абсолютная правда. Тед Банди был отвратителен, но с ним было бы интересно поговорить, и меня серьезно пугала перспектива снова оказаться в постели Эдди, особенно вместе с Эдди.

— Правда, и этого не произойдет. Наконец-то у меня есть почти целый день, когда тебе не нужно носиться, как сумасшедшей, по продуктовому магазину или умолять кассиров банка не закрываться. И тебе не нужно работать. Ты моя на весь день, и у меня на тебя планы.

Боже милостивый.

У Эдди были на меня планы.

Я почувствовала трепет в киске.

— Эдди, я должна позвонить маме. Потом сходить за цветами для твоей мамы. Потом мне нужно что-нибудь приготовить, — не знаю, печенье или пирог, — чтобы не идти к Бланке с пустыми руками. Мама умерла бы, если бы мы пошли к твоей маме без какой-нибудь вкусной выпечки. Потом я должна…

Он взял мой телефон и протянул его мне, затем снова обнял.

— У тебя есть пять минут на звонок маме, — прервал он мою речь.

У меня отвисла челюсть.

— Пять минут! Что? Ты будешь засекать время?

— Ага.

Ладно. Итак, я внесла номера новых друзей в контакты и без сопротивления восприняла это дело с тем, что Эдди меня отметил. Этого уже больше того, что девушка могла вынести.

Может, между мной и Эдди что-то и происходило, и, может, было бы глупо не исследовать это. Но мне нужно решить проблему с плохими парнями и, в первую очередь, найти моего гребаного папочку. Я не могла весь день проваляться в постели с Эдди.

По крайней мере, так я говорила себе в свое оправдание. Не то чтобы я до смерти боялась оказаться никудышной в постели и разочаровать его. Или, что еще хуже, быть по-настоящему счастливой впервые в своей жизни и не в последний раз.

Я вновь попыталась приглушить яркий свет. Это не сработало, но я продолжала стараться.

— Ты не можешь заставить меня лечь с тобой в постель.

На его щеке появилась ямочка, и одна его рука опустилась и скользнула под мою футболку, очерчивая линию груди, пока он говорил:

— Chiquita, мне не придется тебя заставлять.

Он обхватил мою грудь, и мои губы приоткрылись, когда его теплая ладонь оценивала ее вес.

Проклятье.

Проклятье, проклятье, проклятье.

— Ты мне очень не нравишься, — заявила я ему.

— Позвони своей маме, — сказал он, его ладонь покинула мою грудь и скользнула вниз по боку к пояснице.

Я набрала Трикси и целиком запихнула в рот донышко кекса. Эдди не отпустил меня, но я услышала, как он усмехнулся.

Я продолжала сверлить его Взглядом. Может, он и не сработал, но мне полегчало.

— Алло? — ответила Трикси.

— Трикси? — сказала я с набитым ртом.

— Джет? Это ты?

Я еле-еле проглотила кекс.

— Да, как дела?

— Все классно. Мы с твоей мамой только что вернулись из «IHOP» и подумываем отправиться в «Target». Тебе что-нибудь нужно?

(прим.: «IHOP» — американская многонациональная сеть ресторанов-блинных, специализирующаяся на американских блюдах для завтрака)

Я попыталась придумать список того, что мне нужно. Ничего не приходило в голову.

— Нет, — ответила я удрученно.

— Ты дома? — спросила Трикси.

Я посмотрела на Эдди. Он наблюдал, как двигаются мои губы.

— Я с Эдди.

— Ясно. Хорошего вам дня. Увидимся в 5:30.

— Конечно, — сказала я. — Могу я поговорить с мамой? — Но она уже отключилась.

Проклятье!

Все были в заговоре против меня.

Я выключила телефон. Он тут же зазвонил снова, но Эдди выхватил его у меня.

— Прекрати так делать, — огрызнулась я.

Он бросил его в мою сумочку, а затем повернул меня так, чтобы я оказалась спиной к двери, и пошел вперед, заставляя меня пятиться.

— Они оставят сообщение, — сказал он.

Одна его рука все еще была у меня под футболкой, другая опустилась ниже и тоже стала подниматься вверх под футболкой. Встретившись, они разделились, одна остановилась на спине, другая обхватила меня за попку. Все это время он вел меня спиной вперед.

Его губы приблизились к моим, легко коснувшись, а затем скользнули вниз по моей шее, тем временем мы вышли из кухонной двери, и Эдди направился в спальню.

Я в панике соображала, как бы потянуть время.

— Я решила, что хочу сказать, — объявила я, хотя ничего не решила, но если бы Эдди остановился, что-нибудь придумала.

— Позже, — сказал он мне в шею, его ладонь на моей заднице поднялась выше, а затем погрузилась мне в трусики, создавая контакт кожа к коже.

Как приятно.

«Джет, сосредоточься», — сказала я себе.

— Это важно, — снова попыталась я.

Толкая меня по коридору, его губы приблизились к моим.

— Твое «важно» подождет до «позже», — сказал он мне в губы и поцеловал, проникая языком в рот.

Следующее, что я помню: соски покалывало, киска трепетала, я целовала его в ответ, и мои ноги уперлись в кровать.

Эдди остановился, стянул с меня футболку и отбросил ее в сторону.

— Эдди… — Я наполовину погрузилась в Дурман, наполовину в отрицание.

Он чуть отстранил меня и посмотрел сверху вниз.

— Я даже не разглядел тебя как следует, Cariña, — пробормотал он.

Он смотрел долго, а затем его ладони легли на середину моей спины и мягко нажали, выгибая ее. Он что-то бормотал по-испански, и я думала о своих последних мыслях о побеге, прежде чем он склонил голову, и его рот нашел мой сосок.

— Да, — прошептала я, и мозг лишился контроля над языком.

Губы Эдди двигались по мне, и все мысли о побеге испарились. Вместо этого я вытащила его футболку из джинсов и скользнула руками под нее, улучив момент, чтобы исследовать мышцы и кожу на его спине, когда его рот переместился к другой моей груди.

Затем я закончила исследовать его спину, и хотя это прервало бы то, что Эдди сейчас дедал, я потянула футболку вверх и сняла ее. Его губы накрыли мои, но это я поцеловала его, и это было, ну… вау.

Все полностью вышло из-под контроля; повсюду рты, руки и языки. В конце концов, мне удалось расстегнуть три пуговицы на его джинсах, затем я сдалась от нетерпения и скользнула рукой по его промежности поверх ткани. Почувствовав его твердый, как камень, член, я решила, что мне не нравится преграда в виде джинсов, поэтому проникла рукой под них и обхватила его.

Никакого нижнего белья.

Ммм… вкуснятина.

Эдди зарычал мне в рот, обхватил мое запястье и отвел его. Я издала звук протеста, который был заглушен падением, когда он оттолкнул меня. Я упала на кровать и хотела подняться, но вместо этого стала наблюдала,