и накормит меня моими же внутренностями, а мне придется смотреть на все это, – сказал Арамис, приподняв бровь и глядя на мое тело. – Он просто хочет трахнуть тебя, и, учитывая звуки, которые я слышал прошлой ночью из вашей хижины, ты была совсем не против.

Я отвернулась от него, столкнувшись взглядом с крадущимся ко мне самцом. Его руки все еще были опущены по бокам, и черные ногти яркими пятнами выделялись на фоне белого снега, падающего у него за спиной.

– Калдрис, – тихо позвала я, не обращая внимания, что звук моего голоса, казалось, с треском разорвал тишину.

То, что Холт и остальные не пытались вмешаться, не сулило нам ничего хорошего, а угроза на его лице заставила меня нервно сглотнуть. Его глаза обратились к Арамису, губы растянулись в дикой ухмылке, напоминающей звериный оскал, когда он изучал другого мужчину, который, казалось, отчаянно пытался увеличить расстояние между нами.

– Твою мать! – завопил Арамис, падая на колени в снег и притворяясь покорным.

– Да не ори ты! Тебя ведь даже невозможно убить, черт возьми! – закричала я, наблюдая, как он склонил голову и опустился на землю.

– Это не значит, что не будет ужасно больно, ты, маленькая чертова злодейка. Может, ты просто дашь ему то, что он хочет? – спросил он, глядя на то, как ботинки Калдриса врезаются в снег.

Снег, который все падал и падал, укладываясь тяжелым покрывалом мне на плащ и покрывая волосы белыми хлопьями. А затем осыпался, когда я вздрогнула, чуть не отпрыгнув от самца, кравшегося к Арамису. Не было никаких сомнений, что он разорвет его на части и мне придется на это смотреть. Я уставилась на него, размышляя о возмездии, которое мне не удалось совершить в прошлый раз, потому что он уже мертв.

Ему будет больно, но станет ли мне от этого легче? Той моей части, что требовала крови?

– Эстрелла, пожалуйста, просто дай ему. Дай то, что он хочет, – проговорил Арамис почти дрожащим голосом, глядя на ботинки Калдриса. – Мне жаль твоего брата, но благодаря этому ты жива.

– Кто сказал, что я хочу быть живой? – спросила я, склонив голову набок.

И самая темная часть восстала внутри меня, наслаждаясь тем, как он съежился в страхе. На одно мгновение я почувствовала искушение не останавливать кровопролитие – мне захотелось присоединиться к нему.

Калдрис остановился, его ботинки замерли прямо перед головой Арамиса. Со зловещей ухмылкой он смотрел сверху вниз на другого мужчину, и в чертах его лица сквозила звериная жестокость. Тот мужчина, которого я знала, который пожалел бы о содеянном, вернувшись из этого охватившего его безумия, исчез, испарился.

Действовать меня вынудило не стремление защитить Арамиса. Просто мне бы хотелось, чтобы Калдрис помешал мне превратиться в монстра, которого я так боялась. Мне бы хотелось, чтобы он вмешался и удержал меня от совершения грехов, которые я не смогла бы исправить потом, выбравшись из темного колодца внутри себя.

– Черт, – прошипела я.

Это осознание потрясло меня, я повернулась и побежала в противоположном направлении от Арамиса. Я мчалась прямо на восток по заснеженным равнинам, изо всех сил подгоняя себя. Вдали маячили деревья. Не знаю почему, но я сосредоточилась на них как на цели своего побега.

Хотя очень хорошо знала, что от преследующего меня фейра мне не убежать.

Оглянувшись через плечо, я думала, что он следует за мной, наслаждаясь погоней, получая удовольствие от охоты на свою половину, осмелившуюся сбежать от него. Остановившись на мгновение, чтобы вдохнуть поглубже, я обернулась и посмотрела на стоявшего вдали на коленях Арамиса.

Калдрис исчез.

По объединяющей нас связи я чувствовала только ярость и то, как она смешивается с его волнением. Я повернула голову в сторону, изучая снег между мной и Арамисом в поисках следов, но ничего не увидела. Внизу темнели отпечатки только одной пары ног – мои смазанные следы, когда я мчалась так, будто от этого зависела моя жизнь.

Я резко развернулась и врезалась головой в черную броню из кожи и металла на груди моей половины. Калдрис стоял передо мной, и с его кожи сползали остатки теней, пока он смотрел на меня сверху вниз. Чтобы удержать равновесие, я уперлась ладонями ему в грудь.

В глазах Калдриса клубилась бездонная тьма, лишенная всякого света. Он уставился на меня, попытался схватить за руку. Большим пальцем провел по черному кругу на тыльной стороне моей ладони. Его голос был едва слышен, когда он наконец заговорил.

– Почему ты продолжаешь бегать от меня, звезда моя?

Я потянула руку к себе, пытаясь заставить его отпустить меня, когда темные глаза вдруг вспыхнули черным светом.

– Ты меня пугаешь, – сказала я, делая шаг назад.

Он отпустил мою руку, следуя за мной, когда я еще раз шагнула назад.

– Не надо бояться, – пробормотал он мягким голосом, несмотря на напряжение, охватившее его тело, когда он следовал за мной, отражая мои движения, как хищник, играющий со своей добычей.

– Что с тобой случилось? – спросила я, останавливаясь и замирая.

Он снова поднял руку и коснулся черным когтем моей щеки. Провел им по коже, скользнул по моим губам и подбородку и прижал кончик к передней части горла. Между нами повисла невысказанная угроза, пока он в замешательстве смотрел на точку соприкосновения.

– Ненавижу, что ты меня не хочешь.

– Но дело же не в этом. Ведь утром все было хорошо, и у тебя было прекрасное настроение. А потом ты увидел тело, – сказала я, и из горла у меня вырвался потрясенный вздох, когда он рукой ухватил меня за шею спереди.

Используя эту руку, он отклонил меня назад, приподнял и осторожно повалил на землю. На несколько мгновений я почувствовала себя невесомой, потом упала спиной в снег, а он склонился надо мной, всем телом прижимая свою руку к моему горлу.

– Калдрис, – простонала я, схватив его за запястье.

Арамис был так уверен, что мой бог не причинит мне вреда, что со мной все будет в порядке. Но сейчас я в этом сомневалась.

– Тело, – повторил он, понизив голос, и еще больше склонился ко мне.

Его лицо заслонило собой все вокруг, пока я пыталась вырваться, подавляя желание вступить с ним в схватку. Его рука на моем горле пока еще не полностью перекрыла мне дыхание, очень не хотелось, чтобы ситуация ухудшилась.

– Если они сотворили такое с фейрой, что, по-твоему, они сделают с тобой?

В его груди загрохотало рычание, похожее на волчье, и все тело завибрировало от силы рыка.

– Ты такая хрупкая, моя маленькая порочная половина.

Он провел когтем по моей коже, рассекая ее в доказательство своей точки зрения. Рана горела, когда ее целовал холодный воздух. Он опустил голову и слизнул каплю крови с моей кожи, между нами повис мой потрясенный вздох. Его