Худ с минуту сидел неподвижно, потом обвел взглядом лица сотрудников и ответил:

– Я с вами, Грег.

На другом конце линии долго молчали, потом Доналд произнес:

– Вы меня удивили, Пол. Я был уверен, что вы прикажете меня расстрелять.

– Несколько минут назад я об этом действительно подумывал.

– Благодарю уже за то, что вы отменили приказ.

– Я взял вас за ваш огромный опыт. Посмотрим, насколько верен был мой выбор. Если у вас возникнут вопросы, я буду на месте.

Худ положил трубку. Заметив, что на его вилке еще висит ломтик помидора, он отправил его в рот. Лиз ободряюще кивнула Худу. Энн и Лоуэлл непонимающе смотрели на босса.

Худ включил интерком:

– Багз, будьте добры, узнайте, что нового у Матта, и сообщите мне.

– Я как раз составляю доклад о ходе работ. Лоуэлл наконец решился высказать свое мнение:

– Пол, эта встреча будет концом карьеры Доналда.., и нашим концом.

– Что же вы прикажете мне делать? Он пойдет на встречу в любом случае, а я не могу оставить своего человека без поддержки. – Худ задумался. – Кроме того, он может чего-то добиться. Доналд – хороший человек.

– Вот именно, – сказала Энн. – И это всем известно. Когда сегодня в вечернем выпуске новостей появятся снимки северокорейских генералов и Доналда, человека, который потерял жену и все же готов простить убийц, то всем нам придется искать другую работу.

– С этим проблем не будет, – заметил Коффи. – Поработаем на Северную Корею. Они – наши должники.

– Блажен, кто верует, – сказал Худ. – Вы, Энн, и вы, Коффи, подготовьте, план отступления на тот случай, если Грегори потерпит неудачу.

Зазвонил телефон, и Худ поднял трубку. Это был Матт Столл.

– Пол, – сказал он, – прошу прощения за беспокойство, но думаю, все же лучше зайти ко мне и своими глазами посмотреть, что я обнаружил. Худ уже вставал.

– Скажите в двух словах.

– Если в двух словах, то мы против нашей воли стали участниками грандиознейшего спектакля.

Одноступенчатые ракеты «нодонг», состоящие на вооружении северокорейской армии, представляют собой немного модифицированные русские «скады».

Как и у «скадов», дальность полета «нодонгов» составляет девятьсот километров при полезной нагрузке до ста килограммов и почти тысячу сто километров при полезной нагрузке тридцать пять килограммов. Разумеется, в последнем случае имеет смысл применять только очень мощные взрывчатые вещества. Точность попадания «нодонга» не превышает километра.

Подобно «скадам», «нодонги» можно запускать из шахт и с мобильных пусковых установок. Шахтные системы позволяют запускать ракеты с интервалом в час, но они практически беззащитны перед ответным ударом. Мобильная установка несет только одну ракету, перезарядка установок производится лишь на секретных, тщательно охраняемых складах.

И мобильные и шахтные пусковые установки включаются с помощью системы с одним ключом. После того как в компьютер введены координаты цели, поворотом ключа включают двухминутный отсчет. В течение этих двух минут команду запуска можно отменить только ключом и специальным кодом отмены приказа, который известен лишь командиру ракетной части. В отсутствие командира даже его заместитель может узнать код отмены только из Пхеньяна.

Устаревшие и сравнительно простые «нодонги» успешно выполняли свою основную миссию – держать Сеул в постоянном напряжении, в страхе перед возможным ракетным ударом. Несмотря на то что система противовоздушной обороны Сеула включает установки типа «пэтриот», эта угроза была вполне реальной. Установка «пэтриот» настроена на поражение самой ракеты, тогда как боеголовка может остаться невредимой и упасть в зоне поражения.

Пусковыми установками в Алмазных горах командовал полковник Ки-Су. Поступившее от охраны сообщение о прибытии полковника Суна его удивило. Лысоватый командир ракетной части отдыхал в своей палатке, разбитой у подножия крутого холма. Ки-Су встал и отдал честь полковнику Суну, а тот без лишних слов вручил ему бумаги. Ки-Су удалился в свою затемненную палатку, плотно закрыл полог входа, включил лампу, извлек из кожаной папочки единственный листок и развернул его.

Штаб Верховного главнокомандующего,

Пхеньян, 15 июня, 16.30

От: половника Дхо Око

Кому: полковнику Ким Ки-Су.

Предъявитель сего полковник Ли Сун направляется к вам генералом Нилом из отдела разведки для проверки системы охраны ракет, находящихся под вашим командованием. Полковник Сун не будет вмешиваться в ваши действия, если этого не потребуют соображения безопасности объекта.

Подписи армейского полковника и генерала Пила были заверены печатями.

Ки-Су тщательно сложил документ и положил его в кожаную папочку. Письмо было подлинным, в этом полковник почти не сомневался, но что-то его настораживало. Ли Сун приехал с двумя агентами – получается по одному проверяющему на ракету. Что ж, вполне разумно. И все же что-то было не так.

Полковник бросил взгляд на полевой телефон – не позвонить ли в штаб. Снаружи под армейскими ботинками шуршал гравий. Ки-Су погасил лампу и отбросил полог двери. Полковник Сун стоял лицом к палатке, сложив руки за спиной.

– Все в порядке? – спросил Сун.

– Очевидно, да, – ответил Ки-Су, – хотя кое-что мне непонятно.

– Что именно? – спросил Сун.

– Обычно в таких документах упоминаются все проверяющие. В вашей бумаге ничего подобного нет.

– Есть. Там говорится обо мне.

Ки-Су показал на офицера, который стоял рядом с джипом.

– А этот?

– Он – не агент разведки, – пояснил Сун. – Наш отдел испытывает трудности с людьми. Он сопровождал меня в поездке по горам, он же отвезет меня обратно. Это его единственная задача.

– Понятно, – сказал Ки-Су и протянул папку Суну. – Устраивайтесь в моей палатке. Если вы голодны, я могу распорядиться, чтобы вам принесли ужин.

– Благодарю вас, в этом нет необходимости, – ответил Сун.

– Я предпочел бы обойти объект, посмотреть, где у нас наиболее уязвимые места. Если мне что-нибудь потребуется, я дам вам знать.

Ки-Су кивнул. Сун вернулся к джипу, из ящика для инструментов достал фонарь с затененной лампочкой и подал знак своим людям. Через небольшую поляну они зашагали туда, где стояли ракеты.

Ко сообщил новость майору Ли, когда последний барабан с табуном был уложен в нишу в стене тоннеля. Ли выбрался из тоннеля, ответил на телефонный звонок, потом вернулся в заросли конопли.