Ольгердовичем. Грозно бо, братие, в той день смотрети, иже лежит трупу християнсково, аки силные стоги, а Дон река 3 дни текуще кровию, а Мечи река запрудилася трупом: татарским.

Рече князь великий Дмитрей Иванович всеа Русин: «Считайте, братия, сколько у нас воевод нету и сколко молодых людей нет же». И говорил тогды Михайла Александрович московской боярин великому князю: «Нет, государь, у нас 40 бояринов московских, 12 князей белозерских, 20 бояринов коломенских, 40 бояринов володимерских, 20 бояринов коломенских, 50, бояринов суздальских, 40 бояринов муромских, 23 боярина дмитровских, 60 бояринов можайских, 30 бояринов звенигородцких, 70 бояринов ярославских, 100 бояринов Нижнево Новагорода, 114 бояринов тверских. А посечено, государь, от безбожнаго царя Мамая 200 000 без четырех человек. А помиловал господь бог землю всю Рускую». И рече князь великий Дмитрей Иванович: «Князи руские и воеводы местные и молодые люди! Ныне есть уже управились, кто же своего ближняго да похоронит, да не дана будут християнская телеса. в снедение птицам небесным и зверем земным». Князь же великий стоял на костех человеческих 3 дня и три нощи, разбираше християнская телеса и похорониша честно и певше над ними надгробная, а нечестивыя повергоша зверем на расхищение. И повеле вести на Русь в домы их, кождо, где пребывал, прочем же воем повеле ямы копати великие на превысоцем месте, и всех ям копаша 300 000[468].

В то же время прииде весть к Москве в 4 день после бою на память Федоры Александрийския ко преосвященному Киприяну митрополиту и к великой княгини Евдокеи и к воинским женам. И сказаша им, которые побиты. А поганый же царь Мамай побеже на место, где есть град Кафана создан бысть, и потаи же свое имя познан бысть и познан бысть от некоих купцов и убиен бысть от фрязов, и испроверже окаянный зле живот свой и с своими единомысленники. И услышав то Олгерд литовский, что победи князь великий московский безбожнаго царя Мамая и со всем его войском. И по сем рече князь великий Дмитрей Иванович: «Слава ныне господу богу нашему и помилуй нас грешных, яко не предал еси нас в руце врагом твоим. А вам, братие, князи и бояре и молодые люди, сужено на сем месте кончина принята между Дону и Днепра на поли Куликове на речке на Непрядне. А главы своя положили, братие, за святыя церкви и за землю Рускую и за веру християнскую, и простите мя, братия моя милая, от мала и до велика и в сем веце и в будущем». И рече князь великий Дмитрей Иванович ко брату гвоему князю Владимеру Андреевичю: «Пойдем, брате, в свою землю Залескую к славному граду Москве и сядем, брате, на своем княжении и на своей отчине и дедине, а чести есми мы добыли и главнаго имени». И рече князь великий брату своему и князем лиговским: «Братия моя милая, пению время и молитве час».

Приспе праздник всемирпаго Воздвижения честнаго животворящего креста и повеле всем возитися на сю страну Дону, и поеде князь великий по Резанской земли. Слышав же то князь Олег резанский, яко грядет князь великий, победив своя враги, и нача эоятися и скорбети и рече: «Горе мне грешному и отступнику веры Аристовы, почто поползохся, к нечестивому царю Мамаю приложихся». И побеже из града своего на рубеж литовский и ста ту. И рече к бояром своим: «Аз хощу ждати вестника своего, как князь великий проедет землю Резанскую, и аз тогды возвращуся во свояси». Князь же великий заповеда всему своему войску: «Аще кто поедет по Резанской земли, то не коснися ни един власу главному». Пройде же князь великий землю Резанскую, ничему же не коснувся. Иде же князь великий к своему граду Москве, и на Коломне вестницы преускоряют ко преосвященному Киприяну митрополиту, яко князь великий Дмитрей Иванович грядет, победив своя враги и супостаты, и иде на свою отчину и дедину. Преосвященный же митрополит повеле по всем церквам молебны пети за великого князя и за все христолюбивое воинство. Приеде князь великий з Дону к Коломне сентября в 21 день. Архиепископ же его въстрете во вратех градных с живоносными кресты и со святыми иконами и со всем освященным собором и крылосом и окропи его святою водою и все его христолюбивое воинство. И нача плакати с рыданием сердечным и глагола ему епископ: «Радуйся, государь наш, княже, и веселися, и твое христолюбивое войско». И абие князь великий от плача предста и нача утешатися и хвалити бога и глаголаше князь великий ко епископу: «Аз бо отче пред ним добро творих, смирихся, собрал есми злата много и послах противу ему, и он паче возъярихся на християнскую веру, а на свою погибель, разжен дияволом». И тако случися в Кесарии великому Василию, егда первый отступник веры христовы Ульян царь законопреступник иде ис Перс на великого Василия на Кесарию, хотяще разорити град. Василий же помолися господу богу со всеми християны, собрав злата много и противу к нему посла. Безбожный же паче возъярися и посла господь на него воина своего Меркурия мученика, и изби Меркурие божиею силою со всеми его, и уби войска 900 000 кованой рати, не токмо сам Меркурие, но аггели божии приидоша к нему на помощь. И рече ему епископ: «Того ради, господине, господь бог смиренному дает благодать, а гордым противится». Князь же великий пребысть на Коломне 4 дни, хотяще изыти из града в пятый день сентября. Архиепископ же проводы деюще со кресты и со святыми иконами и со всем священным собором, и проводити его до реки до Северы, и ту ставши на реки благослови его живоносным крестом и окропи его святою водою и все христолюбивое воинство и отпусти его.

Князь же великий Дмитрей разлучися з братом своим со князем Владимером и отпусти его на Котел дорогою, а сам поиде с литовскими князи на Брашеву реку дорогою. И посла гонца к Москве к митрополиту Киприяну и всему священному собору и к великой княгини Евдокеи, яко князь великий здрав есть и грядет на свою отчину. Княгиня же великая Евдокея возрадовася. Митрополит же повеле святити воду и молебен сам пети и литоргию служити за великого князя и за христолюбивое воинство. Князь же великий прииде в Коломенское село, и ту нача ждати брата своего князя Владимера, того ради разлучися з братом своим, что не вместится одною дорогою, множество бе людей. Приеде