсь я с Гаретом. — Всего лишь ресторан.

— Тебя трудно удивить, Дани.

Гарет не решается обнять меня на глазах у всех, но берёт за пальцы и нежно целует, отчего у меня мурашки. Его касание невинное и одновременно остро-соблазнительное и жгуче-чувственное.

Думаю, я могу ответить, что со мной происходит — я влюбилась.

Сколько я знаю Гарета? Совсем немного времени, если смотреть на календарь, а кажется, что самую вечность.

— Прошу, — распорядитель, которого я перепутала с лакеем, приглашает нас к большому столу и панорамного окна.

Я ожидаю, что нам подадут меню, но ничего подобного не происходит.

Распорядитель лишь отвешивает очередной поклон и желает нам:

— Приятного отдыха.

Музыканты, встречавшие нас на крыше, уже переместились в зал, но остаются в стороне, мелодия бежит ненавязчивая, и я невольно начинаю притоптывать в ритм.

— Вы любите танцевать, Дани, — Гарет не столько спрашивает, сколько утверждает.

Я вспоминаю мой танец живота, который я для него исполнила, и кровь приливает к щекам.

— Кажется…

— Моя леди, я смею надеяться, вы окажете мне честь и примете моё приглашение, — Гарет склоняет голову и протягивает мне руку.

Пригласил он настолько многословно, что я не сразу понимаю, что от меня требуется.

— Я… не смогу. Я не училась.

Танец живота — всего лишь движения под музыку. Даже если бы я ошиблась, никто бы не узнал. Но парный танец…. Мне безумно хочется попробовать, но я же не знаю, ни основного шага танца, ни вообще умею ли я танцевать в паре.

— Моя леди, окажите мне честь, — настойчиво повторяет Гарет.

Под его тёплым взглядом моё сопротивление тает, и позволяю Гарету вывести меня на свободное пространство.

Музыканты начинают играть громче, и Гарет касается моей талии кончиками пальцев.

Я теряюсь…

Взгляд глаза в глаза, и Гарет чуть надавливает ладонью под лопатку. Я делаю шаг в ритм музыки, и мелодия увлекает. Тело как будто знает, что нужно делать. Может, Даниэлла, несмотря на купеческое происхождение и весьма печальную жизнь, всё же получила светское образование? Предположение вспыхивает и тает, я следую за музыкой, и в танце нет места мыслям, только чувствам.

Голова идёт кругом. Или это зал кружится? Не знаю…

Гарет уверенно ведёт меня, и у меня перехватывает дыхание, сердце бьётся чаще.

И вдруг музыка стихает. Гарет резко сближается со мной. Я откидываюсь на его руку и оказываюсь над полом.

— А-ах, — вырывается у меня.

Наш танец, он был приличным? Слишком страстный…

Гарет выпрямляется и помогает мне утвердиться на ногах, лишь убедившись, что я стою, делает полшага назад:

— Благодарю, моя леди.

Я сглатываю. Сказать что-либо