И венец творения — шпротный паштет! Лично я очень долго считала, что шпроты — это такая рыба (а вовсе не способ её приготовления).

А котлеты «Дружба» вам не нравились? В рыбный-то день, коим в общепитовских точках почему-то был назначен четверг!.. А рыбный паштетик, предназначенный для детского питания? Двадцать копеек баночка. Посолить, подогреть, опустив баночку в кипящую воду, вскрыть и… м-м-м… Дёшево и сердито. Люди и кошки ели это с одинаковым удовольствием.

А рыба макрорус, с толстенной чешуёй и мякотью, напоминающей по вкусу курицу? Макрорус, кстати, был недёшев. Но всё равно дешевле мяса, которого к тому же в свободной продаже практически не было.

За колбасой в Калининграде давились в очередях, под истерические вопли продавщиц: «Два килограмма в одни руки!» В очередь приходилось вставать всем семейством… Или забыть о колбасе — и спокойно питаться рыбой. Существенно экономя на этом — ведь даже в столовке блюдо из рыбы стоило в среднем копеек на 15 дешевле мясного. Кстати, вид рыбы никогда не уточнялся. Просто: рыба жареная. Или — рыба под маринадом.

А салака? После очередной путины город превращался в сплошной рыбный базар. Торговали салакой прямо на улице, и она сверкала живым серебром, и воздух пах рыбой, а рядом с каждой торговкой — крепенькой, краснощёкой, зычноголосой — обязательно обретались коты. Им сбрасывали «некондишен» — и они наедались так, что не могли даже встать. Так и спали у опустевших ящиков — в ожидании утреннего привоза…

В начале XX века знаменитый кёнигсбергский архитектор Фридрих Хайтман построил в городе несколько храмов, с каждым из которых связана своя, почти мистическая история.

Хайтман родился в Вестфалии в 1853 году. В Саксонии он получил диплом инженера, руководил строительством зданий почты в Гумбиннене (современный Гусев) и Пиллау (Балтийск). Он очень быстро понял, какое огромное поле деятельности открывается перед ним в Восточной Пруссии, — и остался работать архитектором в Кёнигсберге.

В 1894 году он получает первый приз на объявленном конкурсе по проектированию Палестры Альбертины (ныне спортивный клуб ДКБФ). Это здание было построено как Дворец спорта Кёнигсбергского университета к 350-летию Альбертины на деньги, пожертвованные выпускником университета доктором Фридрихом Ланге. Именно с Палестры Альбертины начинается стремительное и блестящее восхождение Хайтмана, который превращается из «довольно известного» архитектора — в звезду.

Он планирует застройку северо-западной части Кёнигсберга (так называемый Хуфен — ныне «стык» Центрального и Октябрьского районов Калининграда).

По его идее была заложена целая колония вилл в районе Амалиенау (улица Кутузова). Две трети тамошних вилл Хайтман спроектировал лично. Он работал в югендстиле, включающем элементы романского и готического стилей, мотивы Ренессанса. Здания с остроконечными башенками, эркерами, фронтонами, пристройками были выполнены «под старину», но с использованием новых материалов и технологий.

Первый храм, построенный Хайтманом, — это кирха памяти королевы Луизы. Она была освящена 9 сентября 1901 года в присутствии императорской четы. Здание было выдержано в новороманском стиле. Алтарь скрывался под балдахином, справа от него находилась вырезанная из дерева кафедра, слева — императорская ложа. Орган был изготовлен кёнигсбергским мастером Терлецки. На башенке звонили три колокола.

Во время штурма Кёнигсберга кирха не пострадала. Но в 1958 году начал обрушиваться её потолок, просела кровля. В 1970 году был разработан архитектурный проект её переоборудования: из кирхи решили сделать… областной кукольный театр.

Палестра Альбертина, начало XX века

Внешний облик здания сохранился, но внутри пространство храма было кардинально «перелопачено». Сланцевый шифер на крыше заменили медными листами, с западного портала удалили рельефное изображение Иисуса Христа…

Бывшая кирха сменила окраску: раньше грани были белыми, а стены оштукатурены красным (эту расцветку «выбрала» королева Луиза, которая чрезвычайно любила в бело-красной амазонке гарцевать на коне перед войсками во время парадов). Советские строители выкрасили грани в сине-серый цвет, а стены, наоборот, побелили.

Внутри во время реконструкции появился новый этаж, где и располагается зрительный зал.

Рядом с храмом находились две постройки — помещение для конфирмации и домик, где жил священник. Они обветшали и в 1958 году были снесены.

Кладбище, прилегающее к кирхе, было уничтожено десятью годами раньше. А потом на костях кёнигсбергских покойников был разбит парк культуры и отдыха. С танцплощадкой и аттракционами.

С кирхой королевы Луизы связан трагический, инфернальный сюжет: два мужика подрядились спилить два креста. На этой кирхе — и на церкви Христа (ныне Дворец культуры вагонзавода). Им хорошо заплатили. Но в течение года один из них попал под трамвай и остался без обеих ног, а другого насмерть сбила машина. Может, это просто случайность, но… люди считают иначе.

В 1902–1904 годах на пересечении двух аллей — Лавскер и Каштановой — Хайтман построил католическую капеллу Святого Адальберта. Тогда же Хайтман взял себе второе имя — Адальберт.

В 1932 году к капелле пристроили зал на 250 посадочных мест, и она стала называться кирхой Святого Адальберта. Большая часть внутреннего убранства кирхи приобреталась на добровольные пожертвования прихожан — в том числе и великолепный витраж с изображением святого Адальберта, стоящего на золотой земле (он находился в оконной нише на восточной алтарной стене).

Кирха благополучно пережила и роковой налёт английской авиации в августе 1944-го, и сухопутные военные действия в апреле 1945-го. До 1947 года она действовала. Моя родная тётя помнит, как года через два после войны в этой капелле отпевали какую-то немку, видимо, состоятельную. Всё было в цветах, а гроб — довольно богатый.

После депортации немецкого населения кирха долго не использовалась. Зал обветшал и был снесён в 1975 году — при строительстве по соседству мастерской по изготовлению медицинских протезов. От кирхи Святого Адальберта уцелела лишь капелла, которую разгородили внутри на три этажа и поместили туда Институт земного магнетизма ионосферы «Измиран».

Кирха памяти королевы Луизы с приютом