Вскоре, выслушав напутствие господина, слуга рысцой поспешил в мою сторону. А я с тоской взглянул в сторону лука, притороченного к седлу соловушки, пасущейся шагах в двадцати. Ничего хорошего от этой встречи я не ждал. Мерзкий, суетливый, алчный город просто не мог исторгнуть из себя ничего путного.

— Их милость, — рябой рыбоглазый слуга, говоривший так, что приходилось выискивать среди сказанных слов хоть отдаленно знакомые, слегка повел носом в сторону бородатого. — Спрашивает: кто ты, молодой господин, и откуда? И что делаешь на его земле?

— Что за милость такая? — не понял я.

— Барон Соломон Эмберхарт, сер. Могу я узнать ваше имя?

— Арч Белый, сын Ветви из Великого леса, — решил все-таки представиться я.

— Спасибо, молодой господин, — подобострастно поклонился слуга и бегом отправился к барону. Только за тем, впрочем, чтоб получить тяжелую оплеуху и тут же вернуться.

— Это начинает меня забавлять, — сдвигая меч на живот, ухмыльнулся я. — Твоя милость заикается? Или есть какой-то другой ущерб, раз не может спросить сам?

— Что вы, сер, — испугался рябой. — Их милость совершенны во всем. А моя участь — им слова незнакомцев носить, ибо не пристало…

— Удивительный обычай.

— Вы, видно, издалека?

— Лес… земли моего отца расположены к востоку от Ростока, что в орейском краю.

— Видно, это очень далеко. О ростокском герцоге я еще слышал…

Я пожал плечами.

— Их милость спрашивает, что вы, сер, видно, рыцарь, раз у вас меч на поясе.

Вопрос заставил меня задуматься. Раньше-то я думал, что рыцарь — это доспешный всадник с длинным копьем. Что-то вроде каменьских конных латников. Оказалось — следовало из самой постановки вопроса, что достаточно было подвесить клинок на бок…

— Я не намерен участвовать в основном турнире, — наконец осторожно выговорил я.

— Мой добрый господин может помочь славному рыцарю, — заторопился белоглазый возница. — И конем, и доспехами. Баронам Эмберхарт нужны верные люди…

— Зачем?

— Скоро же война, — удивился слуга, и добавил торопливо. — Это же все знают.

— Я не нуждаюсь в помощи.

— Но вы один. На этой маленькой лошадке… И отряд воинов… И не в таверне, а у костра на опушке леса…

— И что? — этот скользкий тип начинал меня злить. Как и его назойливый хозяин.

— Нет-нет. Что вы… Так что мне передать моему господину?

— Передай… Скажи, я польщен его вниманием. Мы вскоре покинем его земли, раз он не рад гостям из орейских княжеств…

Второй раз барон слушал рябого гораздо дольше, и обошлось без рукоприкладства. Наверняка сын престарелого владыки вонючего города не слишком торопился на турнир, раз вместо того чтоб пришпорить коней, шагом подъехал ко мне. И снова я поискал глазами лук.

— Должна быть причина для отказа, — уперев кулак в бедро, надменно выговорил барон, останавливая коня в шаге от меня. — Я не помню среди своих врагов каких-то Белых… Но ты наверняка уже пообещал кому-то свой меч и кнехтов?!

— Кнехтов? — у этого человека была странная манера говорить. Складывалось впечатление, будто мысли бурным потоком неслись в его голове, иногда вынося на берег мутную пену слов.

— Это твои кнехты? — бородач слегка повел подбородком в сторону замерших за моей спиной дружинников.

— Эти воины выполняют приказы моего друга.

— И кто же твой друг? Он есть в моем списке? Сколько бы вам ни обещал Готтард, я плачу вдвое!

— Вы, должно быть, богаче Готтарда, — улыбнулся я.

— Потому он жаждет мои земли.

— Меня это не касается, — я поморщился. — Мы едем на турнир.

— Вот именно!

Я совершенно его не понимал. Местные владыки варились, словно овощной суп — то сверху свекла, то капуста, не замечая пламени, полыхающего за тонкой гранью котла. При этом, оспаривая друг у друга горсть смердящих городов, считали себя не иначе как вершителями судеб мира. Мне представлялась смешной их суета, и я не видел причин это скрывать. В ответ на мою ехидную улыбку, наследник Эмберхарта положил руку на навершие меча.

Из облака пыли, почти постоянно висящего над дорогой, проявился Ратомир. Раздвинув лошадью дружинников барона, подъехал ко мне.

— Прости, твоя светлость, — прогудел принц из-под глухого, закрывающего лицо шлема. — Я поздно понял, что тебе неприятно в городе… Тем более — этом.

Это был удивительный день! Фантастический, чудесный мост с волшебными изваяниями. Бесконечный, запутанный, суетливый, плохо пахнущий, переполненный жаждавшими злато людьми город. Песчаная опушка рощи странных деревьев и странный, под стать своему городу, барон. И в довершение всему этому шквалу открытий — принц, всерьез озабоченный моим самочувствием в селении.

— Светлость? Юный рыцарь — герцог? — ошарашено качая головой, проговорил незнакомый дворянин из свиты бородача.

— Это еще кто такой? — скривился барон.

— Барон Яггер, — представился принц. И сказано было таким тоном, что я сразу понял — он имел право на это имя. — А ты, судя по черной мухе на штандарте, сынок старого пройдохи Эмберхарта?!

Клянусь пролежнями Спящих, командир не уставал меня удивлять. Впервые за все время нашего знакомства он принялся намеренно провоцировать кого-то на бой.

— Это благородная оса, — тут же вскричал другой из сопровождавших барона рыцарей с гербами. — Имея наглость оскорблять моего сюзерена, имей смелость открыть лицо!

— Если я вижу муху, сидящую на куче навоза, то и скажу, что это муха на дерьме, — прорычал принц. — А чтоб доказать свою смелость, благородные господа обнажают мечи, а не лица! Впрочем, продажным душонкам это недоступно!

Звонко вжикнул вылетевший из ножен меч.

— Я сталью вобью эти слова тебе в глотку! — отважно вскричал оскорбившийся за другого рыцарь и спрыгнул с коня. — Я сер Вернер.

— Ах, оставь, сер Вернер, — неторопливо покинув седло, продолжал принц. — Семейка торгашей не заплатит за свою честь. У них ее все равно нет. К золоту честь не липнет.

— Убей наглеца, Вернер, — почти равнодушно выговорил бородатый предводитель отряда. Только тогда меч Ратомира блеснул под нежарким осенним солнцем.

Сталь скрежетала о сталь, дол терся о дол. Хищные клинки скользили в страшном танце, жаждая крови. Я знал, на что способен принц с мечом в руках, и нисколько за друга не переживал, хотя и видел — соперники вполне достойны друг друга.

— Хилгардская школа, — прорычал баронский прихвостень, на минуту отскакивая.

— Игларские танцы, — зловеще прогудел Ратомир из-под шлема.

И снова я ничего не понял. Некоторые связки казались знакомыми: что-то из первого или второго круга Пяти Колец. Будь я Мастером Стали, сказал бы точнее.