Алекса лукаво усмехнулась.

– Так же, как вы и остальные матросы, когда чуть больше трех месяцев назад я взошла на борт «Миледи Лисы».

Дрейк улыбнулся в ответ.

– Да, как сейчас помню тот день. Все до единого решили, будто девица с серебристыми волосами просто шикарная охотница на мужчин, решившая немного подзаработать. Вы всех нас обвели вокруг пальца, Лиса. Надеюсь, англичанина тоже.

Чтобы оценить ущерб, нанесенный огромными пушками «Мстителя», был проведен тщательный осмотр судна. К досаде Алексы, «Миледи Лисе» не удалось избежать повреждений. Один снаряд пробил бок прямо над ватерлинией, а второй упал в воду, почти не повредив сам корабль, но покорежив руль. После совещания с Дрейком было решено зайти на маленький необитаемый остров у побережья Флориды, которым каперы часто пользовались из‑за его укромной гавани и глубокого дна, позволявшего кораблям бросать якорь у самого берега. Дерева для ремонта там было вдоволь, равно как и пресной воды и диких плодов с ягодами. Англичане пока что не узнали об этом убежище, и оно считалось безопасным.

От корабельных плотников Алекса узнала: на ремонт «Миледи Лисы» уйдет несколько дней, поэтому решила, что команда заслуживает короткий отдых от службы на борту. Продвигаясь на юг, Алекса с нарастающим нетерпением ждала, когда снова почувствует почву под ногами, и подумывала ночевать на берегу, пока они будут на острове, как, несомненно, захочет поступить большинство матросов. Возможно, она побродит по острову одна, пока ее люди будут заниматься своими делами. Принять ванну из пресной воды – это восхитительно. А еще нужно подкрасить корни иссякающими запасами осветлителя, добытого Ланой.

Через два дня «Миледи Лиса» бросила якорь неподалеку от белого песчаного полумесяца, врезавшегося в чистейшие воды залива. Почти сразу к берегу отплыли две лодки с высадочной группой. Хотя команда не ждала никакого подвоха, Алекса рассудила, что береженого бог бережет. Лиса вела себя осторожнее большинства ввиду того простого факта, что была женщиной и ей приходилось прилагать вдвое больше усилий, чтобы не потерять доверия своих людей. Спустя два часа лодки вернулись, доложив – все спокойно.

В тот вечер вся команда, за исключением вахты, оставленной на борту «Миледи Лисы», уютно расположилась на мягком песке пляжа, и кок готовил им ужин на разведенном огромном костре. Отряд матросов отправили прочесывать берег в поисках крабов, моллюсков и лобстеров – вечерний пир состоял из восхитительной смеси морепродуктов и риса, которую их креольский кок называл джамбалайя. Получилось очень вкусно. Алекса, с жадностью проглотив свою порцию, свернулась калачиком в плаще и быстро уснула, окруженная романтической атмосферой лунного света, качающихся на ветру пальм, а также голоса, напевавшего вдалеке задушевный мотив.

Следующий день выдался солнечным и жарким, несмотря на то, что октябрь, а вместе с ним и весь 1780‑й год близился к концу. Выросшая в английском климате, Алекса тяжело переносила жару и влагу Флориды.

Струсив с одежды песок, Алекса немного перекусила. Удостоверившись, что ее люди хорошо справляются с ремонтными работами, собрала свои пожитки и сообщила Дрейку – она идет принимать ванну.

– Я был на этом острове много раз, Лиса, – сказал ей Дрейк. – Тут на каждом шагу трясина, но если будете держаться тропинки, ведущей от берега, скоро выйдете к небольшому озеру. Оно мелкое, поэтому должно прекрасно подойти для ваших целей.

– Спасибо за совет, – очаровательно улыбнулась Алекса.

Настолько очаровательно, что Дрейк, не сдержавшись, добавил:

– Возможно, мне стоит пойти с вами… э‑э… для защиты.

Алекса смерила его пристальным взглядом. С тех пор как они вместе вышли в море, Дрейк ни разу, ни словом, ни действием, не показывал, что хочет ее как женщину. Это вполне устраивало Алексу, потому что Лиса была в первую очередь капитаном и в последнюю – женщиной. Она не хотела, чтобы какие-то отношения усложняли ей жизнь либо подрывали ее авторитет. Дело не в том, что Дрейк недостаточно хорош собой, – привлекательности ему не занимать. Сильный и мужественный, он всегда старался ее защитить. Однако Дрейк не был Адамом-Лисом, а она хотела только этого мужчину.

Хитро улыбнувшись, Алекса похлопала по своей рапире и сказала:

– Спасибо, но мой клинок для меня – лучшая защита.

Дрейк задумчиво наблюдал, как она поворачивается и уходит по тропинке, одним лишь покачиванием бедер заставляя его кровь мучительно вскипать от желания. «Я слишком долго пробыл в море, – подумал Дрейк, встряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения. – Наверное, стоит уговорить Лису на остановку в каком-нибудь дружественном порту, там люди хоть на несколько дней расслабятся». Однако Дрейк придерживался мнения, что его личной проблеме портовая шлюха не поможет.

Алекса все утро нежилась в теплых водах маленького озера, месторасположение которого подсказал ей Дрейк. Вспенив сладко пахнущим мылом свои длинные косы, она вымыла их и нанесла на корни остатки осветляющей смеси, которую привезла с собой из Нассау. В ближайшее время надо будет, вернувшись, купить еще, лениво думала Алекса, намыливая тело, ставшее золотистым после долгих часов пребывания на солнце. Она была хороша как никогда и знала об этом.

Наплескавшись вдоволь, прилегла на песок – насладиться солнцем, пока сохнут ее выстиранные вещи. По привычке, а также чтобы защитить нежную кожу лица от иссушающих лучей, Алекса надела маску.

Через несколько минут она погрузилась в сон. Это сновидение преследовало ее не только по ночам, но зачастую и днем. Более шести месяцев Алекса не ощущала прикосновения мужчины, не вкушала мужской любви, а ведь она не каменная.

Во сне женщина была настоящей лисой, за которой крался лис, красивый зверь, одновременно беспощадный и смелый. Лисом владеет желание, примитивный истинкт спариться с самкой своего вида. Лисе не избегнуть собственной участи; лис ловко загоняет ее в угол и тащит к себе в логово. Набрасываясь на нее, лис вдруг принимает человеческое обличье, и вот уже Адам склоняется над ее человеческим телом, дразня и разжигая, пока не забурлит ее кровь и не запоют желанием жилы.

Если бы сон развивался как обычно, к этому моменту Алекса проснулась бы мокрой от пота и напряженной от едва сдерживаемого желания. Потом она очистила бы мысли от этих дурманящих образов и заставила бы себя сосредоточиться не на Адаме-Лисе, а на его лжи и на том, как он обидел ее, не решившись ей довериться. Нарастающий гнев мало-помалу убил бы страсть, и только после этого Алекса снова уснула бы.

Но сегодня, подставив тело жаркому солнцу, мысли – эротическим грезам, она не проснулась. На сей раз ее сон был слишком реальным, а желанный пик чересчур близким, чтобы возвращаться к реальности. Она пошла по заманчивой тропинке видений, отдаваясь на волю эротических фантазий, и наконец достигла экстаза.

В ответ на ее стон кто-то тихо усмехнулся, но, глубоко погруженная в сон, она не соотнесла этот звук с реальностью – пока мягкие губы не налетели на ее набухшие соски, а мозолистые руки не принялись исследовать бархат ее кожи. Она мгновенно широко открыла глаза и увидела над собой лицо в маске, в уголках губ которого играла саркастическая улыбка.